Г уляли по чистому полю два Мороза, два родных брата, с ноги на ногу перескакивали, рукой об руку поколачивали.

Говорит один Мороз другому:

Братец Мороз - Красный нос! Как бы нам позабавиться - людей поморозить?

Отвечает ему другой:

Братец Мороз - Синий нос! Ежели людей морозить - то не в чистом поле нам гулять надобно. Все поля снегом занесло, все дороги проезжие замело. Никто не пройдёт, не проедет. Побежим-ка лучше в чистый бор! Там хоть и поменьше простору, да зато забавы будет побольше. Всё-таки нет-нет да кто-нибудь и встретится по дороге.

Сказано - сделано. Побежали два родных брата, два Мороза, в чистый бор. Бегут, дорогой тешатся: с ноги на ногу перепрыгивают, по ёлкам, по сосёнкам пощёлкивают. Старый ельник трещит, молодой сосняк поскрипывает. По рыхлому снегу пробегут - корка ледяная появляется. Какая былинка из-под снега выглянет - дунут, словно бисером её всю унижут.

Услышали они, с одной стороны колокольчик звенит, а с другой бубенчик: с колокольчиком-то барин едет, а с бубенчиком - мужичок.

Стали Морозы судить да рядить, кому кого морозить, кому за кем бежать.

Мороз - Синий нос, который был моложе, говорит:

Мне бы лучше за мужичком погнаться. Его скорее пройму: полушубок старый, залатанный. Шапка вся в дырках. На ногах, кроме лаптишек, нет ничего. Он же, никак едет дрова рубить… А уж ты, братец, как посильнее меня будешь, беги за барином. Видишь, на нём медвежья шуба, лисья шапка, волчьи сапоги. Где уж мне с ним справиться! Не совладаю я.

Мороз - Красный нос только усмехается.

Молод ты ещё, - говорит, - братец!.. Ну, да так уж и быть, пусть по-твоему будет. Ты беги за мужичком, а я за барином побегу. Как сойдёмся под вечер, узнаем, у кого была лёгкая работа, а у кого тяжёлая. Прощай пока!

Прощай, братец!

Свистнули, щёлкнули, разбежались.

Как только солнышко закатилось, сошлись они в чистом поле опять. Спрашивают друг друга:

Ну что, какие дела?

То-то, я думаю, братец, намаялся ты с барином-то, - говорит младший из Морозов, - а толку, наверное, никакого не вышло. Как его было пронять!

Старший усмехается себе.

Эх, - говорит, - братец Мороз - Синий нос, молодой ты ещё. Я барина так уважил, что он час греться будет- не согреется.

А как же шуба его, да его шапка, да сапоги?

Не помогли они ему. Забрался я и в шубу к нему, и под шапку, и в сапоги, да как начал морозить!.. Уж он-то ёжился, он-то жался да кутался. Думал: я ни одним суставом не пошевелю, авось мороз меня тут не одолеет. Да не тут-то было! Мне-то этого и надо. Как тут принялся я за него - еле живого в городе из повозки выпустил. Ну, а ты со своим мужичком что сделал?

Эх, братец Мороз - Красный нос! Плохую ты со мной шутку пошутил, что вовремя меня не образумил. Я то думал - заморожу мужичка, а вышло по-другому - он же мне все бока обломал.

Как это так?

Да вот как. Сам ты видел, ехал он рубить дрова. Начал я было дорогой его пронимать: только он всё не робеет - а ещё ругается: такой сякой, говорит, этот мороз! Мне совсем даже обидно стало. Припустился я его ещё пуще колоть да щипать. Только недолгой была эта моя забава. Приехал он на место, вылез из саней, взялся за топор. Я-то думаю: «Тут я его и сломлю». Забрался к мужичку под полушубок, давай его язвить. А мужичёк-то топором машет, только щепки вокруг летят. Даже пот стал его прошибать. Вижу: плохо моё дело - не усидеть мне у него под полушубком. Под конец даже пар от мужичка повалил. Я поскорее прочь. Думаю: «Как мне быть?» А мужик всё работает да работает. Ему бы озябнуть, так нет, ему жарко стало. Гляжу - скидывает с себя полушубок.

Я обрадовался. «Погоди ж ты, говорю, вот я тебе сейчас покажу себя». Полушубок весь мокрёхонек. Я в него. Забрался везде, заморозил полушубок так, что он стал лубок лубком. Теперь попробуй, надевай-ка! Как закончил мужик своё дело да подошёл к полушубку, у меня аж сердце взыграло: то-то порадуюсь! Посмотрел мужик на свой полушубок и принялся меня ругать - все слова перебрал, каких нет хуже. «Ругайся! - я себе думаю, - ругайся! А меня всё же не выживешь!» Так он бранью не ограничился. Выбрал полешко посучковатее да подлиннее да как возмётся по полушубку бить! По полушубку бьёт, да меня всё ругает. Мне бы бежать оттуда поскорее, да выбраться не могу — уж больно я в шерсти-то завяз. А мужичёк-то колотит да колотит! Насилу я от него ушёл. Думал, костей своих не соберу. До сих пор все бока ноют. Зарёкся я больше мужиков морозить.

— КОНЕЦ —

Русские народные сказки

Интересная сказка про двух Морозов , братьев, отличавшихся между собой только цветом носа. И вот решили они как то поспорить, кто из них сильнее морозить умеет. Выбрали себе по цели и давай холода нагонять. Первый Мороз выбрал себе барина, а второй Мороз - мужика. В итоге мужик так отделал второго брата, что у того вся охота пропала мужиков морозить.

Г уляли по чистому полю два Мороза, два родные брата, с ноги на ногу поскакивали, рукой об руку поколачивали.
Говорит один Мороз другому:


Братец Мороз - Багровый нос! как бы нам позабавиться - людей поморозить?
Отвечает ему другой:

Братец Мороз - Синий нос! коль людей морозить - не по чистому нам полю гулять. Поле все снегом занесло, все проезжие дороги замело; никто не пройдет, не проедет. Побежим-ка лучше к чистому бору! Там хоть и меньше простору, да зато забавы будет больше. Все нет-нет да кто-нибудь и встретится по дороге.
Сказано - сделано. Побежали два Мороза, два родные брата, в чистый бор. Бегут, дорогой тешатся: с ноги на ногу попрыгивают, по елкам, по сосенкам пощелкивают. Старый ельник трещит, молодой сосняк поскрипывает. По рыхлому ль снегу пробегут - кора ледяная; былинка ль из-под снегу выглядывает - дунут, словно бисером ее всю унижут.

Послышали они с одной стороны колокольчик, а с другой бубенчик: с колокольчиком барин едет, с бубенчиком - мужичок.
Стали Морозы судить да рядить, кому за кем бежать, кому кого морозить.
Мороз - Синий нос, как был моложе, говорит:

Мне бы лучше за мужичком погнаться. Его скорее дойму: полушубок старый, заплатанный, шапка вся в дырах, на ногах, кроме лаптишек, ничего. Он же, никак дрова рубить едет... А уж ты, братец, как посильнее меня, за барином беги. Видишь, на нем шуба медвежья, шапка лисья, сапоги волчьи. Где уж мне с ним! Не совладаю.
Мороз - Багровый нос только подсмеивается.


Молод еще ты, - говорит, - братец!.. Ну, да уж быть по-твоему. Беги за мужичком, а я побегу за барином. Как сойдемся под вечер, узнаем, кому была легка работа, кому тяжела. Прощай покамест!

Прощай, братец!
Свистнули, щелкнули, побежали.
Только солнышко закатилось, сошлись они опять на чистом поле. Спрашивают друг друга:

Что?

То-то, я думаю, намаялся ты, братец, с барином-то, - говорит младший, - а толку, глядишь, не вышло никакого.

Где его было пронять!
Старший посмеивается себе.


Эх, - говорит, - братец Мороз - Синий нос, молод ты и прост. Я его так уважил, что он час будет греться - не отогреется.

А как же шуба-то, да шапка-то, да сапоги-то?

Не помогли. Забрался я к нему и в шубу, и в шапку, и в сапоги да как зачал знобить!.. Он-то ежится, он-то жмется да кутается; думает: дай-ка я ни одним суставом не шевельнусь, авось меня тут мороз не одолеет. Ан не тут-то было! Мне-то это и с руки. Как принялся я за него - чуть живого в городе из повозки выпустил. Ну, а ты что со своим мужичком сделал?


Эх, братец Мороз - Багровый нос! Плохую ты со мною шутку сшутил, что вовремя не образумил. Думал - заморожу мужика, а вышло - он же отломал мне бока.

Как так?

Да вот как. Ехал он, сам ты видел, дрова рубить. Дорогой начал было я его пронимать: только он все не робеет - еще ругается: такой, говорит, сякой этот мороз! Совсем даже обидно стало; принялся я его пуще щипать да колоть. Только ненадолго была мне эта забава. Приехал он на место, вылез из саней, принялся за топор. Я-то думаю: «Тут мне сломить его». Забрался к нему под полушубок, давай его язвить. А он-то топором машет, только щепки кругом летят. Стал даже пот его прошибать. Вижу: плохо - не усидеть мне под полушубком. Под конец инда пар от него повалил. Я прочь поскорее. Думаю: «Как быть?» А мужик все работает да работает. Чем бы зябнуть, а ему жарко стало. Гляжу - скидает с себя полушубок. Обрадовался я. «Погоди ж, говорю, вот я тебе покажу себя». Полушубок весь мокрехонек. Я в него - забрался везде, заморозил так, что он стал лубок лубком. Надевай-ка теперь, попробуй! Как покончил мужик свое дело да подошел к полушубку, у меня и сердце взыграло: то-то потешусь! Посмотрел мужик и принялся меня ругать - все слова перебрал, что нет их хуже. «Ругайся! - думаю я себе, - ругайся! А меня все не выживешь!» Так он бранью не удовольствовался. Выбрал полено подлиннее да посучковатее да как примется по полушубку бить! По полушубку бьет, а меня все ругает. Мне бы бежать поскорее, да уж больно я в шерсти-то завяз - выбраться не могу. А он-то колотит, он-то колотит! Насилу я ушел. Думал, костей не соберу. До сих пор бока ноют. Закаялся я мужиков морозить.


Гуляли по чистому полю два Мороза, два родных брата, с ноги на ногу поскакивали, рукой об руку поколачивали. Говорит один Мороз другому:

Братец Мороз - Багровый нос! Как бы нам позабавиться - людей поморозить?

Отвечает ему другой:

Братец Мороз - Синий нос! Коль людей морозить - не по чистому нам полю гулять. Поле все снегом занесло, все проезжие дороги замело; никто не пройдет, не проедет. Побежим-ка лучше к чистому бору! Там хоть и меньше простору, да зато забавы будет больше. Все нет-нет да кто-нибудь и встретится по дороге.

Сказано - сделано. Побежали два Мороза, два родных брата, в чистый бор. Бегут, дорогой тешатся: с ноги на ногу попрыгивают, по елкам, по сосенкам пощелкивают. Старый ельник трещит, молодой сосняк поскрипывает. По рыхлому ль снегу пробегут - кора ледяная; былинка ль из-под снегу выглядывает - дунут, словно бисером ее всю унижут.

Послышали они с одной стороны колокольчик, а с другой бубенчик: с колокольчиком барин едет, с бубенчиком - мужичок.

Стали Морозы судить да рядить, кому за кем бежать, кому кого морозить.

Мороз - Синий нос, как был моложе, говорит:

Мне бы лучше за мужичком погнаться. Его скорее дойму: полушубок старый, заплатанный, шапка вся в дырах, на ногах, кроме лаптишек, ничего. Он же, никак дрова рубить едет… А уж ты, братец, как посильнее меня, за барином беги. Видишь, на нем шуба медвежья, шапка лисья, сапоги волчьи. Где уж мне с ним! Не совладаю.

Мороз - Багровый нос только подсмеивается.

Молод, говорит, ты еще братец!.. Ну, да уж быть по-твоему. Беги за мужичком, а я побегу за барином. Как сойдемся под вечер, узнаем, кому была легка работа, кому тяжела. Прощай покамест!

Прощай, братец!

Свистнули, щелкнули, побежали.

Только солнышко закатилось, сошлись они опять на чистом поле. Спрашивают друг друга:

То-то, я думаю, намаялся ты, братец, с барином-то, - говорит младший, - а толку, глядишь, не вышло никакого. Где его было пронять!

Старший посмеивается себе.

Эх, - говорит, - братец Мороз - Синий нос, молод ты и прост. Я его так уважил, что он час будет греться - не отогреется.

А как же шуба-то, да шапка-то, да сапоги-то?

Не помогли. Забрался я к нему и в шубу, и в шапку, и в сапоги да как зачал знобить! Он-то ежится, он-то жмется да кутается, думает: — дай-ка я ни одним суставом не шевельнусь, авось меня тут мороз не одолеет. Ан не тут-то было! Мне-то это и с руки. Как принялся я за него - чуть живого в городе из повозки выпустил. Ну, а ты что со своим мужичком сделал?

Эх, братец Мороз - Багровый нос! Плохую ты со мною шутку сшутил, что вовремя не образумил. Думал - заморожу мужика, а вышло - он же отломал мне бока.

Как так?

Да вот как. Ехал он, сам ты видел, дрова рубить. Дорогой, начал было я его пронимать: только он все не робеет - еще ругается: такой, говорит, сякой этот мороз! Совсем даже обидно стало; принялся я его ещё пуще щипать да колоть. Только ненадолго была мне эта забава. Приехал он на место, вылез из саней, принялся за топор. Я-то думаю: «Тут мне сломить его». Забрался к нему под полушубок, давай его язвить. А он-то топором машет, только щепки кругом летят. Стал даже пот его прошибать.

Вижу: плохо - не усидеть мне под полушубком. Под конец инда пар от него повалил. Я прочь поскорее. Думаю: «Как быть?» А мужик все работает да работает. Ему бы зябнуть, а ему жарко стало. Гляжу - скидает с себя полушубок. Обрадовался я. «Погоди ж, говорю, вот я тебе покажу себя». Полушубок весь мокрехонек. Я в него - забрался везде, заморозил так, что он стал лубок лубком. Надевай-ка теперь, попробуй! Как покончил мужик свое дело да подошел к полушубку, у меня и сердце взыграло: то-то потешусь! Посмотрел мужик и принялся меня ругать - все слова перебрал, что нет их хуже.

Гуляли по чистому полю два Мороза, два родные брата, с ноги на ногу поскакивали, рукой об руку поколачивали. Говорит один Мороз другому:
- Братец Мороз - Багровый нос! как бы нам позабавиться - людей поморозить?

Отвечает ему другой:
- Братец Мороз - Синий нос! коль людей морозить - не по чистому нам полю гулять. Поле все снегом занесло, все проезжие дороги замело; никто не пройдет, не проедет. Побежим-ка лучше к чистому бору! Там хоть и меньше простору, да зато забавы будет больше. Все нет-нет да кто-нибудь и встретится по дороге.

Сказано - сделано. Побежали два Мороза, два родные брата, в чистый бор. Бегут, дорогой тешатся: с ноги на ногу попрыгивают, по елкам, по сосенкам пощелкивают. Старый ельник трещит, молодой сосняк поскрипывает. По рыхлому ль снегу пробегут - кора ледяная; былинка ль из-под снегу выглядывает - дунут, словно бисером ее всю унижут.

Послышали они с одной стороны колокольчик, а с другой бубенчик: с колокольчиком барин едет, с бубенчиком - мужичок.

Стали Морозы судить да рядить, кому за кем бежать, кому кого морозить.

Мороз - Синий нос, как был моложе, говорит:
- Мне бы лучше за мужичком погнаться. Его скорее дойму: полушубок старый, заплатанный, шапка вся в дырах, на ногах, кроме лаптишек, ничего. Он же, никак, дрова рубить едет… А уж ты, братец, как посильнее меня, за барином беги. Видишь, на нем шуба медвежья, шапка лисья, сапоги волчьи. Где уж мне с ним! Не совладаю.

Мороз - Багровый нос только подсмеивается.
- Молод еще ты,- говорит,- братец!.. Ну, да уж быть по-твоему. Беги за мужичком, а я побегу за барином. Как сойдемся под вечер, узнаем, кому была легка работа, кому тяжела. Прощай покамест!
- Прощай, братец! Свистнули, щелкнули, побежали.

Только солнышко закатилось, сошлись они опять на чистом поле. Спрашивают друг друга:
- Что?
- То-то, я думаю, намаялся ты, братец, с барином-то, - говорит младший, - а толку, глядишь, не вышло никакого. Где его было пронять!

Старший посмеивается себе.
- Эх,- говорит,- братец Мороз - Синий нос, молод ты и прост. Я его так уважил, что он час будет греться - не отогреется.
- А как же шуба-то, да шапка-то, да сапоги-то?
- Не помогли. Забрался я к нему и в шубу, и в шапку, и в сапоги да как зачал знобить!.. Он-то ежится, он-то жмется да кутается; думает: дай-ка я ни одним суставом не шевельнусь, авось меня тут мороз не одолеет. Ан не тут-то было! Мне-то это и с руки. Как принялся я за него - чуть живого в городе из повозки выпустил. Ну, а ты что со своим мужичком сделал?
- Эх, братец Мороз - Багровый нос! Плохую ты со мною шутку сшутил, что вовремя не образумил. Думал - заморожу мужика, а вышло - он же отломал мне бока.
- Как так?
- Да вот как. Ехал он, сам ты видел, дрова рубить. Дорогой начал было я его пронимать: только он все не робеет - еще ругается: такой, говорит, сякой этот мороз! Совсем даже обидно стало; принялся я его пуще щипать да колоть. Только ненадолго была мне эта забава. Приехал он на место, вылез из саней, принялся за топор. Я-то думаю: «Тут мне сломить его». Забрался к нему под полушубок, давай его язвить. А он-то топором машет, только щепки кругом летят. Стал даже пот его прошибать. Вижу: плохо - не усидеть мне под полушубком. Под конец инда пар от него повалил. Я прочь поскорее. Думаю: «Как быть?» А мужик все работает да работает. Чем бы зябнуть, а ему жарко стало. Гляжу - скидает с себя полушубок. Обрадовался я. «Погоди ж, говорю, вот я тебе покажу себя». Полушубок весь мокрехонек. Я в него - забрался везде, заморозил так, что он стал лубок лубком. Надевай-ка теперь, попробуй! Как покончил мужик свое дело да подошел к полушубку, у меня и сердце взыграло: то-то потешусь! Посмотрел мужик и принялся меня ругать - все слова перебрал, что нет их хуже. «Ругайся! - думаю я себе, - ругайся! А меня все не выживешь!» Так он бранью не удовольствовался. Выбрал полено подлиннее да посучковатее да как примется по полушубку бить! По полушубку бьет, а меня все ругает. Мне бы бежать поскорее, да уж больно я в шерсти-то завяз - выбраться не могу. А он-то колотит, он-то колотит! Насилу я ушел. Думал, костей не соберу. До сих пор бока ноют. Закаялся я мужиков морозить.
- То-то!


Гуляли по чистому полю два Мороза, два родных брата, с ноги на ногу поскакивали, рукой об руку поколачивали. Говорит один Мороз другому:

Братец Мороз - Багровый нос! Как бы нам позабавиться - людей поморозить?

Отвечает ему другой:

Братец Мороз - Синий нос! Коль людей морозить - не по чистому нам полю гулять. Поле всё снегом занесло, все проезжие дороги замело: никто не пройдёт, не проедет. Побежим-ка лучше к чистому бору! Там хоть и меньше простору, да зато забавы будет больше. Всё нет-нет, да кто-нибудь и встретится по дороге.

Сказано - сделано. Побежали два Мороза, два родных брата, в чистый бор. Бегут, дорогой тешатся: с ноги на ногу попрыгивают, по ёлкам, по сосенкам пощёлкивают. Старый ельник трещит, молодой сосняк поскрипывает. По рыхлому ль снегу пробегут - кора ледяная; былинка ль из-под снегу выглядывает, - дунут, словно бисером её всю унижут.

Послышали они с одной стороны колокольчик, а с другой бубенчик: с колокольчиком барин едет, с бубенчиком - мужичок.

Стали Морозы судить да рядить, кому за кем бежать, кому кого морозить.

Мороз - Синий нос, как был помоложе, говорит:

Мне бы лучше за мужичком погнаться. Его скорей дойму: полушубок старый, заплатанный, шапка вся в дырах, на ногах, кроме лаптишек, - ничего. Он же, никак, дрова рубить едет. А уж ты, братец, как посильнее меня, за барином беги. Видишь, на нём шуба медвежья, шапка лисья, сапоги волчьи. Где уж мне с ним! Не совладаю.

Мороз - Багровый нос только подсмеивается.

Молод ещё ты, - говорит, - братец!.. Ну, да уж быть по-твоему. Беги за мужичком, а я побегу за барином. Как сойдёмся под вечер, узнаем, кому была легка работа, кому тяжела. Прощай покамест!

Прощай, братец!

Свистнули, щёлкнули, побежали.

Только солнышко закатилось, сошлись они опять на чистом поле. Спрашивают друг друга - что?

То-то, я думаю, намаялся ты, братец, с барином-то, - говорит младший, - а толку, глядишь, не вышло никакого. Где его было пронять!

Старший посмеивается себе.

Эх, - говорит, - братец Мороз - Синий нос, молод ты и прост! Я его так уважил, что он час будет греться - не отогреется.

А как же шуба-то, да шапка-то, да сапоги-то?

Не помогли. Забрался я к нему и в шубу, и в шапку, и в сапоги, да как зачал знобить! Он-то ёжится, он-то жмётся да кутается; думает: дай-ка я ни одним суставом не шевельнусь, авось меня тут мороз не одолеет. Ан не тут-то было! Мне-то это и с руки. Как принялся я за него - чуть живого в городе из повозки выпустил! Ну, а ты что со своим мужичком сделал?

Эх, братец Мороз - Багровый нос! Плохую ты со мной шутку сшутил, что вовремя не образумил. Думал - заморожу мужика, а вышло - он же отломал мне бока.

Как так?

Да вот как. Ехал он, сам ты видел, дрова рубить. Дорогой начал было я его пронимать, только он всё не робеет - ещё ругается: такой, говорит, сякой этот мороз. Совсем даже обидно стало; принялся я его ещё пуще щипать да колоть. Только ненадолго была мне эта забава. Приехал он на место, вылез из саней, принялся за топор. Я-то думаю: тут мне сломить его. Забрался к нему под полушубок, давай его язвить. А он-то топором машет, только щепки кругом летят. Стал даже пот его прошибать. Вижу: плохо - не усидеть мне под полушубком. Под конец инда пар от него повалил. Я прочь поскорее. Думаю: как быть? А мужик всё работает да работает. Чем бы зябнуть, а ему жарко стало. Гляжу: скидает с себя полушубок. Обрадовался я. «Погоди же, говорю, вот я тебе покажу себя!» Полушубок весь мокрёхонек. Я в него забрался, заморозил так, что он стал лубок лубком. Надевай-ка теперь, попробуй! Как покончил мужик своё дело да подошёл к полушубку, у меня и сердце взыграло: то-то потешусь! Посмотрел мужик и принялся меня ругать - все слова перебрал, что нет их хуже. «Ругайся, - думаю я себе, - ругайся! А меня всё не выживешь!» Так он бранью не удовольствовался - выбрал полено подлиннее да посучковатее, да как примется по полушубку бить! По полушубку бьёт, а меня всё ругает. Мне бы бежать поскорее, да уж больно я в шерсти-то завяз - выбраться не могу. А он-то колотит, он-то колотит! Насилу я ушёл. Думал, костей не соберу. До сих пор бока ноют. Закаялся я мужиков морозить.