Олег Иванович Даль (25.05.1941, Люблино, Московская область – 03.03.1981, Киев) – советский киноактер и актер театра.

Детство

Олег Даль родился 25 мая 1941 года в Московской области (город Люблино). Его отец Иван Зиновьевич был крупным железнодорожным инженером, мать Павла Петровна – учительницей. Кроме Олега, в семье Далей был еще один ребенок – дочка Ираида.

Детство Даля прошло в Люблине, которое тогда было пригородом Москвы. Как и всякий мальчишка послевоенной поры, наш герой мечтал избрать себе в качестве будущей профессии что-нибудь героическое, например, профессию летчика или моряка. Однако во время учебы в школе, играя в баскетбол, Олег сорвал себе сердце и с мечтой о героической профессии пришлось расстаться. С тех пор его стало увлекать творчество: живопись, поэзия. Прочитав в школе лермонтовского "Героя нашего времени", Даль решил стать актером, чтобы когда-нибудь сыграть Печорина. Тогда он, конечно, и не подозревал, что через каких-то 15 лет эта его мечта сбудется.

Щепкинское училище

Окончив среднюю школу в 1959 году, Даль надумал подавать документы в Театральное училище имени Щепкина. Родители были категорически против этого решения сына и на это у них были свои весомые резоны. Во-первых, профессия актера в рабочей среде никогда не считалась серьезной. То ли дело шофер, врач или, на худой конец, библиотекарь. Эти профессии позволяли обладателю их уверенно чувствовать себя в обществе, иметь твердый оклад. Во-вторых, у нашего героя был один существенный изъян: с детства он картавил, а это означало, что на первом же экзамене в театральный институт он с треском провалится. "Ты что же, хочешь такого позора?" , – сурово вопрошал отец Иван Зиновьевич.

Однако становиться посмешищем в глазах приемной комиссии Даль, конечно же, не хотел, поэтому принял решение: дикцию исправить и в театральное училище все-таки поступать. И это упрямство, а также то, что он все-таки сумел справиться со своей картавостью, заставило родителей смириться с его желанием стать артистом.

ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ


На экзамене в училище Даль выбрал для себя два отрывка: монолог Ноздрева из "Мертвых душ" и кусок из "Мцыри" своего любимого поэта . И уже во время исполнения первого отрывка он буквально сразил приемную комиссию наповал. Правда, несколько в ином смысле, чем это требовалось. Длинный и тощий абитуриент, с пафосом декламирующий монолог Ноздрева, привел экзаменаторов в состояние, близкое к обмороку. Хохот в аудитории стоял такой, что к ее дверям сбежалось чуть ли не все училище. Самому Далю тогда, видимо, показалось, что дело провалено, но отступать он не умел и поэтому решил идти до конца. Когда хохот улегся, он стал читать отрывок из "Мцыри". И тут экзаменаторы удивленно переглянулись: вместо мальчика, минуту назад вызывавшего дикий смех, перед ними вдруг вырос юноша с горящим взором и прекрасной речью. Короче, Олега Даля зачислили на первый курс училища, которым руководил (на этот же курс попали молодые люди, которым вскоре тоже предстояло стать знаменитыми актерами – , ).

Первые роли

В те оттепельные годы кино, проснувшееся от долгой сталинской спячки, искало новых героев, созвучных времени. Среди героев были трое выпускников школы из повести В. Аксенова "Звездный билет", которая вышла в свет в журнале "Юность". Кинорежиссер Александр Зархи задумал в 1961 году снять фильм по этому роману и отправил своих ассистентов во все столичные творческие ВУЗы с заданием найти актеров на эти роли. Вскоре несколько десятков студентов были отобраны, начались пробы, которые и выявили счастливчиков: и из училища имени Щукина и Олега Даля из Щепкинского (ему досталась роль Алика Крамера). Летом 61-го съемочная группа отправилась на натурные съемки в Таллин.

Фильм "Мой младший брат" вышел на широкий экран в 1962 году. Имена трех молодых актеров впервые стали известны публике.

В 1962 году на Даля обратили внимание сразу два известных режиссера советского кино: и Леонид Агранович. Первый пригласил его попробоваться на роль младшего Ростова в "Войну и мир" (пробы Даль так и не прошел), второй доверил ему главную роль в картине "Человек, который сомневается".

Этот фильм являл собой психологический детектив и повествовал о том, как после убийства десятиклассницы следственные органы арестовали невиновного – приятеля погибшей Бориса Дуленко, которого суд приговорил к расстрелу. Именно его и играл Даль.

В фильме есть такой эпизод: следователь во время допроса Дуленко спрашивает его, почему он оговорил себя. В ответ тот заявляет: "А если бы Вас били ногами в живот?" . Эта фраза консультантам фильма из МВД показалась провокационной (получалось, что в милиции бьют подследственных!) и ее приказали изъять. Пришлось нашему герою переозвучивать этот эпизод и вставлять в уста своего героя другую, более лояльную фразу.

"Современник"

На момент выхода фильма на экран (1963) Даль благополучно завершил учебу в театральном училище и какое-то время стоял на перепутье, раздумывая, куда пойти. И тут произошло неожиданное: побывавшая на его дипломном спектакле актриса театра "Современник" А. Покровская позвала его к себе в театр. Правда, прежде чем попасть в этот знаменитый театр, кандидату требовалось пройти экзамен из двух туров. Но Олег с таким блеском сыграл свои роли в обоих показах, что его тут же зачислили в труппу.

Попав в "Современник", Даль в течение пяти лет не играл больших ролей, довольствуясь лишь второстепенными. Однако он почти не переживал по этому поводу, так как одно пребывание в знаменитом молодежном театре уже достаточно тешило его самолюбие. К тому же его иногда приглашали сниматься в кино.

Следующей картиной молодого актера стал фильм режиссера Исидора Анненского "Первый троллейбус". Снимали его в 1963 году на Одесской киностудии. Сюжет его был бесхитростный: заводская молодежь каждое утро ездит на работу на троллейбусе, водитель которого – молодая и симпатичная девушка по имени Светлана. Естественно, юношам она нравится, вокруг этих отношений и вертится весь сюжет. В картине, помимо уже сложившихся актеров, снималась целая группа молодых: О. Даль, . С , кстати, у Даля в то время начался бурный роман, который в 1963 году завершился свадьбой. Именно завершился – семейная жизнь актеров не задалась и вскоре они приняли решение расстаться.

Фильм вышел на экраны страны в 1964 году и был хорошо принят публикой.

В течение последующих двух лет Даль снялся еще в двух картинах, однако значительными работами их назвать трудно. Речь идет о фильмах Е. Народницкой и Ю. Фридмана "От семи до двенадцати" и "Строится мост" . Последняя картина была целиком поставлена и сыграна современниковцами и рассказывала о молодежной бригаде, строившей автодорожный мост через Волгу. Олег Даль сыграл в ней маленький эпизод, что было вполне объяснимо: его положение в труппе театра продолжало оставаться прежним – на подхвате. Из ролей, которые он тогда играл на сцене, можно назвать следующие: Генрих в "Голом короле", Мишка в "Вечно живых", Кирилл в "Старшей сестре", гном Четверг в "Белоснежке и семи гномах" (все спектакли поставлены в 1963 году), Маркиз Брисайль в "Сирано де Бержераке" (1964), Игорь во "Всегда в продаже" (1965), Поспелов в "Обыкновенной истории" (1966), эпизод в "Декабристах" (1967). Как видно, от года к году положение Даля в театре не улучшалось: ролей становилось все меньше. И если раньше по молодости актер воспринимал это как должное, то затем его отношение к подобным вещам изменилось. Он стал "качать права", срывался. Именно в те годы он все чаще стал выпивать. Не ладилась и его семейная жизнь. Его брак с актрисой "Современника" , ставшей знаменитой благодаря роли Лели в фильме "Девять дней одного года" (1962), продлился недолго – всего полгода (они поженились в 1965 году). Именно в этот период, в начале 1966 года, Олега нашел режиссер с "Ленфильма" Владимир Мотыль.

"Женя, Женечка и "катюша"

В. Мотыль тогда собирался ставить фильм по сценарию "Женя, Женечка и "катюша". История того, как был пробит этот, в общем-то, по тем временам непробивной сценарий, заслуживает короткого рассказа. Запустить его в производство долго не давали, пока В. Мотыль не прибег к хитрому трюку. Он пришел на прием к тогдашнему завотделом ЦК по кино и пригрозил ему неким компроматом, который мог сильно испортить отношения завотдела с секретарем ЦК по идеологии. Угроза была настолько серьезной, что припертый к стене чиновник сдался и тут же согласился взять на себя хлопоты по пробиванию запрещенного сценария.

Исполнителя на главную роль у В. Мотыля тогда не было, но еще года два назад, когда он собирался снимать "Кюхлю" по Ю. Тынянову (фильм так и не появился), его коллеги настоятельно рекомендовали ему посмотреть на актера Даля из "Современника". Мотыль его так и не увидел, однако фамилию запомнил. И теперь решил познакомиться поближе. Режиссер вспоминал: "Первая же встреча с Олегом обнаружила, что передо мной личность незаурядная, что сущность личности артиста совпадает с тем, что необходимо задуманному образу. Это был тот редкостный случай, когда артист явился будто из воображения, уже сложившего персонажа в пластический набросок.

Короче, тогда мне казалось, что съемку можно назначить хоть завтра. К тому же выяснилось, что Даль уже не работает в театре (позже я узнал, что его дела были никудышные: он ушел из театра после очередного скандала да и в личной жизни его все шло наперекосяк) и поэтому может целиком посвятить себя кино. На нем был вызывающе броский вишневый вельветовый пиджак, по тем временам экстравагантная, модная редкость. Ему не было еще двадцати пяти, но в отличие от своих сверстников-коллег, с которыми я встречался и которые очень старались понравиться режиссеру, Олег держался с большим достоинством, будто и вовсе не был заинтересован в работе, будто и без нас засыпан предложениями. Он внимательно слушал, на вопросы отвечал кратко, обдумывая свои слова, за которыми угадывался снисходительный подтекст: "Роль вроде бы неплохая. Если сойдемся в позициях, может быть, и соглашусь" .

В позициях режиссер и актер в конце концов сошлись и вскоре был назначен день первой кинопробы. И тут начались сюрпризы. На пробу Олег приехал не в форме и, естественно, все сорвал. Была назначена новая проба, но и она провалилась по вине актера. Наверное, у любого другого режиссера подобная ситуация вызвала бы законное чувство гнева и желание немедленно расстаться с нерадивым актером, однако Мотыль нашел в себе силы сдержаться. Его ассистенты метали громы и молнии по адресу Даля, а режиссер сохранял завидное хладнокровие. Была назначена третья проба (в кино дело беспрецедентное) и на этот раз актер пообещал не подвести режиссера. К счастью, данное слово он тогда сдержал и отработал все как положено. Однако до благополучного конца было еще далеко.

Едва была отснята кинопроба с Далем, как на студии тут же нашлись противники этого выбора. И все же отстоять Даля режиссеру и сценаристу удалось и съемки фильма начались. Проходили они в Калининграде, где снималась натура. По словам участников тех съемок, центром всего коллектива были два актера: О. Даль и . Их непрерывные хохмы доводили всю группу до колик. В. Мотыль вспоминал: "Едут в съемочной машине по центру Калининграда Даль и . Они, пока работали, все время друг друга разыгрывали, а в этот день им какая-то особенная вожжа под хвост попала. Даль внезапно спрыгивает на мостовую и бежит через улицу в сторону какого-то забора, размахивая бутафорским автоматом и время от времени из него постреливая. тоже прыгает и с таким же автоматом бежит за ним, вопя: "Стой, сволочь, стой!". Прохожие в ужасе наблюдают за этой сценой, пока не появляется настоящий военный патруль. Возглавляющий его офицер потеет от напряжения мысли: вроде на Дале с советская военная форма, но какая-то не такая. "Кто такие?", – спрашивает он артистов. "Морская кавалерия, товарищ майор", – докладывает . "Железнодорожный флот, товарищ майор", – рапортует Даль. А этот дядька был на самом деле капитаном 3-го ранга и "майором" они его доконали. Никаких артистов он не знал и под конвоем отправил наших ребят на гауптвахту. С великим трудом мы их вырвали из лап армейского правосудия" .

Это был не единственный инцидент с участием Даля на тех съемках. В другом случае он устроил скандал в гостинице и его сдали в руки доблестной милиции. И та упекла артиста на 15 суток. Однако останавливать съемки было нельзя и Мотыль лично упросил милицейское начальство отпускать Даля по утрам на съемки.

В начале 1967 года фильм был закончен и начались долгие мытарства с его выходом на экран. Первыми восстали против него высокие чиновники из Комитета по кинематографии. "Это что Вы сняли на государственные деньги?" , – удивленно вопрошали они у режиссера. – "Что это за хохмы в фильме о войне?" .

Почти то же самое заявил и первый секретарь Ленинградского обкома КПСС Толстиков, которому устроили просмотр картины в обкоме. Едва закончился сеанс и в зале зажегся свет, он встал со своего места и гневно изрек: "Я такую картину не восприемлю!" (именно так он и сказал).

К этим отзывам присоединились и высокие армейские чины из Главного политуправления Советской Армии, пообещавшие "стереть создателей этой стряпни в порошок" . Правда, чуть позже именно из ГЛАВПУРа и пришла помощь картине. Едва их начальник отправился в длительную служебную командировку, его место занял прогрессивный контр-адмирал, который затребовал фильм к себе. Во время сеанса он искренне хохотал над сюжетом и в конце концов изрек: "Отличный фильм! Надо показывать" .

Так картина все-таки попала на экран, но ее прокатная судьба была печальной. Премьерный показ фильма в Доме кино был запрещен и с трудом удалось пристроить картину в Дом литераторов. Было отпечатано всего две (!) афиши. 21 августа 1967 года премьера состоялась и вызвала бурю восторга у зрителей. Но даже после такого приема отношение чиновников к фильму не изменилось. Было приказано отпечатать минимальное количество копий и пустить их малым экраном в основном в провинции.

Конец 60-х

Между тем в момент выхода фильма на экран Даль уже снимался в очередной картине, которая упрочила его популярность среди зрителей. Речь идет о фильме режиссера Н. Бирмана "Хроника пикирующего бомбардировщика", в котором Олег сыграл роль летчика Евгения Соболевского. Созданный актером образ умного и обаятельного парня, придумавшего фирменный ликер под названием "шасси" (после выхода фильма на экран тогдашняя молодежь только так и называла крепкие напитки), пришелся по душе зрителям. О. Даль превратился в одного из самых популярных актеров советского кино.

Конец 60-х годов стал удачным временем для Олега Даля. После нескольких лет творческих и личных неурядиц все у него стало складываться более-менее удачно. В театре "Современник", куда он вернулся после долгого перерыва, он получил первую значительную роль – роль Васьки Пепла в "На дне" (премьера спектакля состоялась в 1968 году).

В кино ему все чаще стали предлагать сотрудничество известные режиссеры. Так, в 1968-1969 годах он попал сразу к двум корифеям советского кино: Надежде Кошеверовой и Григорию Козинцеву.

Н. Кошеверова вспоминала: "Моя первая встреча с Олегом Далем произошла во время работы над фильмом "Каин XVIII" в 1962 году. Второй режиссер, А. Тубеншляк, как-то сказала мне: "Есть удивительный молодой человек, не то на втором курсе института, не то на третьем, но который, во всяком случае, еще учится". И действительно, я увидела очень смешного молодого человека, который прелестно делал пробу. Но потом оказалось, что его не отпускают из института, к сожалению, в этой картине он не снимался.

Когда я начала работать над фильмом "Старая, старая сказка", Тубеншляк мне напомнила: "Посмотрите Даля еще раз. Помните, я Вам его уже показывала. Вы еще тогда сказали, что он очень молоденький". Основываясь на том, что я уже видела на пробах, и на своем представлении, что может делать Олег, хотя я с ним еще и не была знакома, я пригласила его на роль.

Несмотря на все мои предположения, я была удивлена. Передо мной был актер яркой индивидуальности. Он с интересом думал, фантазировал, иногда совершенно с неожиданной стороны раскрывал заложенное в сценарии. Своеобразная, ни на кого не похожая манера двигаться, говорить, смотреть. Необычайно живой, подвижный" .

Стоит отметить, что именно Н. Кошеверова "сосватала" Даля своему коллеге по режиссерскому цеху Г. Козинцеву в его фильм "Король Лир". Случилось это в 1969 году. Козинцев тогда был на распутье, так как запланированная им на роль Шута была на восьмом месяце беременности и сняться в картине не могла. Тут и подвернулась Кошеверова со своим предложением попробовать на эту роль О. Даля. Была сделана маленькая проба, которая Козинцеву очень понравилась. Так актер попал на роль, которая позднее будет признана одной из лучших в его послужном списке.

Встреча с Елизаветой Эйхенбаум

Натурные съемки "Короля Лира" проходили в августе 1969 года в городе Нарва. А незадолго до них состоялась встреча О. Даля с его будущей женой – 32-летней Елизаветой Эйхенбаум (Апраксина по отцу), внучкой известного филолога Бориса Эйхенбаума (она работала в съемочной группе монтажером).

Она вспоминала: "Олег ухаживал за мной все съемки. Затем пригласил в гости в Москву в "Современник". Я рискнула, поехала. С вокзала позвонила прямо в театр, попросила позвать Олега Даля. Услышав в трубке знакомый голос, представилась. "Какая Лиза?" услышала в ответ. Я страшно обиделась. Так и уехала обратно в Ленинград, не посмотрев спектакль.

Через несколько месяцев, когда встретились снова на "Ленфильме", выяснилось, что я оторвала его тогда от репетиции. Трогать Даля в такой момент – трагедия. Но я-то тогда об этом не знала. В этот приезд он впервые остался ночевать у меня. Но я не была еще влюблена. Сказывалась дистанция...

Олег сразу подружился с моей мамой Ольгой Борисовной и называл ее Олей, Олечкой. Ее отец, мой дед Борис Михайлович Эйхенбаум был знаменитым литературоведом, профессором, учителем Тынянова, Шкловского, Андроникова. Когда деда не стало, я думала, что таких людей больше нет. И вдруг в Олеге я открыла похожие черты. Он довольно старомодно попросил у мамы моей руки. Это случилось 18 мая 1970 года. На следующий день он улетел с театром "Современник" в Ташкент и Алма-Ату на гастроли...

То, что я попала на фильм "Король Лир", сыграло в моей жизни огромную роль. Для меня до сих пор есть в этом что-то мистическое: если бы этот фильм снимал не Григорий Михайлович, а кто-то другой, но снимался бы Олег, мы бы не стали мужем и женой. Что-то тут было... Я помню приход Григория Михайловича на очередной просмотр материала и его слова, обращенные ко мне: "Лиза, какой у нас вчера был Олег на съемке!!!". Я подумала тогда – почему Козинцев говорит об этом мне, может быть, он что-то знает больше меня? Тогда у меня самой еще не было никаких серьезных мыслей о нас с Олегом...

Почему я вышла за Олега, хотя видела, что он сильно пьет? С ним мне было интересно. Мне было уже 32 года и я думала, что справлюсь с его слабостью. Каким-то внутренним чувством ощущала: этого человека нельзя огорчить отказом..." .

А вот как вспоминает о своей первой встрече с Далем мама Лизы Ольга Борисовна: "Он пришел к нам домой после озвучания. Я знала, что с Лизой у него были уже близкие отношения. В тот вечер он застал у Лизы Сергея Довлатова и сделал все, чтобы "пересидеть" гостя. На следующий день ему надо было вместе с театром улетать в Алма-Ату на гастроли. Они с Лизой вошли ко мне в пять утра и он очень серьезно попросил руки моей дочери. А мне надо было вставать на работу в шесть. Я ему только заметила в ответ: "Мог бы еще часик подождать, ничего бы не случилось". Он мне понравился с первого раза. Удивительные глаза... Когда я на него первый раз посмотрела, то сказала себе: "Ну вот, пропала моя Лиза!". Я знала, что он давно холостяк, разошелся с и пять лет жил один. Они были женаты всего полгода. Я как-то спросила: почему вы так скоро разошлись? Он ответил: "Она злая". У меня, кстати, не было такого впечатления, что он безумно влюбился в мою дочь. Правда, совершенно очаровательные письма из Алма-Аты меня убедили в Лизином выборе. Лизе перед отъездом он велел срочно к его приезду оформить развод с первым мужем. Как только Олег приехал, они тут же пошли в ЗАГС. Человек он был особенный, поэтому мне с ним было очень легко. Я далеко не всех Лизиных поклонников любила, так что я совсем не каждому была бы легкой тещей..." .

Отметим, что фильм "Король Лир" вышел на широкий экран в 1971 году. За рубежом его успех был весом: на фестивалях в Чикаго, Тегеране и Милане он завоевал несколько призов.

Уход из "Современника"

Между тем в год выхода фильма на экран Даль покинул труппу театра "Современник". Как это произошло? Театр тогда готовился к постановке "Вишневого сада" по и Олегу досталась в нем роль Пети Трофимова. Однако, видимо, у него были иные мысли о своем месте в этой постановке и он заявил, что эту роль играть не будет. Но другую роль ему никто давать не собирался. Тогда он и принял решение уйти из театра.

В том году мог состояться его дебют на сцене МХАТа, куда его пригласил , чтобы сыграть роль в спектакле "Медная бабушка" по пьесе Л. Зорина. Даль очень активно репетировал эту роль, многие, видевшие эти репетиции, считали, что в ней актера ждет несомненная удача, однако в какой-то момент он дрогнул. Постановка ему вдруг разонравилась и он вышел из нее, пришлось играть эту роль самому.

Вскоре Даль уехал в Ленинград, где жила его супруга, и поступил в труппу Ленинградского драматического театра имени Ленинского комсомола. В течение двух сезонов играл Двойникова в спектакле "Выбор" по пьесе А. Арбузова. Играл с полным отсутствием какого-либо интереса к роли. Сам он затем назвал эту пьесу "нелепейшей стряпней" , а свое участие в ней охарактеризовал не иначе как "из г... конфетку не сделаешь!" .

Каким О. Даль был в тот ленинградский период? Его жена Е. Даль вспоминала: "Рядом с ним я постепенно стала другой. Он мне ничего не говорил, не учил меня, но я вдруг понимала – вот этого делать не нужно. Я была беспорядочна, могла разбросать одежду, у меня ничего не лежало на своих местах. Но вот я увидела, как он складывает свои вещи. Какой порядок был у него на столе, на книжных полках! Когда я просила у него что-нибудь, он, не поворачиваясь, протягивал руку и брал, не глядя, нужную вещь. Он никогда ничего не искал. И постепенно вслед за ним я начала делать то же самое. И оказалось, что это очень просто..." .

"Земля Санникова"

Что касается кинематографа, то в начале 70-х у Даля случилось несколько ролей, о которых он затем вспоминал с удовлетворением. Это у той же Н. Кошеверовой в "Тени" (1972), где он сыграл сразу две роли – Ученого и его Тени, и у Иосифа Хейфица в "Плохом хорошем человеке" (1973) – там он играл Лаевского. Кроме этого, на телевидении в 1973 году он сыграл сразу три заметные роли: Марлоу в "Ночи ошибок", Картера в "Домби и сыне" и (сбылась мечта его детства!) Печорина в "По страницам журнала Печорина".

Но тогда же случилась у него роль, которую он в дальнейшем без зубовного скрежета не вспоминал. Речь идет о роли певца Евгения Крестовского в фильме "Земля Санникова".

Эту картину в 1972 году запустили на "Мосфильме" два режиссера: Альберт Мкртчан и Леонид Попов. На роль Крестовского первоначально был выбран , однако его высокое киноначальство снимать запретило. И тогда в поле зрения режиссеров появился Даль. Ему выслали в Ленинград сценарий, он с ним ознакомился и дал свое согласие сниматься.

Однако по ходу съемок недовольство тем, что получается из серьезного сценария (а по мнению Даля, получалось дешевое зрелище с песнями), все больше охватывало как самого Даля, так и исполнителя другой главной роли – . Несколько раз дело доходило то того, что оба актера хотели покинуть съемочную площадку. Но их каким-то чудом удавалось остановить. В конце концов фильм они доиграли до конца, но отношения с режиссерами у них были испорчены окончательно. В итоге, например, Даля даже не пригласили на запись песен, звучавших в фильме (эти прекрасные песни написал ). Вот почему в фильме их поет . О тогдашнем душевном состоянии нашего героя весьма убедительно говорят строчки из его дневника:

А мысли мои о нынешнем состоянии совкинематографа ("Земля Санникова"). Х и У клинические недоноски со скудными запасами серого вещества, засиженного помойными зелеными мухами. Здесь лечение бесполезно. Поможет полная изоляция!" .

Самое удивительное, что, несмотря на такие уничижительные характеристики в адрес фильма человека, который его создавал, "Земля Санникова" была встречена публикой с огромным восторгом.

Пагубная привычка

Стоит отметить, что многие резкие поступки нашего героя были продиктованы его давним пристрастием к алкоголю. О загулах Даля в киношной тусовке ходили буквально легенды. Он не смог остановиться даже тогда, когда обрел настоящую семью – женился на Е. Эйхенбаум. Сама она так вспоминала об этом: "Я думаю, что он стал пить в "Современнике". Там пили многие: кто посерьезнее, кто в шутку. Постепенно это его затянуло... Он не слабый человек, наоборот, очень сильный. Но это, к сожалению, превратилось в болезнь...

Три года после свадьбы прошли словно в кошмарном сне: в пьяном виде он был агрессивен, груб, иногда в ход пускал кулаки. Пил со случайными людьми у пивнушек, в скверах. Потом и вовсе стал все пропивать или просто раздавать. Олег был очень добрым человеком. Но из-за этой доброты нам с мамой, случалось, не на что было завтракать. В конце концов мы расстались. Как я думала, навсегда.

Но вскоре (это было 1 апреля 1973 года) раздался телефонный звонок: "Лизонька, я зашился. Все в порядке...". "Эта тема не для розыгрыша", – ответила я и положила трубку. На следующий день Олег прикатил в Ленинград. Едва закрыв за собой дверь, показал наклейку из пластыря, под которой была зашита ампула.

И следующие наши два года прошли под знаком безмятежного счастья и Олежкиной работы..." .

"Вариант "Омега"

В середине 1973 года Даль окончательно покинул труппу Ленинградского Ленкома и дал согласие вернуться в "Современник". Там ему посулили "золотые горы", которые он тут же и получил: его ввели в четыре роли. Среди них были: Балалайкин в спектакле "Балалайкин и К°" (эту роль до этого играл , обремененный теперь должностью директора театра), Гусева в "Валентин и Валентина", Камаева в "Провинциальных анекдотах" и Магиаша в "Принцессе и дровосеке".

Не менее плодотворными для Даля выдались 1973- 1974 годы и в кино. Он снялся в пяти картинах: "Звезда пленительного счастья", "Горожане", "Не может быть!", телефильмах "Военные сороковые" и "Вариант "Омега".

Последний фильм стал в биографии актера самым известным из этого списка, поэтому о нем и расскажем подробнее.

Запускать в производство его начали весной 1973 года. Режиссером был выбран бывший греческий подданный Антонис Воязос. В свое время его интернировали в СССР, где он окончил ВГИК и стал режиссером документальных и музыкальных фильмов. Теперь ему предстояло снять пятисерийную картину о работе советского разведчика в фашистском тылу.

На роль немецкого разведчика барона фон Шлоссера был выбран прекрасный актер . Однако кому-то из высокого начальства не понравилась его национальность и отпал. Вместо него взяли актера Игоря Васильева, с национальностью которого было все в порядке.

На роль советского разведчика Сергея Скорина выбрали . Однако здесь стал возражать режиссер. "Такую роль должен играть человек, который меньше всего похож на нашего традиционного разведчика" , – высказал свои возражения Воязос. "Кого же это вы имеете в виду?" , – спросили в ответ. – Уж не ли ?" . "Олега Даля" , – ответил режиссер.

Руководители творческого объединения "Экран", где должен был сниматься фильм, прекрасно знали этого актера. Правда, в основном почему-то с плохой стороны. Знали о том, что он пьет и часто из-за этого срывает съемки. Но режиссер парирует эти сомнения свежей информацией: Даль месяц назад "зашился" и ведет вполне добропорядочный образ жизни. Короче, Олега на эту роль утвердили. 2 июня он подписал договор об участии в съемках фильма "Не ради славы" (так первоначально называлась картина) и вскоре вместе с группой выехал на натурные съемки в Таллин.

Уже на второй день съемок Даль записал в своем дневнике: "Имел разговор с директором и режиссером по поводу халтуры. Если это вторая "Земля Санникова", сниматься не буду" . К счастью, опасения актера не оправдались и со съемок он так и не ушел.

Во время работы над картиной Даль дал одно из немногих в своей жизни интервью журналисту Б. Туху. Вот лишь отрывок из него: "Я поставил своей задачей сыграть себя, Даля Олега, в 1942 году, в таких обстоятельствах, в каких очутился Скорин. Здесь все поступки – мои, слова – мои, мысли – мои... Скорин мне интересен своей парадоксальностью. Он не супермен. Просто человек, отстаивающий свои убеждения... В моем Скорине – та самая прелестная страннинка, которая привлекает меня в людях" .

Фильм "Вариант "Омега" был завершен в середине 1974 года. Однако его премьера по каким-то неведомым причинам состоялась только через год в сентябре 75-го. Зрителями он был встречен очень хорошо, однако критика его практически не заметила. Но Олегу Далю фильм все-таки принес несомненную практическую пользу: после десяти лет невыездного положения он в июне 1977 года отправился с ним на фестиваль "Злата Прага".

Несыгранные роли

Любопытно отметить, что, будучи актером достаточно востребованным, Даль в те годы мало снимался. Объяснений тут может быть много, но одно из них упомянуть стоит: уколовшись на "Земле Санникова", он отныне очень тщательно подходил к выбору рабочего материала. И эта дотошность многих поражала. Например, в 1974-1976 годах Даль отказался от сотрудничества с тремя известными советскими кинорежиссерами, которые приглашали его на главные роли в своих картинах. Речь идет об , и Д. Асановой.

Но в те же годы были случаи, когда Даль с первого же предложения давал свое принципиальное согласие на съемку. Так было, например, в случае с Н. Кошеверовой, которую он очень уважал как режиссера и человека (фильм "Как Иванушка-дурачок за чудом ходил", 1977). Режиссер вспоминала: "На этом фильме у нас произошла трагическая история. Для съемок была найдена очень интересная лошадь, красивая, добрая, необычайно сообразительная. В нее влюбилась вся группа, в том числе и Олег. И однажды, когда мы меняли натуру, машина, перевозящая эту лошадь, остановилась на переезде перед проходящим мимо составом. Внезапный гудок электровоза испугал животное. Лошадь выскочила из машины и поломала себе ноги. Пришлось ее пристрелить. Все страшно переживали и я впервые увидела, как плакал Олег.

Кстати, Олег с гордостью рассказывал, что у него дома живет кошка, которая, когда он приходит домой, прыгает ему на плечо. Животные его любили..." .

В другом случае он не отказал режиссеру Евгению Татарскому, который предложил ему сыграть матерого уголовника Косова в фильме "Золотая мина" (1977).

К ситуации, сложившейся в то время в отечественном кинематографе, Даль относился в свойственной ему манере – с презрением и жалостью. Вот лишь несколько отрывков на этот счет из его дневника:

"Год 75-й наступил. Звонил оператор с "Мосфильма" – заказ сделать на мой слайд для журнала "Искусство кино". У них нет искусства в кино, почему же моя рожа должна принадлежать ихнему журналу? Моя рожа – это моя рожа и больше ничья! 3.I.75 г...

Соцреализм – и что из этого...
Самое ненавистное для меня определение.
Соцреализм – гибель искусства.
Соцреализм – сжирание искусства хамами, бездарью, мещанами, мерзавцами, дельцами, тупицами на высоких должностях.
Соцреализм – определение, не имеющее никакого определения.
Соцреализм – ничто, нуль, пустота.
Естество не любит пустоты.
Посему столь бездарная пустота, как соцреализм, мгновенно заполнилась всяческим говном и отребьем без чести и совести. Не надо быть талантливым, чтобы сосать такую матку, как "с-р". Надо просто знать, что надо, и на книжной полке будет расти ряд сберкнижек!
Соцреализм предполагает различные награды и звания!..

18.IV – 25.IV.1976.

Кинофестиваль во Фрунзе. Никогда еще не видел такого количества идиотов, собранных в одну кучу!

Нынешние деятели искусства напоминают мне обезумевшее от тупости громадное стадо баранов, несущееся за козлом-провокатором к пропасти.

Я стою на вершине холма и наблюдаю эту картину. Кое-кого хочется остановить... Но поздно... Терпение! Терпение!

Пусть все летят к чертовой матери в пропасть, на дне которой их "блага", звания, ордена, медали, прочие железки, предательства, подлости, попранные принципы, болото лжи и морального разложения..." .

Повторный уход из Современника

После того, как в апреле 1973 года Олег Даль бросил пить, его личная жизнь постепенно вошла в нормальное русло. Он стал более выдержан и внимателен к жене, теще. Если иногда срывался, то тут же старался загладить свою вину. В мае 1975 года семье Олега наконец удалось воссоединиться: обменяв ленинградскую квартиру, они втроем въехали в квартиру в конце Ленинского проспекта. И хотя новая жилплощадь была крохотной и неудобной, однако сам факт долгожданного воссоединения заставлял новоселов радоваться этому событию.

В том же году Даль по нелепой случайности угодил в больницу. Рассказывала Е. Даль: "Беда случилась во время спектакля "На дне". Жили мы тогда в Переделкине у Шкловских – я поджидала Олега у калитки. Он с трудом вышел из такси и, хромая, пошел рядом со мной. Я спросила, что случилось. Он ответил: "Сначала футбол" (по телевизору был матч, Олег футбол любил и относился к нему серьезно.) С трудом поднявшись по лестнице на второй этаж, он пристроился на диване. В перерыве матча он рассказал, что во время спектакля каким-то образом рант ботинка попал в щель сценического пола. Олег сделал резкий поворот. Весь корпус и нога до колена повернулись, а нога ниже колена осталась в неподвижности. Было ощущение, что по ноге хлынуло что-то горячее. Он доиграл сцену, сумев передать за кулисы о случившемся. Вызвали "Скорую". Колено распухло невероятно. Но сделать обезболивающий укол побоялись – была опасность серьезно повредить ногу. Олег сказал, что доиграет спектакль, хотя врачи в это не верили. Он доиграл так, что после спектакля никто и не вспомнил, что его надо везти в больницу Склифосовского, а он удрал на дачу. Когда Олег показал ногу, мы пришли в ужас. Дело было поздним вечером, за городом, без телефона. Я забила тревогу, но Олег уговорил меня и всех, что можно подождать до утра. Он умел убедить в чем угодно. Утром с первого этажа, где жил писатель Алим Кешоков с телефоном, дозвонились до поликлиники Литфонда. Там выяснилось, что у Олега повреждена коленная суставная сумка. Потом была операция в ЦИТО, на которой я присутствовала. Из колена выкачивали жидкость при помощи шприца. Во время всей операции Олег весело улыбался мне. Домой его привезла загипсованного от бедра до ступни. На следующий день по его просьбе я поехала в театр: "Узнай, что там с "Двенадцатой ночью". На вечер был назначен спектакль" .

Премьера этого спектакля, в котором Даль играл Эндрю Эгьючийка, состоялась в 1975 году. Но блистать в этой роли О. Далю пришлось недолго: в начале следующего года его уволили из "Современника". Причем хронология тех событий выглядела следующим образом. 24 января 1976 года, будучи на дне рождения у В. Шкловского, О. Даль нарушил "сухой закон". А в начале марта его уволили из театра за систематические нарушения трудовой дисциплины.

Напряженные отношения Даля с руководством и частью труппы "Современника" периодически возникали на протяжении всех трех лет его повторного пребывания в этом театре. Причем во многих случаях виноват был сам актер, так и не научившийся сдерживать свои эмоции. Вот лишь один случай. В 1975 году во время спектакля "Валентин и Валентина" Даль внезапно присел на краешек сцены и, обращаясь к сидевшему в первом ряду мужчине, попросил: "Дай прикурить!" . Тот, естественно, дал, резонно посчитав, что в этом спектакле такая сцена в порядке вещей. По этому поводу было созвано общее собрание труппы, актеру за его "хулиганский поступок" влепили выговор. Были и другие случаи подобного рода с его стороны.

Имело ли право руководство театра за подобные поступки уволить актера из театра? Без сомнения. Однако основой для его увольнения послужило совсем иное. Почитаем отрывки из дневника актера:

"19 февраля. Получил страшной силы заряд ненависти к театру "Современник"...
С этим гадюшником взаимоотношения закончились – начались счеты! Глупо!
Началось безразличие!
Началась моя ненависть!
Ненависть действенная.
Борьба на уничтожение.
И величайшее презрение и безразличие!..

Март. 1976. Начало...
Уход из театра решен окончательно и бесповоротно! Мозг утомлен безвыходностью собственных идей и мыслей. Нельзя и малое время существовать среди бесталанности, возведенной в беспардонную наглость" .

Из письма А. Эфросу от 7 марта 1978: "Я прошел различные стадии своего развития в "Современнике", пока не произошло вполне естественное, на мой взгляд, отторжение одного (организма) от другого.

Один разложился на почести и звания – и умер, другой, органически не переваривая все это, продолжает жить" .

Сотрудничество с А. Эфросом

Уйдя из "Современника", Даль внезапно решил посвятить себя режиссуре и поступил на Высшие режиссерские курсы во ВГИК в мастерскую И. Хейфица. Почему он решил стать режиссером, объяснять, видимо, не надо: терпеть диктат разных бездарей Олегу становилось все труднее. Но что-то у него опять не заладилось и на этом поприще. Он исправно посещал занятия, но мысленно уже подбирал для себя другое место обитания. И тут судьба вновь свела его с режиссером А. Эфросом (в 1973 году они встречались в телепостановке "По страницам журнала Печорина"). На этот раз режиссер задумал снимать на "Мосфильме" художественную ленту "В четверг и больше никогда" и предложил артисту главную роль Сергея. Каким О. Даль запомнился А. Эфросу во время съемок? Режиссер вспоминал: "Мы жили в заповеднике на Оке, когда снимали "Четверг...", и ученые-биологи дали банкет в нашу честь. И мы сидели вместе за столом. Там были и Даль. Даль замечательно играл на гитаре и пел, а потом увидел перед собой и стал над ним посмеиваться. – при том, что его тоже не тронь, личность известная и вспыльчивая – стушевался страшно. Даль безжалостно смеялся над его ролями, так безжалостно, что я не выдержал и ушел. На следующий день я просто не мог смотреть в глаза . Мне казалось, что он переживает. А Даль даже не помнил..." .

Фильм "В четверг и больше никогда" был закончен в 1978 году, однако на экраны пробился малым тиражом. Герой, которого сыграл Даль (а это был не герой труда, а человек, который чувствовал себя лишним в обществе), сильно не понравился чиновникам от кино и они сделали все, чтобы картину увидело как можно меньше зрителей. Например, в Москве фильм показывали всего лишь два(!) дня.

"Утиная охота"

В июле того же 1978 года Даль начал работу еще над одной ролью, которую можно смело назвать одной из лучших в его послужном списке. Речь идет о роли Зилова в фильме В. Мельникова "Отпуск в сентябре" по пьесе "Утиная охота". Это была та самая роль, о которой наш герой мечтал с тех пор, как впервые прочитал пьесу. Когда он узнал, что на "Ленфильме" готовится ее экранизация, он был твердо уверен в том, что именно его безо всяких проб пригласят на главную роль. Но режиссер его тогда не пригласил. И Даль обиделся. Так сильно, что даже когда ему все-таки позвонили со студии и предложили эту роль, он категорически отказался от нее. Его уговаривали несколько дней, он ломался, растягивая паузу; когда ситуация накалилась до нужного ему предела, он дал свое согласие.

Глядя сегодня на Даля в этой роли, можно смело сказать, что это тот самый случай, когда актер не играет роль, а живет в ней. Так органично он выглядит на экране. К сожалению, самому Далю увидеть себя на экране так и не привелось. Картину назвали "упаднической" и положили на полку. Ее премьера состоялась только в 1987 году, когда актера уже не было в живых.

Театр на Малой Бронной

Между тем встреча с А. Эфросом в 1976 году вновь вернула Даля в лоно театра. Он пришел в руководимый Эфросом Театр на Малой Бронной.

Самое удивительное, что и в этом коллективе Олег продержался недолго: всего два года. Причем его поведение не поддавалось никакой логике. Он сыграл там две роли – Беляева в "Месяце в деревне" и следователя в "Веранде в лесу", но откровенно признавался, что эти роли не любит. Но две роли, которые ему сыграть хотелось, он собственноручно угробил. Рассказывал Э. Радзинский: "На Малой Бронной одновременно шли репетиции двух моих пьес: Эфрос репетировал "Продолжение "Дон Жуана", а Дунаев – "Лунин, или Смерть Жака". В обоих спектаклях главные роли играл Олег Даль. Даль был уникальным, фантастическим актером. Он репетировал "Лунина" на грани жизни и смерти, казалось, миг – и он умрет. Осветители, завороженные его игрой, забывали светить... Олег требовал такой же предельной отдачи от партнеров, партнеры не выдерживали и уходили, играть с ним рядом было трудно, невозможно. Олег нервничал, срывался...

Премьеры "Лунина" и "Продолжения "Дон Жуана" приближались. А надо сказать, что к этому времени Олег Даль не сыграл в театре ни одной главной роли, но существовала легенда о гениальном театральном актере Олеге Дале. И он понимал, как много от него ждут, как важны для него эти спектакли – или все, или ничего. Понимал и нервничал. И вот незадолго до премьеры Даль "сломался" и, как гоголевский Подколесин, выскочил в окно и убежал. Накануне выхода спектакля (осень 1978 года) он ушел из Театра на Малой Бронной. Навсегда.

Я пришел к нему домой. Я унижался, я его просил... Мы не были друзьями, но в момент репетиций, наверно, самые близкие люди – это автор, режиссер и актер, который играет главную роль. Мы были тогда все друг для друга... Он косноязычно объяснял мне что-то. Он говорил о каких-то несогласиях с одним режиссером, но у него было полное согласие с другим... Нет, все было бессмысленно. Но я понял – не хотел понимать, но понял. Он был болен одной из самых прекрасных и трагических болезней – манией совершенства..." .

Почему же Даль ушел и из этого театра? Кое-кто склонен видеть здесь интриги внутри театра, например, в противостоянии Олега Даля и актрисы О. Яковлевой. Рассказывали такой случай. Эфрос собирался ставить "Гамлета", обещал О. Далю главную роль, но тот заявил, что не хочет в этом участвовать, так как спектакль все равно будет про Офелию (в этой роли должна была играть понятно кто).

Можно попытаться найти ответ на этот вопрос и в дневниках Даля. Вот что он записал в нем в августе-октябре 1977 года: "Эфрос ясен как режиссер и как человек. Просто ларчик открывался. Как человек – неприятен... Как режиссер – терпим, но, боюсь, надоест...

С одной стороны, ему нужны личности, с другой – марионетки.

Вернее, так: он мечтает собрать вокруг себя личности, которые, поступившись своей личной свободой, действовали бы в угоду его режиссерской "гениальности" словно марионетки. Он мечтает не о "содружестве", а о диктатуре..." .

В мае 1978 года благодаря стараниям директора Театра на Малой Бронной И. Дупака семье Даля удалось получить новую квартиру в центре города (на 17-м этаже). Сбылась мечта нашего героя: у него появился собственный кабинет!

Малый театр

После ухода из Театра на Малой Бронной Даль попал в труппу Малого театра, где его вскоре ввели на роль Алекса в спектакле "Берег" по . Но особой радости это ему не доставило.

В дневнике он записал: "Я в Малом. Вроде бы в нелюбимый дом вернулся. Что значит нелюбимый? Вот стоит дом в лесу на берегу тихой речки, и родился я там, и вырос, и хорошие люди его населяют, а душе неуютно. Брожения чувств нету... И думаешь – а не на кладбище ли живешь?.." .

Роли в кино в 1978-79 годы

Кинематографическая карьера актера в 1978-1979 году развивалась, как и в прошлые годы, витиевато: от взлета до падения. Например, он был утвержден на главную роль в картине Александра Митты "Экипаж", но в самый последний момент внезапно от съемок отказался. Причем этот отказ был вполне мирно разрешен между актером и режиссером, который нашел на эту роль другого исполнителя – . Однако руководство "Мосфильма" посчитало поступок Олега нарушением трудовой дисциплины и издало негласное распоряжение: в течение трех лет не снимать актера в картинах киностудии. Тогда Даль не знал об этом приказе, но очень скоро ему пришлось столкнуться с его последствиями.

В начале того же года Даль отверг еще одну главную роль: в телефильме "Безымянная звезда" он должен был играть Марина Мирою. очень хотел, чтобы эту роль сыграл именно он, однако Далю сценарий не понравился. Эту роль в картине сыграл .

Между тем предложение своего давнего знакомого режиссера с "Ленфильма" Евгения Татарского (они вместе делали "Золотую мину") актер не отверг. В его новом телефильме Далю предстояло сыграть принца Баккардии Флоризеля. Съемки картины проходили в Сочи. Рассказывала Елизавета Даль: "Сочи. Море. Солнце. Все в приятной расслабленности – покупаться, позагорать. Съемки в ботаническом саду – павлины, цветы – все дивно красиво. Я пришла на съемку на второй день – там странная обстановка. Все дерганые, все нервничают. Меня отводит в сторону режиссер Е. Татарский: "Лиза, Олег там в автобусе что-то капризничает – посмотри, что можно сделать". Вхожу в автобус. Олег сидит серый. Сделать ничего нельзя. Спрашивать тоже нельзя. Сам возвращается на площадку и все делается ясным: костюм спереди на булавке, сзади горбится. И это принц Флоризель, о котором говорят, что он самый элегантный человек в Европе. Олег пытается объяснить: костюм должен быть таким, чтобы, посмотрев по телевизору, завтра же взяли эту моду. Такого принца не было, эпоха неизвестна, фантазируй, сколько хочешь. Вместо этого все из подбора, старые, пыльные, "игранные" вещи, не всегда по размеру. На помощь пришла Б. Маневич, художник-постановщик "Ленфильма", много работавшая с Олегом. Она показала фактуру Олега, освобождая ее от затиснутости в неуклюжие, неинтересные и громоздкие вещи. Успокоившись, Олег начинал шутить: "Вы что, хотите, чтобы я принца играл или Жоржика из Одессы?" .

Другой участник съемок – актер – вспоминал: "Как-то мы делали одну сцену "восьмеркой", когда диалог снимается из-за плеча сначала одного, а потом другого актера. Уже отсняли Олега и начали меня – из-за его плеча. Я обращаюсь к Флоризелю-Далю и говорю: "Принц, я должен отомстить за смерть брата". А он в кадре при включенной камере мне отвечает: " , Вы купили что-нибудь нам на ужин? Съемка закончится, нам же жрать будет нечего!", "Стоп!", – говорит режиссер. – "Замечательно!". "Что замечательно? Вы не слышали, что сказал Олег?" – возмутился я. " , у Вас от неожиданности так сверкнул глаз, Вы иначе никогда бы это не сыграли", – лукаво ответил Даль" .

Первоначально фильм назывался "Клуб самоубийц, или Приключения одной титулованной особы". Однако кому-то из руководства такое название не понравилось, да и сам сюжет вызвал нарекания. В результате картину мариновали в течение года и только в 1980 году она вышла на экран под названием "Приключения принца Флоризеля".

К моменту выхода фильма на экран артист пребывал в подавленном настроении. Его травля на "Мосфильме" продолжалась, тут еще начало сдавать здоровье: сердце, легкие... В. Трофимов вспоминал: "С горечью вспоминается наша последняя встреча. Весной 1980 года я приехал к нему со сценарием об . Дверь открыл измученный, с запавшими глазами человек, в котором было трудно узнать лучистого, всегда элегантно-подтянутого Даля. Разговор был тяжелый. "Я очень хочу, но, наверно, не смогу взяться за ту работу... Я не могу пока ничем заниматься... Они добили меня...". Слово за словом выдавил я из него возмутительную историю травли актерским отделом "Мосфильма". Как был раним этот гордый человек..." .

Последняя роль в кино

В 1980 году режиссер с "Мосфильма" Леонид Марягин приступил к работе над картиной "Незваный друг". Фильм рассказывал о двух молодых ученых: Викторе Свиридове и Алексее Грекове. Первый из них был бескомпромиссен, второй – гибок, изворотлив. О конфликте между ними и повествовала картина.

На роль Свиридова первоначально был утвержден . Однако, прочитав сценарий, он от роли отказался, посчитав, что фильм с таким сюжетом – заведомо непроходной. Режиссер стал перебирать в своей памяти фамилии других актеров-"неврастеников" и, в конце концов, остановил свой выбор на Дале. Л. Марягин вспоминал: "Я послал ему сценарий в Ленинград, где он тогда снимался, с запиской: "Прошу читать роль за словами и между слов". Олег дал согласие пробоваться, приехал и во время первой же встречи сказал враждебно: "Я всегда читаю роль между слов. Но хотел бы знать, о чем Вы будете делать картину".

Я начал рассказывать, а Олег слушал с непроницаемым лицом. Говорить было трудно. Моя экспликация, наверно, походила со стороны на отчет подчиненного перед начальником. Я закончил и ожидал "приговора" Даля. Но он не стал долго разговаривать, открыл сценарий и с ходу сыграл сцену, точно поймав способ существования своего будущего героя – Свиридова.

"Если мы говорим про человека, который не верит, что доброе дело в его среде может совершиться, и последний раз пытается убедиться в этом – давайте пробоваться! Только вряд ли меня Вам утвердят!" .

Он знал, о чем говорил. Едва только заведующий актерским отделом "Мосфильма" А. Гуревич узнал о том, что Даля собираются снимать в очередном фильме, он тут же заявил, что не допустит этого. Пришлось актеру идти к нему на аудиенцию (было это в начале мая). Рассказывала Е. Даль: "Гуревич начал оскорблять артиста: "Кто Вы такой? Вы думаете, что Вы артист? Да Вас знать никто не знает. Вот приезжает в другой город, так движение останавливается. А Вы рвач. Вам только деньги нужны". Олег молчал, сжимал кулаки, потому что понимал – еще минута и он ударит. Пришел домой с побелевшим лицом, трясущимися руками и сел писать письмо Гуревичу, но все время рвал написанное. Долго не мог прийти в себя после такого чудовищного унижения и хамства" .

Именно в те дни в дневнике Даля появилась такая запись: "Какая же сволочь правит искусством. Нет, неверно, искусства остается все меньше, да и править им легче, потому что в нем, внутри, такая же лживая и жадная сволочь..." .

А чуть позднее появилась такая запись: "Ну что ж, мразь чиновничья, поглядим, что останется от Вас, а что от меня!" .

И вновь воспоминания Л. Марягина: "Пользуясь тактическими ухищрениями, я утвердил все-таки Даля на роль Свиридова. Тут в мою комнату на студии начали приходить "доброжелатели", жалеющие меня: "Что ты сделал?! Ты хочешь укоротить себе жизнь, работая с этим актером?". И рассказывались в подтверждение тезиса разные истории о его невыносимом характере: из театра ушел, поссорившись, с одной картины ушел в разгар съемок, на другой – до конца съемок не разговаривал с режиссером, делая роль по своему усмотрению.

Первого съемочного дня я ждал, как ждут, наверно, исполнения самого тяжкого приговора. Олег явился на съемку минута в минуту, независимый, подчеркнуто держащий дистанцию, образовывающий вокруг себя поле напряженности. Я подходил к актеру, как входят к тигру в клетку. Но тигр не нападал, постепенно ощущение неуюта прошло и возникло немногословное, как мне показалось, понимание...

Не нужно думать, что со всеми партнерами по картине у Даля складывались безоблачные отношения. Исполнитель другой главной роли в фильме – – был директором театра "Современник" в то время, когда оттуда уходил Даль. Немирно уходил. Я с тревогой ждал их первой совместной сцены. Актеры сошлись на площадке внешне корректно, но будто бы ожидая подвоха друг от друга. Меня это устраивало, это ложилось на отношения героев по сценарию. Возникло, однако, неудобство – ни Даль, ни не хотели воспринимать моих замечаний в присутствии партнера. Пришлось их парные сцены репетировать индивидуально..." .

В разгар съемок в Москве случилось несчастье – умер , с которым Даль в последнее время сблизился. По словам очевидцев, видевших Олега на тех похоронах, он выглядел ужасно и твердил: "Ну вот, теперь моя очередь" . вспоминал: "На похоронах подошла ко мне и спросила на ухо: "Может, хоть это Олега остановит?" Не остановило..." .

Стоит отметить, что после этих похорон Даль все чаще стал думать о смерти. В своем дневнике в октябре 80-го он записал: "Стал думать часто о смерти. Удручает никчемность. Но хочется драться. Жестоко. Если уж уходить, то уходить в неистовой драке. Изо всех оставшихся сил стараться сказать все, о чем думал и думаю. Главное – сделать!" .

В день рождения – 25 января 1981 года – Даль проснулся утром на даче и сказал жене: "Мне снился . Он меня зовет" .

Буквально через несколько дней после этого в разговоре с В. Седовым Олег печально заметил: "Не надо меня врачевать, мне теперь все можно – мне теперь ничего не поможет, ведь я не хочу больше ни сниматься, ни играть в театре" .

О скором приближении смерти Даль говорил не только своим близким, но и друзьям, коллегам по работе. Приведем лишь два примера этих "пророчеств". Первое относится к лету 1978 года.

Вспоминал : "Мы снимались в "Приключениях принца Флоризеля". Тема приближающейся смерти в разговорах Олега звучала постоянно. Как-то в Вильнюсе мимо нашего автобуса проехал траурный катафалк с возницей в цилиндре с раскачивающимися красивыми фонарями. "Смотрите, как красиво хоронят в Литве, а меня повезут по Москве в закрытом автобусе. Как неинтересно" .

А вот случай, который произошел буквально за несколько дней до внезапной смерти актера. Вспоминал Л. Марягин: "Когда в начале 1981 года фильм "Незваный друг" был полностью готов, мы повезли его в Политехнический музей. Перед его началом Даль вышел на сцену и сказал: "Мне скоро сорок, я двадцать лет в кино. У меня нет никаких званий". Говорил он это не без умысла, зная, что в кулисах стоит зампред Госкино СССР, от которого во многом зависело его почетное звание.

Просмотр прошел успешно. Устроители выделили нам машину, чтобы развезти по домам, но Даль предложил заехать в ресторан ВТО на бывшей улице и отпраздновать просмотр. Мы с согласились. Он заказал безумно много выпивки, еды.

"Зачем?!", – я знал, что Олег "зашитый". На моей картине он не пил, чем изрядно грешил, как рассказывали, раньше. Да и я не собирался менять свой режим - годом раньше перенес инфаркт. Для одного заказанного было очень много.

"Сегодня пью!", – как-то многозначительно ответил Даль и пояснил – "Зашивка кончилась!".

"Но ведь после каникул – занятия во ВГИКе", – забеспокоился я (Даль преподавал там актерское мастерство).

"Переборю себя морально", – он лихо перелил пиво в фужер. – А сейчас я хочу, чтобы все вспомнили, как я здесь гулял. ", – обратился он к актеру, сидевшему за соседним столиком. – Помнишь, как я вышел на улицу через это вот окно?".

Помнил (ресторан помещался на первом этаже.) Даль выпил фужер пива и больше ни к чему не притронулся. Мы говорили с о трудностях, с которыми снималась картина. Даль молчал, глядя мимо нас. И только через полчаса спросил : "Толя, ты живешь там же?". жил тогда у Ваганьковского кладбища. "Да," – ответил . "Я скоро там буду", – сказал Даль..." .

Уход

В начале 1981 года Даль активно репетировал роль Ежова в постановке Малого театра "Фома Гордеев". Роль ему нравилась, однако для себя он уже четко решил: сыграет премьеру и из этого театра тоже уйдет.

В то же время ему внезапно пришло предложение с киевской киностудии сняться в лирической комедии. Видимо, оно заинтересовало актера и он дал свое согласие на пробы. 1 марта он отбыл из Москвы в столицу Украины. Но прожил он там недолго – 3 марта в номере гостиницы его настигла смерть. По словам , снимавшегося в том же фильме, все выглядело следующим образом. В тот день они встретились с Далем в гостинице и тот произнес таинственную фразу: "Пойду к себе умирать" . Актер принял это за очередную мрачную шутку своего коллеги, усмехнулся и тут же забыл о ней. А Олег поднялся к себе в номер, открыл бутылку водки и влил в себя смертельную (так как в нем была "вшита" очередная "торпеда") дозу алкоголя. Как известно, после этого у "зашитого" поднимается сильное давление и сосуды не выдерживают – лопаются. Происходит внутреннее кровоизлияние и человек умирает. Если эта версия действительно верна, то получается, что Даль сознательно приблизил свою кончину. Зная о том, как в последние месяцы жизни актер маялся от безысходности, можно поверить в то, что это правда.

Похороны актера состоялись через несколько дней в Москве, как он и предполагал, на Ваганьковском кладбище (его могила находится в одной ограде с балериной Садовской).

Рассказывала Елизавета Даль: "Когда он умер, у нас начались большие проблемы. Были долгие судебные разбирательства с его сестрой из-за квартиры. Нам помогали, много денег мы заплатили адвокатам. Эта история длилась два года. На его сберкнижке осталось 1300 рублей. На эти деньги мы с мамой смогли прожить год. Я не хотела идти работать на "Мосфильм", где вокруг столько знакомых, и пошла на студию "Союзспортфильм". Там я проработала 11 лет. Сейчас мы с мамой живем на наши две пенсии. Мы живы только благодаря Благотворительному фонду ...".

Фотографии Даля Олега Ивановича

ПОПУЛЯРНЫЕ НОВОСТИ

В марте 81-го по Москве поползли слухи: в Киеве покончил жизнь самоубийством Олег Даль. Смерть популярнейшего и молодого – всего-то 39 лет! – актёра стала шоком для всех. Через пару дней выяснили, что никакого суицида не было – у Даля отказало сердце. Сотрудники киевской гостиницы, в номере которой было обнаружено тело актёра, потом рассказывали, что на лице Даля застыло выражение какого-то блаженства. Словно он наконец достиг того, о чём мечтал.

Даль и в самом деле много говорил о смерти. Когда в 80-м году не стало Владимира Высоцкого, с которым его связывала не то чтобы дружба, а скорее взаимное поклонение таланту друг друга, Даль обронил на похоронах: «Следующим буду я». Эту же страшную фразу он произнёс, когда в Малом театре ему выделили гримёрную, принадлежавшую недавно скончавшемуся актёру Алексею Эйбоженко. Даже в последний день своей земной жизни он сказал актёру Леониду Маркову, с которым снимался в одной картине: «Ну, я пошёл к себе. Умирать». Он словно звал смерть. И она откликнулась на его зов.

часто Даль отказывался от заведомо выигрышных ролей. Так, в своё время он отклонил предложение Эльдара Рязанова сыграть Женю Лукашина в «Иронии судьбы», а Александру Митте ответил отказом исполнить главную роль в ставшем затем культовым фильме «Экипаж»

Вообще, у Олега Даля была завидная актёрская судьба. Несмотря на то что его мало снимали в кино, да и в театре он сыграл лишь полпроцента из того, что мог и должен был сыграть, все работы Даля были, что называется, «отборными». И ни за одну из них, как говорила его жена Лиза, ему не было никогда стыдно. Он снялся едва ли в пяти десятках картин.

Но при этом имя Даля знакомо даже тем, кто родился годы спустя после его ухода. Для кого-то он навсегда остался щёголем из комедии «Не может быть!», для кого-то солдатом из «Старой, старой сказки», для кого-то – принцем из «Приключений принца Флоризеля». Его помнят. А не это ли мечта для каждого, кто посвятил жизнь лицедейству?

Кстати, в детстве Олег Даль и не думал, что пойдёт в театральное. Его мечтой было стать лётчиком. Но проблемы с сердцем не позволили ему осуществить заветное. Победить собственное сердце он не смог. Зато сумел преодолеть другой, казалось бы, смертельный для сцены дефект – он картавил. Даль сам занимался речью и в итоге начал говорить так, что никто и подумать не мог, что этот парень когда-то картавил.

Популярность ему принёс первый же фильм, в котором он снялся, – «Мой младший брат» по знаменитой повести Василия Аксёнова «Звёздный билет». Но судьбоносным для Даля фильмом стал «Первый троллейбус», на съёмках которого он впервые по-настоящему влюбился. Избранницей актёра стала Нина Дорошина, с которой Даль служил в театре «Современник».

Дорошина была старше Олега на семь лет и меньше всего могла себе представить, чем для неё закончатся эти съёмки. Она любила руководителя «Современника» Олега Ефремова и именно о нём были все её мысли. Ефремов обещал приехать в Одессу на съёмки, и Дорошина каждый день ждала его. Но Олег Николаевич отчего-то не приезжал.

В один из дней Нина отправилась купаться и вдруг почувствовала, что тонет. В тот момент она и загадала, что тот, кто спасёт её, станет ей мужем. Этим человеком оказался отдыхавший тут же на берегу Олег Даль. Когда они вернулись в Москву, то на единственные в их почти семейном бюджете 15 рублей купили одно обручальное кольцо, которое было решено дать Олегу. В их паре именно жених мечтал о свадьбе.

По теме

Невеста, наоборот, делала всё, чтобы бракосочетание не состоялось. Дорошина придумывала всевозможные предлоги, чтобы отменить торжество. Говорила, что вступила в кооператив и сможет получить квартиру только в том случае, если будет не замужем. В те времена действительно существовали дикие для сегодняшнего человека правила, и отговорка актрисы звучала весьма убедительно. Но Даль всё равно не поверил. Потому что знал, что было реальной причиной их неудавшейся свадьбы. У этой причины даже было имя – Олег Ефремов.

Потом вся театральная Москва будет обсуждать поведение худрука «Современника», который во время свадебного застолья – бракосочетание всё-таки состоялось – посадил к себе на колени невесту и произнёс во всеуслышание: «А любишь ты всё-таки меня, да, лапуля?» Даль, ставший свидетелем этой сцены, как и все, тут же уйдёт из квартиры, а затем и из жизни Дорошиной. Но её предательства не забудет. И когда много лет спустя они окажутся на одной сцене в спектакле «На дне», где Даль сыграл Ваську Пепла, одну из своих самых пронзительных ролей, он с такой силой швырнул Дорошину – Василису, что она отлетела за кулисы. Но из её уст не вырвалось ни слова упрёка...

Даль был очень красив, о его внешности говорили с придыханием. А его знаменитые вельветовые пиджаки и вовсе были притчей во языцех. Неудивительно, что следствием всего этого были десятки поклонниц во всех городах необъятного Союза. Но самому Далю всё это было совершенно не нужно. Однажды его так утомили восторги обступивших девушек и их признания в любви, что он бросился с тротуара в море прямо в одежде и так и доплыл до гостиницы.

Главной женщиной его жизни было суждено стать Лизе Апраксиной, с которой он познакомился на съёмках фильма «Король Лир» режиссёра Григория Козинцева. Так уж совпало, что два самых важных человека его судьбы появились практически одновременно. Великий Козинцев был, пожалуй, единственным режиссёром, который сумел по-настоящему понять масштаб одарённости Олега. И почувствовать, что плата за него окажется чрезвычайно высокой. Козинцев, который терпеть не мог актёрских опозданий и уж тем более увлечения спиртным, Далю прощал всё. Говорил: «Мне его жалко, он не жилец».

Лиза прожила с Далем 10 лет. За это время ей пришлось испытать немало. Первые годы Олег жестоко пил, а когда бросил, то принялся срывать своё недовольство именно на жене. На несколько лет в череде сменяющих друг друга запоев наступил перерыв. Марина Влади привезла из Парижа «торпеду», которая на пару лет положила конец возлияниям Высоцкого и Олега Даля. Но потом кто-то из «друзей» проболтался, что срок действия «торпеды» всего полгода и потом можно начинать по новой. И Высоцкий с Далем снова сорвались.

Лиза Апраксина-Даль вспоминала, как в день рождения Высоцкого, 25 января 1981 года, Олег вышел к завтраку со словами: «Я видел во сне Володю, он ждёт меня». Жена попыталась отшутиться, что Высоцкий может и подождать. Но навстречу к нему торопился уже сам Даль.

Материальная жизнь семьи была тоже весьма непростая. Денег почти не было. А если случалась работа в кино, то Олег мог с лёгкостью отдать весь гонорар в долг, тут же забыв имя человека, которому только что вручил огромную сумму. Даже хоронить Даля пришлось на собранные друзьями деньги – гроб и венки покупали в складчину...

Он, безусловно, знал себе цену как актёру. Об этом свидетельствуют его дневники, которые он вёл последние 10 лет своей жизни. Отгородившись от всего мира в четырёх стенах маленького кабинета в квартире на Садовом кольце, Даль на страницах дневника раскрывал свою душу. Его записи остры, порою ядовиты, факты бьют по нервам, а сама летопись в своей основе довольно трагична. Как и та жизнь, которую пришлось до дна испить автору.

У него почти не было работы. На «Мосфильме» на Даля был наложен негласный запрет. Киноначальство не могло простить строптивому актёру регулярные отказы от съёмок. При этом.

Даль мог в последний момент фактически сбежать из театра, где репетировал сразу две главные роли. Именно так произошло с готовящимися к постановкам пьесами Эдварда Радзинского в Театре на Малой Бронной. Дошло до того, что драматург вместе с директором театра бросился домой к исполнителю главной роли. Он умолял, чтобы Даль вернулся в театр. Оба спектакля обещали стать настоящим событием, недаром во время репетиций даже осветители забывали менять свет, всё внимание было приковано к Олегу. Но он не вернулся. Годы спустя Радзинский поставит ему диагноз – мания совершенства. И расшифрует: выйди Даль на сцену, он просто не смог бы долго выдержать заданного им самим уровня. Правда, у Лизы Даль была иная версия: Олег горел работой, а все вокруг только тлели. А этого он ни понять, ни простить не мог.

Даль сам вызывал огонь на себя. И первый страдал от ударов чиновников. «Они добили меня», – скажет он незадолго до смерти. Но самое главное, что он никогда не жалел о сделанном. Его кумиром был Михаил Лермонтов, ранняя смерть которого не казалась ему странной. «В те времена я бы даже до 20 не дожил, – говорил Даль. – Стрелялся бы через день».

Так получилось, что фильм «Отпуск в сентябре» по пьесе Вампилова «Утиная охота», в котором Даль сыграл главную роль, вышел на экраны лишь через несколько лет после смерти актёра. И в этом был некий символ. Даля уже не было среди живых. Но он снова и снова приходил в дома своих зрителей. Как герой потерянного поколения, как столь любимый им Печорин ХХ века.

Олег Даль был одной из самых ярких и противоречивых фигур советского театра и кино.

Этот человек был очень тонкий и ранимый, даже иногда задиристый. Но ему прощали многое: резкость, максимализм, а порой и пьянство. Он мог начать репетировать, а потом, решив, что фильм или спектакль недостаточно хорош, взять и отказаться от роли. Окружающие понимали: он не такой, как все. У него свой путь, своя дорога, которая постоянно петляет между раем и адом.

Биография, личная жизнь, карьера, все, что касалось этого человека, безусловно, имеет безумно яркий характер.

Решение поступить в театральный, или Дефект речи

Родился будущий артист в 1941 году 25 мая в русской семье. В детстве Олег Иванович мечтал быть летчиком, но поступить в авиационный институт не смог. И тогда решил: раз не берут в летчики, станет артистом. Когда об этом узнали родители, то начался скандал. Все родственники по маминой линии - потомственные учителя и филологи. Папа Олега - железнодорожный инженер, партийный человек.

Разве могли они тогда предположить, каким известным артистом станет Олег Даль. Биография, национальность и другие факты из жизни известных людей очень часто изучается специалистами. И есть сведения, что по некоторым данным Олег Иванович приходится правнуком известному составителю словаря. Вполне естественно, что родители считали сцену несерьезным занятием для своего сына. К тому же у Даля был дефект речи, он картавил с детства. Но постоянно старался преодолеть это. Занимался в центральном доме детей железнодорожников в студии художественного слова. В результате этого родилась его необычная манера речи, структура фраз, паузы. То, как, немного задумываясь, произносит слова, его и научил специалист.

Так рождается артист Олег Даль, биография которого теперь будет связана только с театром и кинематографическим искусством.

Окончание обучения и начало творческого пути

После окончания училища имени Щепкина Олег Иванович попадает в "Современник". В то время это был один из наиболее известных театров страны. Тогда казалось, что Даль вытянул счастливый билет. Но работа в театре, к сожалению, не складывается. Олег чувствует, что способен на многое, постоянно ждет своего часа, но прошло уже пять долгих лет, а у него в "Современнике" так и не было ни одной серьезной роли.

Приходилось разучивать только какие-то спешные вводные роли, когда с утра давался текст, а уже к вечеру ставился на сцене спектакль. И ни одного серьезного персонажа. Таким образом, у актера на протяжении длительного периода накопилось не только огромное количество нерастраченной энергии, но и обиды.

Очень вспыльчивым человеком был Олег Даль. Биография его насчитывает много рассказов его близких и друзей, которые характеризуют его как довольно эмоциональную личность. Так же произошло и на этот раз, Олег Иванович ушел из театра, хлопнув дверью.

Спасение в кинематографе

Когда серьезных ролей в театре не оказалось, спас кинематограф. Съемки фильма "Женя, Женечка и Катюша" начались в 1966 в Петергофе. Центром коллектива стали два актера - Олег Даль и Михаил Михайлович Кокшенов. Оба молодые, амбициозные и совершенно разные. Когда они вместе оказывались на съемочной площадке и начинали шутить, никто из окружающих не мог удержаться от смеха.


Бывало, после окончания рабочего дня артисты забывали сдавать свою амуницию костюмеру. Они так привыкли воевать, что продолжали играть в войну даже после того, как камера уже выключалась. Сам Михаил Михайлович Кокшенов часто вспоминает, как они в тот период бродили по городу в форме и их останавливал патруль, спрашивая, откуда они.

Проблемы характера, или Съемки под конвоем наряда милиции

Но какой на самом деле был Олег Даль? Биография, личная жизнь, что мучило актера - все это заинтересовало людей только после его смерти. А тогда на съемках Олег Иванович - заводила, а что творится у него в душе, никто не знает. Многочисленные проблемы, которые переполняли душу актера, стали выражаться в запоях. Режиссер часто намеренно ставит его спиной к камере. От выпитого накануне лицо Олега Ивановича отекает, становятся мутными глаза.

И, тем не менее, ему прощали все. В самый разгар съемок Олег Даль снова ушел в запой. Более того, попал в милицию и получил пятнадцать суток за нарушение общественного порядка. Режиссер Владимир Мотыль понимал, что съемки находятся под угрозой. Чтобы не срывать график, он договаривается с начальником отделения милиции и Олега Ивановича привозят на площадку под конвоем, а вечером опять забирают.

Тот диалог, когда герой Даля Колышкин беседовал с Женечкой, сидя на гауптвахте, снимался именно в этот период. Возможно, поэтому сыгран он так трогательно и достоверно. Такой был актер Олег Даль.

Биография, личная жизнь, фильмография этого человека, безусловно, имели очень яркий характер. И вряд ли найдется читатель, которого эта личность оставит равнодушным.

Окончание съемок популярного фильма, или Как жизнь превращается в ад

Олега Даля многое не устраивало в окружающем мире, а кому высказать свое недовольство, он не знал и от этого постоянно нервничал, заводился. С хамством, бездарностью и ограниченностью Олег Иванович выяснял отношения на кулаках. Драться приходилось не только в жизни, но и на экране. Самая знаменитая рукопашная сцена в фильме "Женя, Женечка и Катюша" развернулась в блиндаже. Далю этот фильм принес небывалую популярность. Правда, насладиться ею артист не успел. Тридцать лет эта картина была под запретом. И формулировка достаточно проста. Фильм аморален, а главные герои - пьяницы и хулиганы.


После съемок этого кинофильма жизнь Даля превратилась в настоящий ад. Всем киностудиям страны было запрещено снимать этого артиста и вообще забыть, кто такой Олег Даль.

Биография его действительно содержит сведения о том, что в тот период он попал в черный список неугодных артистов. Но времена меняются, и сегодня этот фильм показывают к каждому дню Победы.

Новый поворот судьбы, или Негласное распоряжение руководства

Даль был универсален. Он мог сыграть Тень в детской сказке, создать образ разведчика, уголовника-рецидивиста и даже принца. Безгранично талантлив был Олег Даль. Биография этого артиста, начиная с 1978 года, наконец, повествует о некоторых положительных моментах в его судьбе. В этот год Евгений Татарский начинает работу над фильмом "Путешествия принца Флоризеля". Режиссер уверен, что главную роль в этой картине должен сыграть Олег. Но утвердить кандидатуру Даля на киностудии было практически невозможно. Для всех чиновников Мосфильма Олег Иванович персона нон грата. Слишком разборчивый, капризный, заносчивый.

Другие актеры любому предложению радуются, а Даль отказывался работать с Казаковым, Рязановым, Гайдаем. В конце 1970 годов на киностудии стало действовать негласное распоряжение руководства, которое гласило: в течение трех лет Олега Ивановича Даля нигде не снимать.

Настойчивость режиссера и начало съемок

Работать без Даля Татарский отказался. В итоге режиссеру дали добро, но предупредили, что Олег Иванович артист неуправляемый, неадекватный и сильно пьющий. Скандал разразился в первый же съемочный день во время примерки костюма. Чтобы усадить подобранный в реквизите пиджак на фигуру Даля, костюм сзади скололи булавками. Для Олега Ивановича, который привык выглядеть на отлично, это был шок. И играть в старом, не подходящем по размеру костюме он отказался.

Даль считал, что принц должен выглядеть так, что зрители, увидев его по телевизору, завтра же стали одеваться так же, как и он. Так принц Флоризеля на экране становится верхом элегантности, а Олег Даль на съемочной площадке - вершиной профессионализма.

Все, кто снимался рядом с ним, знали: актер постоянно импровизирует. Он непредсказуемый артист. Съемки фильма завершились в 1979 г. Зрители увидели картину через два года. Наконец, Даль был счастлив. На Мосфильме в это время лежало пять картин с его участием и все под запретом. Он понимал: то, что вышел Флоризель - это чудо.

Телевидение, радио и газеты атаковали Олега Ивановича, ему это нравилось. Он с большим удовольствием давал интервью. А журналистов интересовало абсолютно все. Какой он - Олег Даль, биография, личная жизнь, дети и дальнейшие планы в кинематографе.

Приятная внешность и несносный характер

Глаза, улыбка, волевая походка, неповторимая манера говорить. Девушек все это притягивало как магнитом. На съемках в него влюблена была половина группы, начиная от костюмеров до самих актрис. Поклонницы на улице не давали Олегу прохода. Так кто же стала та счастливица, которую выбрал Олег Даль?

Любили Олега Ивановича Даля многие, но найти свою вторую половину он долго не мог. Личная жизнь артиста не складывалась. Роман с актрисой Ниной Дорошиной закончился прямо на свадьбе. Со второй своей супругой, актрисой Татьяной Лавровой, Даль прожил чуть больше полугода. Вынести характер Олега было почти невозможным.

Олег Даль: жена, или В поисках личного счастья

Казалось, шансов на личное счастье у Даля никаких. Но на съемках картины "Король Лир" произошла встреча, которая изменила всю его жизнь. 19 августа 1969 года Олег Иванович познакомился с Лизой Эйхенбаум. Она работала монтажером на картине. И вскоре они поженились. Представляя ее своим коллегам, Даль всегда говорил гордо и значительно.

Елизавета тоже очень трепетно относилась к мужу. Она всегда следила, чтобы он не устал, не проголодался или не замерз. Олег Иванович всегда брал жену с собой на съемки. Очень нежные были эти отношения. Эта женщина была единственной, кто смог найти подход к талантливейшему актеру с несносным характером.

Очередные несбывшиеся надежды

Хороших артистов часто сравнивают с детьми. В случае с Олегом Ивановичем это лучшее определение. Ведь переиграть Даля, как и переиграть ребенка, было почти невозможно. Снимать фильм "Отпуск в сентябре" начали в 1977 году. Когда Даль узнал, что на Ленфильме идет подготовка этого фильма по пьесе Вампилова "Утиная охота", сразу понял: главную роль предложат ему. Естественно, ждал звонка. С утверждением ролей Мельников тянул до последнего. Когда разрешение на съемку было получено, позвонил Олегу Далю. Работал актер в этом фильме самозабвенно, и эта стала одна из лучших его ролей. Однако готовую картину в прокат не пустили, ее назвали упаднической и на восемь лет положили на полку. Очередное потрясение, которое пережил Олег Даль.

Биография, причина смерти какого-либо любимого актера всегда интересуют многих почитателей талантов советского кинематографа. И очень часто можно встретить в судьбах артистов того поколения такое пренебрежительное отношение чиновников к их таланту. Конечно, это всегда негативно сказывалось не только на психологическом состоянии актеров, но и зачастую подрывало здоровье. Премьера фильма "Отпуск в сентябре" состоялась только в 1987 году, когда Олега Ивановича уже не было в живых.

Последние дни творчества артиста

Что еще интересует тех, кто знает и любит такого артиста, как Олег Даль? "Незваный друг" - последняя работа Олега Ивановича. Во время съемок уходит из жизни Владимир Высоцкий. Для Даля это стало знаком. Он понимал, что с Владимиром Семеновичем они идут одной дорогой. Вместе они работали на съемках картины "Плохой и хороший человек", уже тогда Высоцкий не раз предостерегал Олега Ивановича от частого употребления алкоголя.

В 1981 году Олегу Далю предлагают сняться в лирической комедии. Он едет в Киев. Накануне отъезда состоялся их последний разговор с Евгением Татарским, в котором Олег Иванович упомянул, как часто ему снится Владимир Высоцкий и зовет к себе. 1 марта Даль отбыл в столицу Украины, а уже 3 числа этого же месяца его не стало.

Говорят, свечку нельзя зажигать с двух концов. Она тогда слишком быстро заканчивается. Олег Иванович палил свою свечу безжалостно и делал это сознательно. Рвал свое сердце на части, и оно не выдержало. Ушел из жизни Олег Даль. Биография, дети, которые могли бы еще появиться у этого замечательного человека, дальнейшее творчество и многое другое, на что был способен Олег Иванович, словно застыло в этом мгновении. Он ушел из жизни в тридцать девять, но для тех, кто был близок с ним, кто пересматривает фильмы с его участием, он жив и сегодня.

Олег родился в городе Люблино в Подмосковье. Род его отца восходит к знаменитому лингвисту, составителю словаря Владимиру Далю, а сам родитель будущего актера служил на железной дороге и занимал почетную должность. Мама Олега была учительницей, а помимо талантливого сына, супруги воспитывали его старшую сестру Ираиду.

Даль рос обычным подвижным мальчишкой. После войны (а он родился за месяц до вторжения фашистов в СССР), стал увлекаться спортом — играл в баскетбол. На одном из занятий ребенку стало плохо, после чего выяснилось, что у Олега врожденные проблемы с сердцем. Врачи тут же запретили ему спортивные нагрузки.

Подростком он заинтересовался искусствами. Особенно увлекала Олега литература, но и изобразительное искусство пылкий юноша тоже не обделял своим вниманием. На школьных занятиях мальчик впервые прочел «Героя нашего времени». Печорин так поразил его, что Далю захотелось и самому стать этим знаменитым героем. Знал ли он тогда, что через 15 лет исполнит свою мечту?!

Спустя некоторое время он понял, что его фантазию, пожалуй, можно воплотить. Для этого надо стать артистом! Своими догадками юноша поделился с родителями, но те восприняли планы сына в штыки, сказав, что заработки людей этой профессии слишком непостоянные, да к тому же Олег картавит!

Поэтому поступать после школы он поехал, поссорившись с семейством. Читал на вступительных в «Щепку» Гоголя и своего обожаемого Лермонтова, и с первого раза поступил. Природную картавость, которая преследовала парня с детства, упорными занятиями речи Олег исправил уже на младших курсах.

Интеллигент


к/ф «Мой младший брат» (1962)

Он был одним из самых талантливых студентов, потому его и выделили артисты «Современника», пришедшие посмотреть выпускной спектакль. Олегу предложили показаться главному режиссеру (им тогда был Олег Ефремов), и тот взял молодого актера в труппу.

Даль быстро влился, ведь «Современник» всегда пропагандировал свою обособленность и на расстоянии чувствовал природное благородство артистов. Врожденная интеллигентность, тонки черты, синие глаза и изящные руки — вот что, помимо таланта, помогло артисту попасть именно в это театр.

Однако целых пять лет актеру доверяли лишь роли второго плана. Его драматическую харизму показала всей театральной Москве Галина Волчек, когда поставила «На дне» и пригласила Даля на роль вора Васьки Пепла.

Он по-особенному готовился к ней. Долгими вечерами бродил со своей партнершей Аллой Покровской по Москве, обсуждая тонкости, все грани характеров их персонажей и однажды сказал, что она должна сыграть пугливую козу.

Алла оторопела: из уст такого интеллигента услышать сленг было по меньшей мере странным. Когда Олег стал объясняться, выяснилось, что он и не собирался использовать сленг. Даль действительно героиню Аллы ассоциирует с этим животным, вот и просит наделить ее дикими, животными замашками.

Вся жизнь — театр


к/ф «Хроника пикирующего бомбардировщика» (1967)

Он всегда считался больше театральным, чем киноактером. Вот и перемены в личной жизни стали случаться с ним в театральной среде.

Первой значительной любовью Даля была Нина Дорошина. Актриса, известная зрителю по одной из главных ролей в кинофильме «Любовь и голуби», она сыграла там Надежду, мать семейства, которое находится в центре повествования.

Даль срочно решил жениться. Актриса была представлена семье жениха, свадьба назначена. Но, по воспоминаниям сестры актера, прямо на торжестве Нина куда-то исчезла, а вместе с ней скрылся и Олег Ефремов.

Не было сомнений: они пропали вместе и не появлялись долгое время. Половину вечера на собственной свадьбе актер пробыл один, пока невеста так же внезапно не появилась снова. Вслед за ней в толпе гостей вдруг обнаружился и Ефремов.

Олег не сомневался в предательстве любимой и в отместку сам исчез куда-то после свадьбы на целых три дня. После взаимных исчезновений молодые прожили вместе еще неделю. Видимо, прояснить отношения у них так и не получилось, потому, что через неделю они просто разъехались.

Не ходок


к/ф «Женя, Женечка и «катюша» (1967)

Это происшествие было одним из тех, которые будут ломать артиста и постепенно делать его характер таким, каким Даля вспоминают близкие: тяжелым, негибким, бескомпромиссным.

Он уже снялся в нескольких кинофильмах и стал известным, он уже формировался, как человек с неуемным темпераментом и бесконечной тоской в глазах, который будто съедает себя изнутри, будто и сам не знает чего ему хочется от жизни, когда встретил свою вторую жену — актрису Татьяну Лаврову.

С ней совместное счастье тоже не задалось. Он уже начал показывать свои негативные качества и мало-помалу прикладываться к бутылке. Она, тоже творческая и темпераментная актриса, не смогла этого терпеть, к тому же и сама требовала повышенного внимания. Они быстро разошлись.

В жизни Олега Даля не было много женщин. Его друзья вспоминают: ходоком Даль не был. А взрослея, действительно, скорее стремился домой, в семью. А может, дело было в его третьей жене, Елизавете Апраскиной, с которой он познакомился, работая на съемках «Короля Лир».

Счастье в личной жизни


к/ф «Плохой хороший человек» (1973)

Лиза работала на кинофильме монтажером. Он сразу положил на нее глаз, а отказаться от стремительного красавца, в котором, по воспоминаниям близких актера, всегда чувствовалось мужское начало, было совершенно невозможно.

После свадьбы молодые устроились у Лизы — жили с ее мамой в совсем небольшой квартире и только значительно позже семья получила свое, более просторное жилье. С этим тоже связана целая история.

По словам вдовы актера, приходя домой, он никогда не начинал беседы, пока не вычистит свои ботинки, был у него такой пунктик. Вот и в этот день он натирал их с особой тщательностью, а потом заявил: «Едем смотреть новую квартиру. Вот ордер».

Дом, куда Даль привез жену и тещу строился для старших военных чинов. Квартиры огромные, окна — на кремль, район — залюбуешься. Когда семья впервые вошла в последнее жилье Олега, комнаты были залиты полуденным солнцем.

Супруга Даля отмечала: в новой квартире он стал лучшим семьянином. Тогда он уже по‑настоящему беспробудно пил, но даже пьяным, обобранным до нитки уличными хулиганами или собутыльниками (приходил порой без обуви, без верхней одежды), глубокой ночью и рано утром, всегда шел домой.

Был ли он счастлив? В любом случае со своей Лизой — намного больше счастлив, чем в другие периоды своей жизни.

Пошел умирать


к/ф «Тень» (1971)

Нервный и взрывной, талантливый Даль всегда был как будто надломлен где-то глубоко внутри, но сильнее всего его печоринская отчужденность, ощущение бессмысленности бытия стала проявляться после смерти Владимира Высоцкого.

Именно на похоронах он предсказал себе смерть: «Я следующий», — говорил актер, истерически хохоча.

У них были непростые отношения, но после похорон великого актера и музыканта Даль как будто понял, как близко рядом с жизнью ходит смерть. Эта мысль меняла его на глазах. Вечное театральное определение: «он болен манией совершенства» теперь стало походить на настоящий диагноз.

Олег Иванович стал более требовательным к другим, но самого высочайшего результата он всегда пытался добиться от себя самого.

После очередного запоя Даль согласился «вшить торпеду» — закодироваться от алкоголизма принятым тогда способом. Он был на гастролях в Киеве, когда, выходя из-за столика в ресторане пояснил: «Пойду к себе умирать». Актеры, с которым гастролировал Даль решили, что это очередная порция черного юмора от маэстро.

Утром Олега Ивановича нашли мертвым на полу в своем номере. Официальным диагнозом была «остановка сердца», а коллеги по цеху констатировали: вернувшись из ресторана, он выпил бутылку водки. В момент смерти на его лице отпечатались спокойствие и улыбка.


В четверг и больше никогда (1977)

Елизавета Эйхенбаум


На «Ленфильме» советских лет среди сотрудниц монтажной мастерской существовал неписанный закон: в актеров не влюбляться! Но Елизавета Эйхенбаум этот закон нарушила и полюбила артиста — Олега Даля. Полюбила, почувствовав и приняв в нем то, что другие — его коллеги, родственники, близкие, — может быть, не могли или не хотели разглядеть в этом человеке в полной мере: нежность, чуткость, ранимость, беззащитность... «Человек без кожи», — сказала о своем любимом Елизавета Даль. Вместе они прожили десять нелегких, трагических и счастливых лет, в которых было все: радость и умиротворение, ссоры и обиды, встречи и расставания... Быть женой талантливого артиста всегда нелегко, тем более артиста такого склада, как Олег Даль.


Он был «неудобным» актером и человеком — чересчур честным, чересчур принципиальным, чересчур прямым. Даль не уживался ни с кем, уходил из театров и от режиссеров, прерывал съемки, пил. Он не был отмечен ни одной из кинематографических наград. С горькой иронией Олег Даль называл себя не народным, а «инородным» артистом. Но женщина, предназначенная ему судьбой, любила не «вопреки чему-то» и не «за что-то», — она просто любила и была счастлива от того, что ее любовь взаимна. Годы, прожитые вместе с Далем, Елизавета считала «самым большим подарком Судьбы».

Они познакомились 19 августа 1969 года, когда Елиза-вета Эйхенбаум праздновала в ресторане свой тридцать второй день рождения. Это было в Нарве, на съемках кар-тины режиссера Г. М. Козинцева «Король Лир». Олег Даль играл в этом фильме роль Шута, а Лиза работала монтаже-ром. «То, что я попала на фильм "Король Лир", сыграло в моей жизни огромную роль, — вспоминала позднее Ели-завета Даль. — Для меня до сих пор есть в этом что-то мистическое: если бы этот фильм снимал не Григорий Михайлович, а кто-то другой, но снимался бы Олег, — мы бы не стали мужем и женой. Что-то тут было... Я помню приход Григория Михайловича на очередной просмотр материала и его слова, обращенные ко мне: "Лиза, какой у нас вчера был Олег на съемке!!!". Я подумала тогда — по-чему Козинцев говорит об этом мне, может быть, он что-то знает больше меня? Тогда у меня самой еще не было никаких серьезных мыслей о нас с Олегом...». Никакого романа на «Короле Лире» у них не случилось. Но стран-но — едва они познакомились, Лиза там, в Нарве, вдруг сказала Олегу: «Приходи ко мне в Ленинграде, я покажу тебе, что такое счастье». И потом сама себе удивлялась. Почему она вдруг произнесла эти слова? Откуда у нее по-явилась уверенность, что она может создать для этого че-ловека семейное, домашнее счастье? Однако так все и слу-чилось. Даль пришел к ней, и они были вместе до самой его смерти.

О том, как они встретились в Ленинграде впервые пос-ле съемок «Короля Лира», Елизавета Даль вспоминает: «Как раз в это время у меня был романчик с Сережей Довлатовым, служившим тогда секретарем у писательницы Веры Пановой. Однажды вечером он сидел у меня дома, мы жарили мясо и пили водку. Позвонил Олег, попросил раз-решения прийти. Я его пригласила. И вот два моих по-клонника весь вечер пытались пересидеть друг друга. В ка-кой-то момент я вызвала Олега в коридор и предложила ему уйти вместе с Сережей, а затем самому вернуться. Он так сердито посмотрел на меня, но послушался... Я увиде-ла в его глазах, что это ему жутко не понравилось. Потом, когда хорошо узнала Даля, поняла, что он не любил и, не умел хитрить. Никогда и ни в чем. Даже в мелочах. Так вот: Олег Даль с Сережей Довлатовым ушли вместе, а по-том Даль позвонил мне из автомата. Спросил очень стро-го: "Ну и что ты скажешь?" Я сказала просто: "Приходи". Он пришел... Рано утром ему надо было ехать в аэропорт — он улетал с театром "Современник" в Ташкент и Алма-Ату на гастроли... Перед уходом Олег предложил разбу-дить маму, сказав, что хочет попросить у нее моей руки. "Мы должны зарегистрироваться, так как будем много ез-дить и жить в гостиницах. Я не хочу, чтобы нас селили в разных номерах", — заявил Олег». Это было в мае 1970 года, а уже 27 ноября того же года Олег Даль и Елизавета Эйхен-баум (по отцу Апраксина) стали мужем и женой. Лиза не собиралась менять свою девичью фамилию, но в загсе Олег так строго на нее посмотрел и засиял, как ребенок, когда она согласилась стать Даль...

«Почему я вышла за Олега, хотя видела, что он сильно пьет? С ним мне было интересно. Мне было уже 32 года, и я думала, что справлюсь с его слабостью. Каким-то внут-ренним чувством ощущала: этого человека нельзя огор-чить отказом...» — говорила Е. Даль. Первые годы их се-мейной жизни были особенно трудными: Даль очень сильно пил, потом стал «зашиваться» и мог подолгу не пить, по-том снова срывался... «Тогда Олег пил всерьез, и я не могла к этому привыкнуть, не могла справиться, — вспомина-ла Елизавета Алексеевна. — Справлялась в основном моя мама, которая его обожала с самого первого дня, — и он ее тоже. Был момент, когда я просто не могла ходить на работу — он не приходил ночевать или приходил ограб-ленный, с него снимали часы, шапку... Мне приходилось ездить за ним в вытрезвитель. И вместе с тем были чудные месяцы, когда он не пил и все было замечательно... Олег понимал прекрасно, что у нас рушилась жизнь, очень хо-тел избавиться от этой- привычки. Все это в его дневнике записано. Он понимал, но ничего не мог сделать. Хотя был человеком очень сильной воли».

Но несмотря ни на что Олег и Лиза почти не ссори-лись — во многом благодаря Лизиному терпению, ее уме-нию прощать. Лишь поначалу она обижалась, когда муж, даже будучи трезвым, в бешенстве срывал на ней злость! Потом она поняла, что весь этот гнев к ней не относится что Олегу просто надо выплеснуть эмоции, освободиться от них. Она училась терпеть. И научилась. А промолчав, не ответив ему тем же, тут же, через пять минут, получала от него такую, пусть не высказываемую словами, благо-дарность за то, что все приняла на себя, улыбнувшись, нисколько не обидевшись... Лиза почувствовала главное: Олегу очень важно знать, что он может прийти домой та-кой, какой он есть, и его поймут. Ему не надо было тра-тить дополнительные силы на то, чтобы притворяться, иг-рать, актерствовать еще и дома. «Живя с Олегом, я с каждым днем менялась, переделывала себя. Я жила его жизнью», — говорила Елизавета Даль.

До встречи друг с другом и Лиза, и Олег уже имели опыт семейной жизни. Даль был женат на актрисе Татьяне Лавровой, их брак продержался совсем недолго — всего полгода, а Елизавета четыре года была замужем за Леони-дом Квинихидзе, впоследствии ставшим известным кино-режиссером (зрители знают его по фильмам «Соломенная шляпка», «Небесные ласточки»). Это были ранние, сту-денческие браки. Семейные отношения по разным причи-нам не сложились. «Неудивительно, что из этого ничего не получилось», — сказал о своем первом супружеском опыте Олег Даль.

Через два года после того, как Олег и Лиза поженились, они переехали в Москву, поменяв роскошную ленинград-скую квартиру в писательском доме на двухкомнатную «хру-щевку» в конце Ленинского проспекта. Квартирка была кро-хотная, слышимость жуткая, живущая этажом ниже старушка возмущалась вполне серьезно: ваши котята топают и меша-ют мне спать... Однако новоселы не унывали. «Мы жили там вчетвером, — вспоминает Лиза. — Олег, я, мама и чувство мора. Когда к нам кто-то неожиданно приходил, я не мог-ла сказать, что Олега нет дома, потому что в квартире отку-да-нибудь обязательно торчали то его нога, то рука, то его нос... Мама Олега жила в двухкомнатной квартире в Любли-но. В это время Олег перешел из "Современника" в Театр на Малой Бронной, директором которого тогда был Дупак — очень предприимчивый человек.

Олег попросил его помочь обменять наши две квартиры на одну в центре, в противном случае он пригрозил уйти из театра, так как ездить ему при-ходилось очень далеко. Дупак нам помог. В 1978 году мы переехали в четырехкомнатную квартиру на Смоленском бульваре. Олег полюбил эту свою квартиру, всячески ее бла-гоустраивал». С этой квартирой в самом центре Москвы, которую артист обожал, связана странная история. Когда-то Олег Даль с актером Игорем Васильевым проезжал мимо этого дома — он еще строился — и сказал: «Я буду здесь жить, это будет мой дом». Сказал — и забыл. Вспомнил лишь через десять лет, когда пришел сюда со смотровым орде-ром. Даль был счастлив в этой квартире. Раньше он часто называл себя бродягой и говорил, что не любит дом, теперь все изменилось. «Это не квартира, — говорил он. — Это — сон». Но чувство домашнего тепла, уюта пришло к нему не только и не столько благодаря новому дому, а главным об-разом благодаря той душевной близости, которая существо-вала в их семье. «Олег сразу подружился с моей мамой....

Ее отец, мой дед — Борис Михайлович Эйхенбаум — был знаменитым литературоведом, профессором, учителем Анд-роникова и соратником Тынянова и Шкловского. Когда деда не стало, я думала, что таких людей больше нет. И вдруг в Олеге я открыла похожие черты», — говорит Елизавета Алексеевна.

Даль обожал свою тещу Ольгу Борисовну, и та отвечала ему взаимностью. «Он мне понравился с первого взгляда. Удивительные глаза... — рассказывала О. Эйхенбаум. — Когда я на него первый раз посмотрела, то сказала себе: "Ну вот, пропала моя Лиза!". Я знала, что он давно холо-стяк, разошелся с Таней Лавровой и пять лет жил один... У меня, кстати, не было впечатления, что он безумно влю-бился в мою дочь. Правда, совершенно очаровательные Письма из Алма-Аты меня убедили в Лизином выборе... Человек он был особенный, поэтому мне с ним было очень легко. Я далеко не всех Лизиных поклонников любила, так что я совсем не каждому была бы легкой тещей...». Свою обожаемую тещу Даль называл Олей, Олечкой. Так же ста-ла звать свою маму и Лиза. Еще Олег Даль называл своих женщин Старшая и Младшая Кенгуру. Называл без ехид-ства и злости — по-доброму. «Почему кенгуру?» — спро-сили как-то Елизавету Алексеевну. Она рассмеялась в от-вет: «Наверное, потому, что мы сумки таскали очень тяжелые».

Потом они сделали из холла Олегу кабинет, и его счас-тье стало просто запредельным. Он мог, когда хотел, оста-ваться наедине с собой. Читал, писал, рисовал, слушал музыку. Теперь он говорил Елизавете Алексеевне серьезно и церемонно: «Сударыня! Вы на сегодня свободны. Я но-чью буду писать. А засну потом на диванчике, в кабине-те». Ольга Борисовна восклицала: «Олежечка! Но диван-чик-то узенький». — «Я тоже узенький», — успокаивал Даль тещу. На Смоленский бульвар Олег позднее привез и свою маму. Обе мамы — и Олега, и Лизы — не работали, будучи уже пенсионерками. И Лиза не работала. Так хотел Даль. Он говорил: «Когда ты служишь мне, ты приносишь боль-ше пользы кинематографии, чем сидя за монтажным сто-лом. Там тебя могут заменить».

И Лиза стала служить Оле-гу. И никогда не жалела об этом. Жена одного актера как-то сказала Лизе: «Конечно, он тебя любит! А чего ж не лю-бить... Ты ему каждый день с утра до вечера говоришь, что он — гений». Лиза рассмеялась. Она если и говорила Далю, что он — гений, то лишь в шутку, всерьез он ей этого не позволил бы... Майя Кристалинская, с которой Даль од-нажды познакомил Лизу, посмотрев внимательно на нее, сказала: «Вы, наверное, очень счастливая». Елизавета за-думалась и после небольшой паузы согласилась: «Да». Но с тех пор на этот вопрос отвечала не раздумывая.

Елизавета Алексеевна Даль как-то сказала о том, что очень важно знать, что ты счастлива именно в тот момент, когда ты действительно счастлива; не после, не потом, когда все пройдет и ты вдруг спохватишься и начнешь убивать-ся: ах, я, оказывается, была счастлива тогда и не знала, не догадывалась об этом; нет, надо знать о своем счастье в момент его рождения, в момент существования. Елизавета Даль часто вспоминала о том, как в 1973 году, в день ее рождения, на съемках в Таллинне картины «Вариант "Омега"» Олег подарил ей ведро роз. Ровно тридцать шесть штук, и там же, в Таллинне, представляя ее Ролану Быкову, ска-зал гордо и значительно: «Лиза Эйхенбаум, она же — гра-финя Апраксина, она же теперь — Даль». Такие яркие вспышки счастливых мгновений, которые случались в их жизни, они оба очень ценили и берегли в своей памяти. Елизавете эти воспоминания помогали выжить тогда, ког-да Олега уже не было рядом. Конечно, они приносили не только утешение, но и боль, и страдания.

«Странно: когда я вспоминаю нашу жизнь, вижу ИХ вдвоем, ЕГО и ТУ Лизу. Не меня. ТУ Лизу похоронили вместе с Олегом, а я осталась как какой-то свидетель, — вспоминала Е. Даль. — Это не выдуманный образ, а мое ощущение. Я всегда вижу не себя с ним вместе, а их двоих. Не знаю, почему...». Даль был одинок в актерской среде. Лиза как никто другой понимала это. Она познакомила его с замечатель-ными литераторами — Шкловским, Андрониковым, Ка-вериным. Даль этих великих стариков обожал. И они его нежно любили. Но все же по-настоящему близких друзей у Олега Даля не было. Он был закрытым человеком, а окру-жающим нередко казалось — хмурым и нелюдимым, хотя это было не так. «Многим Олег казался мрачным челове-ком, но дома он всегда был веселым и добрым, — рас-сказывает Елизавета Алексеевна. — У него была заветная мечта — сыграть комедийную роль. Однажды Олег очень смешно изображал старика, и мне вдруг стало страшно: я поняла, что он сам никогда стариком не будет.

Меня ни-когда не покидало ощущение, что его связывает с жизнью тонкая ниточка, которая может оборваться в любую се-кунду». Осуществить свою давнюю мечту Олегу Далю не довелось. Казалось, она уже почти сбылась — артиста при-гласили в Киев сыграть в долгожданной комедии, но спу-стя три дня после приезда в Украину — 3 марта 1981 года — Олег Даль ушел из жизни. Он предчувствовал свой уход — в дневнике артиста есть мысли о смерти. В октябре 1980 го-да он записал: «Стал думать часто о смерти. Удручает ник-чемность. Но хочется драться. Жестоко. Если уж уходить, то уходить в неистовой драке.

Изо всех сил стараться ска-зать все, о чем думал и думаю. Главное — сделать». Свой Дневник, который артист вел с 1971 года, он никому и никогда не показывал. Только иногда звал жену и тещу к себе в кабинет и читал небольшие отрывки из своих запи-сей. «Полностью дневник я прочитала только после того как его не стало, — вспоминала Е. Даль — И пришла в ужас. Я знала, как ему было трудно, как он страдал, не вписыва-ясь в существующую систему. Но я даже не подозревала, как разрывалось его сердце».

«Я следующий», — сказал Даль на похоронах Владими-ра Высоцкого, который не был ему другом, но который очень близок ему духовно. Актеру А. Ромашину, жившему неподалеку от Ваганьковского кладбища, примерно в то же время он сказал такую фразу: «Толя, ты живешь там же? Я скоро там буду». И все же, хотя мысли о смерти преследовали его, актер не стремился к ней, как считали многие его коллеги. Некоторые из них думали даже, что Даль покончил с собой. То, что Олег Даль не желал смер-ти, подтверждает и вдова артиста:

«Олег очень любил жизнь. Всё это грязные слухи о том, что он много пил и умер из-за пьянства. В последние годы особенно не пил. У него было слабое здоровье. Олег сам наложил запрет на спирт-ное. В Москве ходили слухи, что он покончил жизнь са-моубийством. А он умер просто во сне от остановки серд-ца, оно у него было слабое с детства. Последние месяцы мы жили в Монино, на даче под Москвой. За это время он мне сказал очень много хороших слов. Как-то пришел ут-ром на кухню и рассказал, что ему приснился Володя Вы-соцкий, который звал с собой. Я ответила: "Володя по-дождет, Олежек, ему там не скучно"».

Уже «после всего» одна приятельница сказала Лизе Даль: «Теперь он тебе все время будет чудиться. Ты выйдешь из дома, и вдруг чья-то походка, чей-то поворот головы, чьи-то черты лица напомнят его». Но никто, никогда, нигде и ничем не напомнил ей его. «Еще до знакомства с Олегом, когда я только смотрела его в кино, он поражал меня ка-кой-то нездешностью. Таким нездешним и остался», — говорила Е. Даль. Не «народным», а «инородным» артис-том Даль называл себя совсем не случайно. В нем дейст-вительно чувствовалась некоторая инородность. При этом он был очень требовательным к себе, к искусству и к кол-легам человеком. Э. Радзинский очень хорошо сказал, что Даль был болен прекрасной болезнью — манией совер-шенства. Именно она, может быть, не позволила ему сде-лать больше, чем он сделал. Он уходил из одного театра в другой, от одного режиссера к другому.

При этом Даль с блеском играл в самых разных филь-мах — от классики до сказок и приключений. Он любил почти все свои роли и был недоволен лишь одной своей работой — картиной «Земля Санникова». Остальные ему и Дизе нравилось смотреть вместе — это «было почти семейным ритуалом». Когда мужа не стало, Елизавета Даль смот-рела фильмы с его участием еще чаще. «Это для меня встре-ча каждый раз. Односторонняя, но встреча, — говорила она. — Помимо того, что показывают по ТВ, у меня еще есть кассеты, я смотрю, когда мне хочется, и это для меня радость».

После смерти мужа Елизавета Алексеевна не делала по-пыток вновь устроить свою личную жизнь. «Я никем не мог-ла заменить Олега. Ведь я его до конца так и не узнала. Это был абсолютно таинственный, загадочный человек. Я могла угадать любое его желание, понять его состояние, простить все что угодно, но как человек и как артист он остался для меня полнейшей загадкой».

Елизавета Даль пережила мужа на двадцать два года. Двад-цать два года она хранила память о нем. Без истерик, без надрыва, без публичных страданий. Она просто любила его. Как будто он не умер. Ее любовь к нему была тихой, сдер-жанной, живой, теплой, деликатной. Лиза Даль никогда не играла роль безутешной вдовы. Не искала нужных знакомств. А последнее время почти не выходила из дома. Она часто сидела в кабинете мужа, где все осталось прежним и напо-минало о нем: театральные афиши, фотографии, книги, на столе — проигрыватель и любимые пластинки. «Я всегда буду любить и помнить Олега, — говорила Елизавета Алексеев-на. — У меня такое чувство, словно меня похоронили вместе с ним. И я сейчас живу только для того, чтобы было кому рассказать об актере и человеке Олеге Дале...»

Вдова великого актера умерла, не дожив пяти дней до его Дня рождения. 25 мая 2003 года Олегу Далю исполнилось бы 62 года. Годы, прожитые без мужа, были нелегкими для Ели-заветы во всех отношениях. Детей у нее не было, но Лизе нужно было заботиться о двух мамах — своей и Олега. Пос-ле долгого перерыва она пошла работать на студию «Союз-спортфильм» — на «Мосфильм», где было много знакомых, Идти не хотела. Когда через несколько лет обе мамы, одна следом за другой, ушли из жизни, Лиза осталась совсем одна. Но в начале 90-х судьба подарила ей встречу с тогда еще совсем молоденькой девушкой — Ларисой Мезенцевой Бездетная Елизавета Алексеевна полюбила ее как дочь, и Ларисе она стала второй матерью.

«Лиза была очень боль-на, — вспоминала Л. Мезенцева о последних днях жизни Е. Даль. — Ее мучили бронхиальная астма и ишемия. Мы покупали нужные лекарства, но ее пенсии и моей зарплаты даже если бы мы год ничего не ели, не хватило бы, чтобы оплатить Лизе хорошее лечение. Ее смерть была неожидан-ной, внезапной. Утром, уходя на работу, я спросила: "Ну, как ты?". Она ответила: "Знаешь, сегодня мне много луч-ше!". Я спокойно отработала, а когда вернулась домой, на-шла ее уже мертвой. Она ушла за несколько часов до моего возвращения домой». Она ушла к тому, кого всю свою жизнь помнила и любила. Наверное, душа ее истосковалась так, что сил больше просто не осталось...

У писателя Виктора Конецкого, который был соседом Елизаветы и Олега по дому на Петроградской стороне в Ле-нинграде, есть рассказ «Артист», посвященный Олегу Далю. Его невозможно читать без слез. Там есть такие строчки: «Заканчиваю словами из письма жены Олега: "Осиротев-ший наш родной сосед! Я помню, как в твою незапертую дверь он приходил на ваш мужской совет. Душа его бывает и теперь с тобой. Открыта ей к тебе дорога. Ты передай, что я люблю его, как души любят Бога. Найди слова — я их теперь не знаю, всегда любившая его как женщина земная"».