Главной особенностью ранних сборников Ахматовой является их лирическая направленность. Их основная тема - любовь, их героиня - лирическая героиня, жизнь которой сосредоточена на ее чувствах. Это отличает ранние ахматовские сборники от ее поздней лирики, это и позволяет несколько "затенять" их в сравнении с поэмами. Но тем не менее ранние сборники Ахматовой наполнены прелестью и силой первого чувства, и болью разочарования, и муками раздумий о двойственности человеческой природы.

В сборнике "Четки" (1914) лирическая героиня сдержанная, нежная, гордая женщина - это отличие от героини сборника "Вечер", порывистой, страстной особенно бросается в глаза. Любовь для повзрослевшей девушки - плотные сети, не дающие покоя. Душевное состояние героини передано через экспрессивно окрашенные художественные детали: "золотая пыль", "бесцветный ледок".

В стихах данного периода звучит протест героини ("А! Это снова ты"):

Ты спрашиваешь, что я сделала с тобою,

Врученным мне навек любовью и судьбою.

Я предала тебя!

В её характере проявляется величие, властность. Лирическая героиня заявляет о своей избранности. В стихах Ахматовой появляются новые для нее мотивы - властность, и даже житейская мудрость, позволяющая уличить лицемера:

…И напрасно слова покорные

Говоришь о первой любви.

Как я знаю эти упорные

Несытые взгляды твои!

Однако в этом сборнике звучит лермонтовская "оскорблённость": "Я не любви твоей прошу…" - "Я не унижусь пред тобой…" (Лермонтов). Лирическая героиня Ахматовой взрослеет - теперь в трагедии любви она винит и себя, ищет в себе причину разрыва. Теперь Ахматова думает, что "от счастья и славы безнадежно дряхлеют сердца". В стихах нет жалобы, но есть изумление: как такое может происходить со мной? Любовь, по Ахматовой, - чистилище, потому она показывает тончайшие оттенки чувств.

Стихи этого периода близки народно-песенному творчеству, афористичны: "Сколько просьб у любимой всегда, // У разлюбленной просьб не бывает... "; "А та, что сейчас танцует // Непременно будет в аду"; "Брошена! Придуманное слово // Разве я цветок или письмо? ".

Сборник "Белая стая" (1917) создавался в непростое время - как для поэтессы, так и для России. Сама Ахматова говорит о нем: "К этой книге читатели и критика несправедливы". Героиня Ахматовой взрослеет, становится зрелой, обретает новые ценности в жизни: "Позволь мне миру подарить // То, что любви нетленней". Она уже мудрее, ценит обретённую свободу чувства и творчества. Теперь из мира камерной, замкнутой любви лирическая героиня вырывается к любви подлинной, великой. Внутренний мир любящей женщины расширяется до глобальных, общечеловеческих масштабов, и потому в мир стихов Ахматовой входит любовь к людям, к родной земле, к Родине. Всё чётче звучат патриотические мотивы:

Победу одержал над тишиной.

Во мне ещё, как песня или горе,

Последняя зима перед войной.

Белее сводов Смольного собора,

Таинственней, чем пышный Летний сад,

Она была. Не знали мы, что скоро

В тоске предельной поглядим назад.

Изобразительное мастерство Ахматовой в этих стихах подчеркивается драматизмом сопоставления несопоставимых понятий (как песня или горе), сравнением времени года с бесконечно любимым Петербургом, как лейтмотив идет идея невозвратности былого, тоска по прошлому. Стихам этого периода характерен психологизм. Чувства поэтесса передаёт через конкретную психологическую деталь: "Нестерпимо больно душе любовное молчанье…" Боль утраты не ослабела, но она теперь как песня. Для Ахматовой любовь - "пятое время года".

А в стихотворении "Муза ушла по дороге…" отчётливо слышится мотив смерти:

Я долго её просила

Зимы со мной подождать,

Но сказала: "Ведь здесь могила,

Как ты можешь ещё дышать? "

Лирические произведения Анны Ахматовой при кажущейся ясности и простоте нередко отличаются сложностью и неопределённостью композиции. В ахматовских текстах присутствует несколько коммуникативных планов - это и безадресное лирическое описание, и диалог, и обращение к отсутствующему, не названному в произведении персонажу, и обращение лирической героини к собственному "я".В. В. Виноградов находил, что А. Ахматова чаще использует два плана: один - "эмоционально-обстановочный фон, или последовательность внешних чувственно воспринимаемых явлений", другой - "выражение эмоций в форме непосредственных обращений к собеседнику" Виноградов В.В. О поэзии Анны Ахматовой. Л., 1925. С. 70. Это заметно, например, в стихотворении, посвященном Н. Гумилеву:

В ремешках пенал и книги были,

Возвращалась я домой из школы.

Эти липы, верно, не забыли

Нашей встречи, мальчик мой веселый.

Только, ставши лебедем надменным,

Изменился серый лебеденок.

А на жизнь мою лучом нетленным

В этих стихах также прослеживается тихая печаль о прошлом, уход которого здесь знаменуется внезапным превращением любимого (лебеденок - лебедь), с грустным намеком на известную сказку, только уже с другим концом.

Сложность композиции свойственна преимущественно ранней лирике А. Ахматовой, о которой сама поэтесса говорила: "От странной лирики, где каждый шаг - секрет, / Где пропасти налево и направо, / Где под ногой, как лист увядший, слава, / По-видимому, мне спасенья нет". Пример такой "странной" лирики - стихотворение "Был блаженной моей колыбелью... ". Повествование героини о "тёмном городе у грозной реки" внезапно прерывается обращением к городу; предмет описания становится адресатом, включается в лирический диалог. Героиня обращается к городу как непосредственному участнику незабываемых, значимых для неё событий, словно ищет у него подтверждения достоверности своих воспоминаний:

Был блаженной моей колыбелью

Тёмный город у грозной реки

И торжественной брачной постелью,

Над которой держали венки

Молодые твои серафимы, -

Город, горькой любовью любимый.

Солеёю молений моих

Был ты, строгий, спокойный, туманный.

В заключительных строках город-адресат, собеседник лирической героини, возвращается в позицию объекта описания, обозначаемого в тексте местоимением "там":

Там впервые предстал мне жених,

Указавши мой путь осиянный,

И печальная Муза моя,

Как слепую, водила меня.

Обращения в поэзии Ахматовой называют значимых адресатов, играющих главную роль в структуре текста, адресатов-героев. Однако в структуре отдельных стихотворений названный обращением адресат занимает формальное положение: его появление ничего не привносит в содержание, такие обращения похожи на эмоциональный выкрик, когда внимание лирической героини отвлекается лишь на мгновение и тут же возвращается к главному ходу повествования.

В стихотворении "Белый дом" нежданно возникающее обращение "солдаты" совершенно незначимо в развёрнутом повествовании-воспоминании лирической героини. Ю.И. Левин называет подобных адресатов "периферийными персонажами", по его мнению, они служат формальными адресатами, не играющими никакой содержательной роли, и лишь вводят "некоторый новый коммуникативный элемент". Поэтические тексты могут содержать несколько обращений к разным адресатам, при этом каждое представляет отдельный коммуникативный план. В стихотворении "Тяжела ты, любовная память! " обращение лирической героини к собственному внутреннему миру сменяется монологом, который, в свою очередь, прерывается обращением "Господи", и весь последующий текст приобретает форму молитвы, заклинания.

Тяжела ты, любовная память!

Мне в дыму твоём петь и гореть,

А другим - это только пламя,

Чтоб остывшую душу греть.

Чтобы греть пресыщенное тело,

Им надобны слёзы мои...

Для того ль я, Господи, пела,

Для того ль причастилась любви!

Дай мне выпить такой отравы,

Чтобы сделалась я немой,

И мою бесславную славу

Осиянным забвением смой.

Своеобразна композиция стихотворений, в тексте которых один из адресатов назван обращением, а другой обозначен местоименной формой. Например, первые строфы содержат речь, обращенную к отсутствующему, неназванному герою (местоименные, глагольные формы, вопрос). В заключительном четверостишии происходит коммуникативный "слом": внимание лирической героини переключается с внешнего адресата-лица на своё внутреннее состояние, на собственное "я". Композиция всего текста построена на чередовании двух коммуникативных планов: обращение к адресату-лицу и автоадресация ("стоны звонкие").

Подобные "сломы" находим в стихотворениях "Я гибель накликала милым... ", "Умирая, томлюсь о бессмертьи... ". Здесь представлены три коммуникативных потока: монолог лирической героини, адресация к неназванному собеседнику ("ты") и прямое обращение ("Муза", "угрозы из ветхих книг").

В условиях поликоммуникативности неназванность адресата-героя, обозначенного вскользь, иногда ведёт к семантической неоднозначности как текста в целом, так и самого обращения. Вот пример такого стихотворения:

Солнце комнату наполнило

Пылью желтой и сквозной.

Я проснулась и припомнила:

Милый, нынче праздник твой

Оттого и оснеженная

Даль за окнами тепла,

Оттого и я, бессонная

Как причастница, спала.

Прием "ускользающего" героя - еще один в богатом арсенале изобразительных средств Ахматовой. Отсутствуя в повествовании, упоминаясь полунамеком, герой все же является средоточием бытия героини, влияя как бы и на погоду, и на душевное состояние героини.

В.В. Виноградов, анализируя раннее творчество А. Ахматовой, отмечал, что "её стилю присуще "явление спрятанного собеседника", а "приём сокрытия лица" ведёт к чрезвычайному усложнению композиции стихотворений". И подчёркивал, что "для эстетики Ахматовой характерна вообще загадочная недоговорённость в раскрытии сюжета, а - под влиянием этого - не полное раскрытие роли собеседника, но лишь смутные намеки на неё - в конце - при тональной окраске речи - в начале".

Рассмотренный материал подтверждает, что композиционная структура стихотворений А. Ахматовой сложна. В текстах содержатся, как правило, несколько коммуникативных планов. Одним из показателей перехода от одного речевого потока к другому служит обращение. Соотношение различных коммуникативных потоков приводит к семантической неопределённости, неоднозначности как текста в целом, так и самого обращения. Все это создает особую эмоциональную тональность ахматовских стихотворений.

Творчество Ахматовой принято делить всего на два периода - ранний (1910 - 1930-е гг.) и поздний (1940 - 1960-е). Непроходимой границы между ними нет, а водоразделом служит вынужденная «пауза»: после выхода в свет в 1922 г. ее сборника «Anno Domini MCMXXI» Ахматову не печатали вплоть до конца 30-х гг. Разница между «ранней» и «поздней» Ахматовой видна как на содержательном уровне (ранняя Ахматова - камерный поэт, поздняя испытывает все большее тяготение к общественно-исторической тематике), так и на стилистическом: для первого периода характерна предметность, слово не перестроенное метафорой, но резко преображенное контекстом. В поздних стихах Ахматовой господствуют переносные значения, слово в них становится подчеркнуто символическим. Но, разумеется, эти изменения не уничтожили цельности ее стиля.

Когда-то Шопенгауэр негодовал на женскую болтливость и даже предлагал распространить на иные сферы жизни древнее изречение: «taceat mulier in ecclesia». Что бы сказал Шопенгауэр, если бы он прочел стихи Ахматовой? Говорят, что Анна Ахматова - один из самых молчаливых поэтов, и это так, несмотря на женственность. Слова ее скупы, сдержанны, целомудренно-строги, и кажется, что они только условные знаки, начертанные при входе в святилище...

Строгая поэзия Ахматовой поражает «ревнителя художественного слова», которому многоцветная современность дарит столь щедро благозвучное многословие. Гибкий и тонкий ритм в стихах Ахматовой подобен натянутому луку, из которого летит стрела. Напряженное и сосредоточенное чувство заключено в простую, точную и гармоническую форму.

Поэзия Ахматовой -- поэзия силы, ее господствующая интонация -- интонация волевая.

Хотеть быть со своими -- свойственно всякому, но между хотеть и быть пролегала бездна. А ей было не привыкать:

«Над сколькими безднами пела...» .

Она была прирожденная повелительница, и ее «хочу» в действительности означало: «могу», «воплощу» .

Ахматова была несравненным по поэтическому своеобразию художником любви. Ее новаторство первоначально проявилось именно в этой традиционно вечной теме. Все отмечали «загадочность» ее лирики; при всем том, что ее стихи казались страничками писем или оборванными дневниковыми записями, крайнее немногословие, скупость речи оставляли впечатление немоты или перехвата голоса. «Ахматова в своих стихах не декламирует. Она просто говорит, еле слышно, безо всяких жестов и поз. Или молится почти про себя. В этой лучезарно-ясной атмосфере, которую создают ее книги, всякая декламация показалась бы неестественной фальшью», - писал ее близкий друг К.И. Чуковский.

Но новая критика подвергала их травле: за пессимизм, за религиозность, за индивидуализм и так далее. С середины 20-х годов ее почти перестали печатать. Наступила тягостная пора, когда она и сама почти перестала писать стихи, занимаясь лишь переводами, а также «пушкинскими штудиями», результатом которых стало несколько литературоведческих работ о великом русском поэте.

Рассмотрим особенности лирики Анны Ахматовой более подробно.

Цветы

Наряду с общими, "родовыми", у каждого человека, благодаря тем или иным реалиям жизни, формируются "видовые", индивидуальные цветоощущения. С ними связаны определенные эмоциональные состояния, повторное переживание которых воскрешает в сознании прежний цветовой фон. "Художник слова", повествуя о прошлых событиях, невольно "окрашивает" изображаемые предметы в наиболее значимый для себя цвет. Поэтому, по набору однотипно окрашенных объектов, можно, до известной степени, восстановить исходную ситуацию и определить авторский "смысл" применяемого цветообозначения (очертить круг авторских переживаний, с ним связанных). Цель нашей работы: выявление семантики серого цвета в творчестве А.Ахматовой. Объем выборки ограничен произведениями, включенными в первое академическое издание .

Это издание содержит 655 произведений, а предметы, окрашенные в серый цвет, упоминаются только в 13 из них. Учитывая, что почти в каждом произведении встречается хотя бы один из основных цветов спектра (включая белый и черный), серый цвет нельзя отнести к числу широко распространенных в ахматовской лирике. Кроме того, его употребление ограничено определенным временным интервалом: 1909-1917 гг. За рамками этого восьмилетнего периода мы не обнаружили ни одного упоминания данного цвета. Зато внутри этого интервала, в отдельные годы встречается по два, три и даже четыре произведения, в которых присутствует предмет серого цвета. Чем обусловлена эта "спектральная особенность"?

Перечень окрашенных в серый цвет объектов позволяет заметить, что примерно половина из них не "вещи", а "люди" ("сероглазый король", "сероглазый жених", "сероглаз был высокий мальчик" и т.п.), а остальные - предметы, прямо или косвенно с ними связанные ("серое платье", "серые бревна", "серая зола" и т.д.). На первый взгляд может показаться, что ответ лежит на поверхности: в указанный период Ахматова была увлечена кем-то "сероглазым". Возникает соблазн выяснить, сопоставляя даты жизни и творчества, кем именно. Но углубление во внутритекстовый контекст показывает, что развитие художественной ситуации подчиняется собственной логике, без учета которой прямые сопоставления не столько рискованны, сколько бессмысленны. Какой же логике подчиняется окрашивание предметов поэтического мира А.Ахматовой в серый цвет?

Для поэтического мира Ахматовой характерна обратная хронология.

Как правило, первым публикуется произведение, в котором изображается финальная ситуация, а спустя несколько лет появляются тексты, в которых представлены варианты предшествующих стадий ее развития. ахматова поэтесса творчество поэтический

Финальной, в нашем случае, является ситуация, описанная в произведении "Сероглазый король". Оно открывает хронологическую серию предметов серого цвета (окончено в 1909 г. и опубликовано в первой книге стихов "Вечер"). В нем говорится о смерти главного героя: "Слава тебе, безысходная боль! / Умер вчера сероглазый король...". Как можно догадаться, этот "король" был тайным возлюбленным лирической героини и отцом ее ребенка: - "Дочку мою я сейчас разбужу, / В серые глазки ее погляжу...". Выделим следующие мотивы, характеризующие эту ситуацию.

Во-первых, лирических героев соединяет тайная любовная связь, причем далеко не платоническая: живым доказательством служит "сероглазая дочь". Связь эта, можно сказать, "незаконная" и даже "преступная", поскольку у каждого из них имеется своя "законная" семья. Королевская дочь, рожденная в "тайном браке", неизбежно становится "незаконнорожденной королевной", что не может доставить радости никому из окружающих. Поэтому первый из проявленных смыслов определим так: преступность внебрачной телесной любви и связанная с этим необходимость "окутывать" ее "покровом тайны".

Во-вторых, тайна, соединяющая лирических героев, относится к прошлому времени. К моменту изображаемых событий один из них уже мертв, что проводит разделительную черту между прошлым и настоящим. Прошлое превращается в безвозвратно прошедшее. А поскольку второй еще жив, то течение времени для него продолжается, унося все дальше "по реке жизни". Это движение "от истоков к устью" только увеличивает, с годами, ширину разделительной линии, за которой осталось счастливые времена. Второй из проявленных смыслов: безвозвратность счастья, юности и любви, оставшихся в прошлом и нарастающая, с годами, безысходность настоящего.

В-третьих, титул "король" указывает на "высоту положения" возлюбленного (его высокий социальный статус). Эту "высоту положения" он сохраняет и после смерти. Выражение "Нет на земле твоего короля..." свидетельствует: он переместился "на небо" ("социальная вертикаль" трансформировалась в "пространственную"). Устойчивость "положения" лирического героя открывает третий смысл: возлюбленный - высшее существо, временно сошедшее с неба на землю. С этим связан четвертый смысл: разделенность мира лирической героини на два - "этот" и "тот", преодолеваемая только в любовном соединении.

Появление сразу двух сероглазых персонажей (короля и его дочери) намечает две линии последующего ("предшествующего") развития ситуации. Назовем их, условно, мужской и женской линиями и проследим распространение по тексту, руководствуясь выделенными маркерами серого цвета.

Логично ожидать, что замужеству лирической героини предшествует встреча с женихом. И действительно, четыре года спустя появляется "сероглазый жених": "Все равно, что ты наглый и злой, / Все равно, что ты любишь других. / Предо мной золотой аналой, / И со мной сероглазый жених" (У меня есть улыбка одна..., 1913). Его появление проявляет третий и четвертый смыслы - иномирность возлюбленного, обусловленную разделенность мира на "этот" (где "ты наглый и злой") и "тот" (где "золотой аналой").

В этом же году появляется произведение "Покорно мне воображенье / В изображеньи серых глаз" повторяющее, в сокращенном и ослабленном варианте, финальную ситуацию. Главный герой хотя и не "король", но человек известный, имеющий высокий социальный статус: "Мой знаменитый современник...". Подобно "королю", он женат или, во всяком случае, принадлежит другой женщине: "Прекрасных рук счастливый пленник...". Причиной разлуки, как и в прошлый раз, является "убийство", но не героя, а "любви": "Вы, приказавший мне: довольно, / Поди, убей свою любовь! / И вот я таю...".

А год спустя появляется еще более молодой персонаж - совсем еще "мальчик", влюбленный в лирическую героиню: "Сероглаз был высокий мальчик, / На полгода меня моложе. / Он принес мне белые розы... <...> Я спросила. - Что ты - царевич? <...> "Я хочу на тебе жениться, - Он сказал, - скоро стану взрослым И поеду с тобой на север..." <...> "Подумай, я буду царицей, / На что мне такого мужа?". (У самого моря, 1914).

Этот "сероглазый мальчик" еще не достиг необходимой "высоты социального положения", поэтому не может надеяться на взаимность. Но уже сейчас его отличают некоторые характерные признаки - высокий рост и "географическая высота устремлений": он собирается "на север" (в высокие широты). Этот " сероглазый мальчик" находится еще ближе к "началу" мужской линии предметов серого цвета.

Женская линия, напротив, проявляется как своеобразная "линия судьбы" сероглазой дочери. Три года спустя мы видим ее уже взрослой, успевшей к моменту встречи с "милым" сменить три роли и вновь надеть "серое платье": "Не гляди так, не хмурься гневно, / Я любимая, я твоя. / Не пастушка, не королевна / И уже не монашенка я - // В этом сером будничном платье, / На стоптанных каблуках..." (Ты письмо мое, милый, не комкай. 1912).

За это время в поэтическом мире прошло гораздо больше времени. "Незаконнорожденная" королевская дочь провела свое детство как " "пастушка"; затем, вероятно, вдова "сероглазого короля" признала ее права "королевны"; далее, по неизвестной причине, последовал уход или заключение в монастырь - превращение в "монашенку".

И вот, возвращаясь к любимому в надежде на продолжение отношений, она испытывает "тот же страх": "Но, как прежде, жгуче объятье, / Тот же страх в огромных глазах". Это, по всей видимости, страх разоблачения, который она уже испытывала ранее во время тайных свиданий с возлюбленным. До этого "тот же страх" испытывали ее родители, но в зеркально-симметричной ситуации. Прежде это были встречи "короля" с обычной женщиной, а сейчас - королевской дочери с "бедняком".

Еще три года спустя происходит перемещение сероглазой лирической героини в иной мир, в "божий сад лучей": "Долго шел через поля и села, / Шел и спрашивал людей: "Где она, где свет веселый / Серых звезд - ее очей? <...>. А над смуглым золотом престола / Разгорался божий сад лучей: "Здесь она, здесь свет веселый / Серых звезд - ее очей". (Долго шел через поля и села..., 1915). Дочь повторяет судьбу отца, поскольку "с рождения" занимает самое высокое положение в этом мире - она потомок "высшего существа", сошедшего на землю в образе "сероглазого короля". Тем самым, мужская и женская линии замыкаются в один круг, исчерпывая тему сюжетно и хронологически.

Но сказанное справедливо только для антропоморфных образов. Внутри этого круга остаются еще зооморфные персонажи и неодушевленные предметы. Исследование этого набора позволяет сделать некоторые уточнения и дополнения.

Первым из неодушевленных предметов упоминается серое Облачко, похожее на беличью шкурку: "Высоко в небе облачко серело, / Как беличья расстеленная шкурка" (1911). Естественно задать вопрос: а где та Белка, с которой содрана эта "шкурка"? Следуя закону обратной хронологии, спускаемся по тексту на четыре года вниз и обнаруживаем, что "серая белка" - это одна из форм посмертного существования самой лирической героини: "Я вошла вчера в зеленый рай, / Где покой для тела и души...<...> Серой белкой прыгну на ольху.../ Чтоб не страшно было жениху.../ Мертвую невесту поджидать" (Милому, 1915).

Вторым, в этом же, 1911 году, упоминается серый домашний кот: "Мурка, серый, не мурлычь...", - спутник детских лет лирической героини. А годом спустя - "серый лебеденок", ее школьный товарищ: "Эти липы, верно, не забыли / Нашей встречи, мальчик мой веселый. // Только ставши лебедем надменным, / Изменился серый лебеденок." (В ремешках пенал и книги были..., 1912).

Последний пример особенно примечателен - он показывает, что к зооморфным трансформациям способна не только лирическая героиня, но и ее спутники. Попутно заметим, что если бы превращение "лебеденка" в Лебедя состоялось чуть раньше, то мы наблюдали бы классическую сцену "Леда и Лебедь".

Если выстроить все антропоморфные и зооморфные образы в один ряд, то на одном конце окажется маленькая девочка и ее любимец - серый Кот, а на другом - взрослая замужняя женщина и ее любовник - сероглазый Король. Промежуток между Котом и Королем последовательно ("по возрасту") заполнят три пары: девочка-школьница и "серый лебеденок" (он же - "веселый мальчик"), девушка-подросток и "сероглазый мальчик" (уже не "веселый", а "высокий"), "мертвая невеста" (серая Белка) и "сероглазый жених".

В свете вышеизложенного напрашивается вывод, что окрашивание предметов поэтического мира в серый цвет подчиняется той же логике, что и естественное течение жизни во внетекстовой реальности - от начала к концу, только реализуется оно в обратной хронологической последовательности. Поэтому у каждого персонажа, наряду с внетекстовым прототипом, обязательно появляется внутритекстовый "исходный образ". Нам не известно, какой именно внетекстовый стимул индуцировал появление образа сероглазого короля, но его внутритекстовый прототип достаточно очевиден - это Мурка.

В пользу этого свидетельствует, во-первых, сходство "механизма" зооморфных трансформаций. Лирическая героиня "вошла вчера в зеленый рай", а сегодня уже скачет "серой белкой" по зимнему лесу (т.е. примерно через полгода). И "сероглазый король" "умер вчера...", поэтому не удивительно, что сегодня (через два года) он превратился в серого кота.

Во-вторых, на это же указывает наличие двух "центров притяжения" серого цвета, один из которых - глаза человека, а другой - мягкая и пушистая "одежда" животного ("шкурка" белки или оперенье птицы). Присутствие этих центров ощущается даже при упоминании неодушевленных предметов.

Например, в произведении "Безвольно пощады просят / Глаза..." (1912) формально не упоминается их цвет, а далее, во втором четверостишии, говорится о "серых бревнах": "Иду по тропинке в поле, / Вдоль серых сложенных бревен...". Но фактически, это и есть цвет "глаз". Слишком известно каноническое соединение образов Бревна и своего Глаза, а кроме того, подходя к лежащему бревну, легко увидеть его торец тот же "серый глаз".

В произведении "Слаб голос мой, но воля не слабеет, / Мне даже легче стало без любви..." (1912) далее, тоже во втором четверостишии, упоминается "серая зола": "Я не томлюсь над серою золой...". Каноническое соединение понятий Любовь и пылающий Огонь почти не оставляет сомнений, что эта "серая зола" - след былого "любовного огня". Но главное качество золы, в нашем случае - ее мягкость и пушистость, а также способность взлетать, при малейшем дуновении, серым облачком.

Вероятно, появление этих центров отображает способность к восприятию предметов как зрением, так и осязанием. Зооморфная трансформация, в таком случае, представляет собой художественно преображенный вариант оживления в сознании осязательных образов вслед за зрительными. Осязание эволюционно предшествует зрению и связано с ним, поэтому детские тактильные и зрительные ощущения от серых звериных "шкурок" и птичьих перьев вполне могли воскреснуть в памяти при взгляде на любой эмоционально волнующий предмет серого цвета, особенно такой, как серые глаза любимого.

В-третьих, привлекает внимание сохранение структуры отношений: один из членов пары Он и Она всегда высокий или высоко наверху, причем эта схема обычно дублируется. Особенно показательно последнее произведение из этой серии, написанное восемь лет спустя (1917):

И в тайную дружбу с высоким,

Как юный орел темноглазым,

Я, словно в цветник предосенний,

Походкою легкой вошла.

Там были последние розы,

И месяц прозрачный качался

На серых, густых облаках...

В нем присутствуют те же мотивы, что и в "Сероглазом короле", пересказанные почти теми же словами. Действие происходит несколько ранее ("цветник предосенний", а не "Вечер осенний..."), но воспроизводится прежний "колорит": "там были последние розы". Можно сказать, что сейчас взгляд притягивают "алые пятна", потому что прежде в этот цвет был окрашен весь "вечер" ("...был душен и ал"). И тогда это было "последнее" цветоощущение перед наступающим мраком.

Главный герой не только "высокий", но еще и похож на орла (птицу, известную "высотой полета"). В этом "юном" трудно не узнать уже почти взрослого "сероглазого мальчика".

А еще выше виден "прозрачный" Месяц (т.е. "серый", если представить, что через него просвечивает черное ночное небо). Месяц, покачивающийся на "серых, густых (как мех?) облаках" - более чем откровенный символ. "Тайная дружба" лирической героини с "темноглазым" ничем не отличается от ее прежних любовных отношений с "сероглазым".

Итак, "сероглазый король" превращается, после смерти (1909), сначала в серого Кота (1911), а затем - в Орла (1917). Лирическая героиня претерпевает ту же серию посмертных зооморфных трансформаций. Наряду с превращением в серую Белку, она намерена стать еще и "ласочкой" (почти Ласточкой) и наконец - Лебедем: "Серой белкой прыгну на ольху, / Ласочкой пугливой пробегу, / Лебедью тебя я стану звать..." (Милому, 1915).

Полный параллелизм трансформации образов в мужской и женской линиях серого цвета позволяет высказать предположение, что у образа "сероглазого короля" было два внутритекстовых прототипа. Один из них вышеупомянутый Мурка, а второй - его хозяйка, с детства ощущавшая себя "королевной".

Семантика серого цвета - семантика серой горностаевой мантии.

"А́нна Андре́евна Ахма́това (фамилия при рождении - Го́ренко; 11 июня 1889, Одесса, - 5 марта 1966, СССР) - одна из крупнейших русских поэтов XX века, писатель, литературовед, литературный критик, переводчик.

Судьба поэта была трагична. Хотя сама она не была в заключении или изгнании, репрессиям были подвергнуты трое близких ей людей (её муж в 1910-1918 годы Н. С. Гумилёв расстрелян в 1921 году; Николай Пунин, спутник её жизни в 1930-е годы, трижды был арестован, погиб в лагере в 1953 году; единственный сын Лев Гумилёв провёл в заключении в 1930-1940-х и в 1940-1950-х годах более 10 лет). Горе вдовы и матери заключённых «врагов народа» отражёно в одном из наиболее известных произведений Ахматовой - поэме «Реквием».

Еще самые ранние стихи Ахматовой «растут» из непосредственных жизненных впечатлений, выходят из реальной почвы – первоначально ею были аллеи Царского Села и набережные дворцового Петербурга, но в них отсутствовали метафизические условности, символистские туманности. Поэтическое слово молодой Ахматовой было очень зорким и внимательным по отношению ко всему, что попадало в поле ее зрения. Конкретная, вещная плоть мира, его четкие материальные контуры, цвета, запахи, штрихи, обыденно-обрывочная речь – все это не только бережно переносилось в стихи, но и составляло их собственное существование, давало им дыхание и жизненную силу. Все запечатленное в стихах выражено зримо, точно, лаконично: «Я вижу все. Я все запоминаю,/Любовно-кротко в сердце берегу» (И мальчик, что играет на волынке…»).

Ахматова не только вобрала в себя изощренную культуру многосмысленных значений, развитую ее предшественниками-символистами, в частности их умение придавать жизненным реалиям безгранично расширяющийся смысл, но и не осталась чуждой и школе русской психологической прозы, в особенности романа (Гоголь, Достоевский, Толстой). Ахматова нашла в акмеистической группе, руководимой таким мастером, как Гумилев, и включавшая в себя Мандельштама, поддержку важнейшей стороне своего таланта – реализму, научилась точности поэтического

Она всегда как бы учитывала, что мир существует в двух ипостасях – видимой и невидимой, и нередко действительно подходила к «самому краю» непознаваемого, но всегда останавливалась там, где мир был еще видим и тверд.

Акмеистическая реалистичность, неореализм, Ахматовой выразилась в четкости изображения внешней обстановки, интерьера, даже в своеобразной стереоскопичности изображения, когда отчетливо видна подробность, тот или иной штрих, а также в психологической мотивированности всех поступков и переживаний, в полнейшей объективности анализа любовного чувства.


Лирика Ахматовой периода ее первых книг («Вечер», «Четки», «Белая стая») – почти исключительно лирика любви. Ее стихотворения напоминают романы-миниатюры, нередко они принципиально не завершены и походили на «случайно вырванную страничку из романа или даже часть страницы, не имеющей ни начала, ни конца» (А. И. Павловский). Ахматова всегда предпочитала «фрагмент» связному, последовательному и повествовательному рассказу, так как он давал возможность насытить стихотворение острым и интенсивным психологизмом. Кроме того, фрагмент придавал изображаемому своего рода документальность, напоминая «нечаянно подслушанный разговор» или «оброненную записку, не предназначавшуюся для чужих глаз» (А.И. Павловский).

Ощущение катастрофичности бытия проявляется у Ахматовой в аспекте личных судеб, в формах интимных, «камерных». «Вечер» - книга сожалений, предчувствий заката, душевных диссонансов. Здесь нет ни самоуспокоенности, ни умиротворенного, радостного и бездумного приятия жизни, декларированного Кузминым. Это – лирика несбывшихся надежд, рассеянных иллюзий любви, разочарований. Сборник «Четки» открывался стихотворением «Смятение», в котором заданы все основные мотивы книги: «Пусть камнем надгробным ляжет / На жизни моей любовь». К любовной теме стягивались все темы ее первых сборников.

Образ в лирике Ахматовой развертывается в конкретно-чувственных деталях, через них раскрывается основная психологическая тема стихотворений, психологические конфликты. Так возникает характерная ахматовская «вещная» символика.

Но Ахматовой свойственна логически точная передача тончайших наблюдений. Ее стихи приобретают характер эпиграммы, часто заканчиваются афоризмами, сентенциями, в которых

Для стиля Ахматовой характерна затушеванность эмоционального элемента. Переживания героини, перемены ее настроений передаются не непосредственно лирически, а как бы отраженными в явлениях внешнего мира. Но в выборе событий и предметов, в меняющемся восприятии их чувствуется глубоко эмоциональное напряжение. Чертами такого стиля отмечено стихотворение «В последний раз мы встретились тогда…»:

В последний раз мы встретились тогда

На набережной, где всегда встречались.

Была в Неве высокая вода,

И наводненья в городе боялись.

Он говорил о лете и о том,

Что быть поэтом женщине - нелепость.

Как я запомнила высокий царский дом

И Петропавловскую крепость! -

Затем что воздух был совсем не наш,

А как подарок божий - так чудесен.

И в этот час была мне отдана

Последняя из всех безумных песен.

В интимно-«вещной» сфере индивидуальных переживаний в «Вечере» и «Четках» воплощаются «вечные» темы любви, смерти, разлук, встреч, разуверений, которые в этой форме приобретали обостренно-эмоциональную, «ахматовскую» выразительность. В критике не раз отмечалась специфическая для лирики Ахматовой «драматургичность» стиля, когда лирическая эмоция драматизировалась во внешнем сюжете, столкновении диалогических реплик.

В «Белой стае» проявились и новые тенденции стиля Ахматовой, связанные с нарастанием гражданского и национального самосознания поэтессы. Годы первой мировой войны, национального бедствия обострили у поэтессы чувство связи с народом, его историей, вызвали ощущение ответственности за судьбы России. Подчеркнутый прозаизм разговорной речи нарушается пафосными ораторскими интонациями, на смену ему приходит высокий поэтический стиль.

Муза Ахматовой уже не муза символизма. Словесное искусство предшественников было приспособлено к выражению новых переживаний, вполне реальных, конкретных, простых и земных.

Анна Андреевна Ахматова - величайшая поэтесса «серебряного века». Современники признавали, что именно Ахматовой «после смерти Блока бесспорно принадлежит первое место среди русских поэтов». До Ахматовой история знала много женщин-поэтесс, но только ей удалось стать женским голосом своего времени, женщиной-поэтом вечного, общечеловеческого значения. Именно она впервые в русской литературе явила в своем творчестве универсальный лирический характер женщины.

Основные сборники: «Вечер» (1912), «Четки» (1914) и «Белая стая» (1917).

Основные черты ахматовской поэтики сложились уже в первых сборниках. Это сочетание недосказанности «с совершенно четким и почти стереоскопическим изображением», выраженность внутреннего мира через внешний, сочетание взглядов мужских и женских, детальность, романность, конкретность образа.

Лирику Ахматовой часто сравнивали с дневником. Подлинные дневники - это хронологически последовательное изложение событий. «В ахматовском рассказе-откровении запечатлены этапные моменты длящихся отношений «я» и «ты» - сближение, близость, расставание разрыв, - но они представлены вперемешку и во многих повторениях (много первых встреч, много последних), так что выстроить хронику любовной истории попросту немыслимо».

Начало творчества Ахматовой связано с Царским Селом, где прошли ее юные годы. Она почти физически ощущала присутствие юного Пушкина в «садах Лицея». Он стал в ее поэзии и судьбе путеводной звездой, он незримо присутствовал в ее стихах. С Пушкиным Ахматова как бы вступает в «особые, именно жизненно-литературные отношения».

Ахматову роднит с Пушкиным понимание фатальной трагичности пути русского поэта. На протяжении всей жизни она постоянно будет возвращаться к его судьбе, а в страшном 1943 году напишет в стихотворении «Пушкин»:

Кто знает, что такое слава!

Какой ценой купил он право,

Возможность или благодать

Над всем так мудро и лукаво

Шутить, таинственно молчать

И ногу ножкой называть?..

Своей поэзией Ахматова, как и Пушкин, показала путь поэта, но поэта- женщины. Этот трагизм был заявлен уже в раннем стихотворении «Музе», где она писала о несовместимости женского счастья и судьбы творца:

Муза-сестра заглянула в лицо,

Взгляд ее ясен и ярок.

И отняла золотое кольцо,

Первый весенний подарок.

Творчество требует полной самоотдачи поэта, поэтому «Муза-сестра» отнимает знак земных радостей - «золотое кольцо».

Трагизм ее героини усугубляется еще и тем, что мужчина не понимает, не принимает женщины-поэта:

Он говорил о лете и о том,

Что быть поэтом женщине - нелепость…

Мужчина не может вынести силы и превосходства женщины-поэта, он не признает в ней творческого равноправия. Отсюда - мотив убийства или попытка убийства любимым ее песни-птицы. В сборнике «Четки» она пишет:


Углем наметил на левом боку

Место, куда стрелять,

Чтоб выпустить птицу - мою тоску

В пустынную ночь опять.

Начавшаяся в 1914 году первая мировая война наложила отпечаток на все творчество Ахматовой. Она, прежде всего, изменила суть ахматовской Музы («Все отнято: и сила, и любовь...»):

Веселой Музы нрав не узнаю:

Она глядит и слова не проронит,

А голову в веночке темном клонит,

Изнеможенная, на грудь мою.

В стихах о трагическом времени русского XX века, о его войнах и революциях ахматовская Муза все настойчивее заявляет о себе не как «я», а как «мы», видя себя частью поколения. В стихотворении «Все расхищено, предано, продано...» голос лирической героини звучит теперь голосом поэта земли Русской, общим голосом поколения:

Все расхищено, предано, продано,

Черной смерти мелькало крыло,

Все голодной тоскою изглодано,

Отчего же нам стало светло?

Ее Муза становится народным воплощением общенациональной скорби: «дырявый платок» Музы, плат Богородицы и высокое самоотречение Ахматовой слились в «Молитве», написанной в Духов день 1915 года:

Дай мне горькие годы недуга,

Задыханья, бессонницу, жар,

Отыми и ребенка, и друга,

И таинственный песенный дар -

Так молюсь за Твоей литургией

После стольких томительных дней,

Чтобы туча над темной Россией

Стала облаком в славе лучей.

Трагично сложилась судьба Ахматовой в послереволюционные годы: она пережила гибель мужей от рук режима, репрессию сына, погибли в лагерях ее лучшие друзья... Бесконечный список потерь. Жизнь в те годы увенчала ее Музу венком скорби. Ахматова создает цикл стихов «Венок мертвым», посвященный памяти тех, кто не выдержал пыток режима, своим друзьям-поэтам О. Мандельштаму, М. Булгакову, Б. Пастернаку.

Ахматовская Муза в те годы становится национальным голосом вдов, сирот и матерей, который достигает вершины в «Реквиеме».

Стихотворение «Мужество» звучит как клятва от имени всего народа:

Мы знаем, что ныне лежит на весах

И что совершается ныне.

Час мужества пробил на наших часах,

И мужество нас не покинет...

Стихотворения Ахматовой - всегда один миг, длящийся, незавершенный, еще не разрешившийся. И этот миг, горестный он или счастливый, - всегда праздник, так как это торжество над повседневностью. Ахматова сумела соединить в себе эти два мира - внутренний и внешний, - связать свою жизнь с жизнью других людей, принять на себя не только свои страдания, но и страдания своего народа. Ее Муза не прячется в комнатный шепот, а рвется на улицу, на площадь, как некогда некрасовская «Муза мести и печали»:

Не лирою влюбленного

Иду прельщать народ -

Трещотка прокаженного

В моей руке поет.

Хотя во время лихолетья гражданской войны Ахматова почти перестала писать, в 1921-1922 годах «вдохновение ее снова забило мощной струёй». В начале 20-х выходят книги «Подорожник» и «Anno Domini MCMXXI» («Лета Господня 1921»). Но в 1923-м наступает резкий спад, и затем Ахматова пишет стихи лишь изредка, доставляя себе заработок нелюбимой переводческой работой. С вершин славы она была низвергнута сразу в полное поэтическое небытие. Ее стихи, как считала Ахматова, были запрещены «главным образом за религию». Под дамокловым мечом, без каких-либо контактов с читателем, в бедности Анне Ахматовой, добровольно оставшейся после революции на родине, было суждено прожить десятилетия.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru

Введение

На рубеже прошлого и позапрошлого столетий, хотя и не буквально хронологически, накануне революции, в эпоху, потрясенную двумя мировыми войнами, в России возникла и сложилась, может быть, самая значительная во всей мировой литературе нового времени "женская" поэзия - поэзия Анны Ахматовой. поэзия ахматова лирика любовный реквием

Поэт, прозаик, переводчик, одна из выдающихся женщин-стихотворцев XX столетия, Ахматова разрушила давний стереотип в представлении, что так называемая "женская поэзия" ограничена сферой любовно-семейной и пейзажной тематики, носит узкобиографический характер и отличается традиционностью организации стихотворного материала. Помимо глубоко разработанной темы женской любви, в ее творчество ограничено входят темы гражданской и философской лирики, а сама поэзия получает дополнительные - мифопоэтическое и культурологическое - измерения, погружая духовный мир лирической героини Ахматовой в "большое время" мировой истории и культуры.

Актуальность темы курсовой работы заключается в том, что творчество Ахматовой как поэта долгое время было под запретом, так как во многих своих произведениях она писала о суровой действительности того времени. Но она никогда не переставала писать. Творчество крупнейшего русского поэта XX века А. Ахматовой в полном объеме лишь недавно пришло к читателю. Теперь мы можем представить творческий путь Ахматовой без купюр и изъятий, по-настоящему ощутить драматизм, напряженность ее исканий в литературе.

Объекто м исследования является произведение А. Ахматовой.

Предметом исследования являются особенности творчества А. Ахматовой.

Цель исследования - рассмотреть и проанализировать особенности художественного мира поэзии Анны Ахматовой.

В связи с настоящей целью можно сформулировать следующие задачи:

Выявить особенности ранней и поздней лирики Анны Ахматовой;

Показать романность интимно-философской лирики А. Ахматовой;

Рассмотреть роль деталей в любовной поэзии А. Ахматовой;

Проанализировать поэму «Реквием».

Научная новизна исследования заключается в выявлении особенностей в индивидуально-авторской картине мира А. А. Ахматовой на материале лирических произведений поэта, выявлении динамики развития поэзии А. А. Ахматовой.

Практическая значимость определяется тем, что материал курсовой работы может быть использован на школьных уроках и факультативах, в лекционных курсах по русской литературе, в спецкурсах по русской литературе.

При выполнении данной работы мы использовали такие методы , как мировоззренческий, сравнительно-исторический.

Сравнительно-исторический метод, с помощью которого «путём сравнения выявляется общее и особенное в исторических явлениях, достигается познание различных исторических ступеней развития одного и того же явления или двух разных сосуществующих явлений» .

Мировоззренческий метод, который предполагает «выявление мировоззренческих установок автора и концептуально учитывает, что мировоззрение каждого конкретного человека есть принадлежность того или иного исторически сложившегося или складывающегося типов мировоззрения» , в данной работе лежит в основе исследования, так как именно он позволит проникнуть в самую глубь в творчестве любого автора, в том числе и А. Ахматовы.

Структура курсовой работы определена спецификой поставленных исследовательских задач. Работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы.

1 . Своеобразие художественного мира ранней поэзии А. Ахматовой

Начало ХХ века ознаменовалось появлением в русской литературе двух женских имён, рядом с которыми кажется неуместным слово "поэтесса", ибо Анна Ахматова и Марина Цветаева - поэты в высшем смысле этого слова. Именно они доказали, что "женская поэзия" - это не только "стишки в альбом", но и пророческое, великое слово, способное вместить в себя весь мир. Именно в поэзии Ахматовой женщина стала выше, чище, мудрее. Её стихи научили женщин быть достойными любви, равными в любви, быть щедрыми и жертвенными. Они учат мужчин выслушивать не "влюблённый лепет", а слова столь же жаркие, сколь и гордые .

Поэзия Ахматовой привлекает читателя глубиной чувств и одновременно содержательностью мысли.

Творчество Ахматовой принято делить на два периода - ранний (1910 - 1930-е гг.) и поздний (1940 - 1960-е). Непроходимой границы между ними нет, а разделом служит вынужденная "пауза": после выхода в свет в 1922 г. ее сборника "Anno Domini MCMXXI" Ахматову не печатали вплоть до конца 30-х годов.

Поэзия Ахматовой - неотъемлемая часть современной русской и мировой культуры.

Художественный мир поэта богат и разнообразен. «При общем охвате всех впечатлений, даваемых лирикой Ахматовой, получается переживание очень яркой и очень напряженной жизни. Прекрасные движения души, разнообразные и сильные волнения, муки, которым впору позавидовать, гордые и свободные отношения людей,- все это, по мнению Николая Владимировича Недоброво (литературоведа и поэта, сыгравшего большую роль в творческой судьбе Ахматовой) нашло отражение в творчестве великой поэтессы . «Великая земная любовь» - вот движущее начало ее лирики .

Поэзия Ахматовой - сочетание предметности слова с резко преобразующим поэтическим контекстом, с динамикой неназванного и напряженностью смысловых столкновений. Это большая поэзия, современная и переработавшая опыт двух веков русского стиха. Ей близка эта лирика - нервная, с ее городскими конфликтами, с разговорной интеллигентской речью. Но все эти соотношения совсем не прямолинейны.

Первый сборник Ахматовой «Вечер» вышел в 1912 году в издании «Цеха поэтов». Предисловие к нему написал М. Кузмин, отметив, что Ахматова имеет все данные, чтобы стать настоящим поэтом. Эпиграфом к нему Ахматова взяла слова из стихотворения французского поэта Андре Перье: «Цветок виноградной лозы растет, и мне сегодня вечером 20 лет» . Это не случайно, потому что первые стихи пронизаны грустью, трагедией одиночества. Любовь предстает как пытка, страдание, смута:

То змейкой, свернувшись клубком,

У самого сердца колдует,

То целые дни голубком

На белом окошке воркует,

То в инее ярком блеснет,

Почудится в дреме левкоя… («Любовь»,1911г.)

Чаще всего в стихотворениях этого сборника дан миг прощания, разрыва, рокового конца. При чтении таких стихотворений представляется определенная «картинка», которая заставляет читателя сопереживать героине. Ахматова не отвергает любви, но чувствует ее, как рок: «Должен на этой земле испытать каждый любовную пытку» . Так сказано в стихотворении 1911 года «Музе», где любовь оказывается соперницей поэзии, накладывая на душу «оковы»:

Муза! Ты видишь, как счастливы все -

Девушки, женщины, вдовы.

Лучше погибну на колесе,

Только не эти оковы.

Вторая книга стихотворений Ахматовой «Четки» вышла весной 1914 года. Как и первый второй сборник был посвящен любовным переживаниям. Особенность любовной лирики Ахматовой и в том, что счастья разделенной любви ее героине испытать не дано. Она чаще всего нелюбима, нежеланна, отвержена. Ее любовь - любовь нереализованная, несостоявшаяся. Но как отметил в 1921 году К. Чуковский, А. Ахматова «первая обнаружила, что быть нелюбимой поэтично» . Ахматова одна из первых в русской поэзии отразила взаимоотношения мужчины и женщины с точки зрения женщины. Ахматова раскрыла духовную самоценность женской личности . Доказательством этому служат следующие строчки из стихотворения «Столько просьб у любимой всегда!...»:

И, печальную повесть узнав,

Пусть они улыбнутся лукаво…

Мне любви и покоя не дав,

Подари меня горькою славой.

"Великая земная любовь" - вот движущее начало всей её лирики. Именно она заставила по-иному, реалистически увидеть мир. В одном из своих стихотворений Ахматова назвала любовь "пятым временем года".

То пятое время года,

Только его славословь.

Дыши последней свободой,

Оттого, что это - любовь .

Из этого необычного, пятого, времени увидены ею остальные четыре, обычные. В состоянии любви мир видится заново. Обострены и напряжены все чувства. И открывается необычность обычного.

Человек начинает воспринимать мир с удесятеренной силой, действительно достигая в ощущении жизни вершин. Мир открывается в дополнительной реальности:

Ведь звезды были крупнее,

Ведь пахли иначе травы.

Любовь в стихах отнюдь не только любовь-счастье, тем более благополучие. Слишком часто это - любовь-страдание, жалость, своеобразная пытка, мучительный, вплоть до распада излом души, болезненный, "декадентский". Лирические героини ее поэзии - различные ипостаси русской женщины. Это и женщина-жена, и женщина-мать, и женщина-любовница.

Ещё в 1923 году Б. М. Эйхенбаум, анализируя поэтику Ахматовой, отметил, что уже в "Чётках" начинает складываться парадоксальный своей двойственностью (вернее, оксюморонностью) образ героини - не то "блудницы" с бурными страстями, не то нищей монахини, которая может вымолить у Бога прощенье" .

Для поэзии Ахматовой характерен глубокий психологизм и лиризм, умение раскрыть самые глубины женского внутреннего мира.

В.М. Жирмунский в своем исследовании «Творчество Анны Ахматовой» верно и глубоко в качестве своеобразной черты поэтической манеры Ахматовой назвал «разговорность» ее ранних стихотворении. Он отметил, что стихи Ахматовой «написаны как бы с установкой на прозаический рассказ, иногда прерываемый отдельными эмоциональными возгласами… он основан на психологических нюансах ».

Многие стихотворения Ахматовой написаны в традициях фольклора: деревенской частушки, народного плача, причитания, заклички, колыбельной. «Великолепное владение поэтическими средствами русского языка было воспитано в ней не только традициями русской классики, но и постоянным соприкосновением с живой народной поэтической стихией », - отмечает В. Жирмунский, исследуя своеобразие поэтической манеры Ахматовой.

Я на солнечном восходе

Про любовь пою,

На коленях в огороде

Лебеду полю.

Народная песенная стихия оказалась близка поэтическому мироощущению ранней Ахматовой. Лейтмотив первых сборников Ахматовой - женская доля-судьба, горести женской души, рассказанные самой героиней.

Язык стиха богат и гибок, он выражает самые тонкие оттенки чувств, радует слух своим разнообразием, так как питается соками живой разговорной речи:

На руке его много блестящих колец -

Покоренных им девичьих нежных сердец.

Так ликует алмаз и мечтает опал,

И красивый рубин так причудливо ал.

Стихотворениям Ахматовой присуща сюжетность, дифференцированность и тонкость лирических переживаний .

Рассмотрим особенности лирики Анны Ахматовой более подробно.

1.1 Романность интимно-философской лирики А. Ахматовой

Лирика Ахматовой периода ее первых книг («Вечер», «Четки», «Белая стая») - почти исключительно лирика любви. Уже после появления первой книги В. Брюсов заметил, что она похожа на роман, героиней которого является женщина.

Ранняя лирика Ахматовой - это брак с поэтом Николаем Гумилевым и последующий развод, во-вторых, рождение сына Льва и, в-третьих, начало Первой Мировой войны, оказавшей большое влияние на умы всех прогрессивных писателей в России. Вот, что пишет об этом А. И. Павловский: «В любовный роман А. Ахматовой входила эпоха - она по-своему озвучивала и переиначивала стихи, вносила в них ноту тревоги и печали, имевших более широкое значение, чем собственная судьба ».

Ещё в 1923 году в книге «Анна Ахматова» Б. М. Эйхенбаум, анализируя поэтику Ахматовой, отметил «романность» ее поэзии, говоря о том, что каждая книга ее стихов представляет собой как бы лирический роман, имеющий к тому же в своем генеалогическом древе русскую реалистическую прозу. Доказывая это, Эйхенбаум писал в одной из своих рецензий: «Поэзия Ахматовой - сложный лирический роман. Мы можем проследить разработку образующих его повествовательных линий, можем говорить об его композиции, вплоть до соотношения отдельных персонажей. При переходе от одного сборника к другому мы испытывали характерное чувство интереса к сюжету - к тому, как разовьется этот роман ». Стихи Ахматовой существуют не в отдельности, не как самостоятельные лирические пьесы, а как мозаичные частицы, которые сцепляются и складываются в нечто похожее на большой роман. Для рассказа отбираются кульминационные моменты: встреча (нередко - последняя), еще чаще - прощание, расставание. Многие стихотворения Ахматовой могут быть названы маленькими повестями, новеллами .

Главной героиней "романов", особенно в ранней лирике, является женщина, которая любит. Ее героиня - сложна и многолика, не окружена бытом и тревогами, но - бытийная, вечная женщина. “Каждая строчка Ахматовой, - писала А. Коллонтай, - это целая книга женской души ”.

Как соломинкой, пьешь мою душу.

Знаю, вкус ее горек и хмелен,

Но я пытку мольбой не нарушу,

О, покой мой многонеделен.

Когда кончишь, скажи. Не печально,

Что души моей нет на свете,

Я пойду дорогой недальней

Посмотреть, как играют дети.

На кустах зацветает крыжовник,

И везут кирпичи за оградой.

Кто ты: брат мой или любовник,

Я не помню, и помнить не надо.

Как светло здесь и как бесприютно,

Отдыхает усталое тело…

А прохожие думают смутно:

Верно, только вчера овдовела .

Лирическая героиня Ахматовой - это чаще всего героиня любви несбывшейся, безнадежной. Любовь в лирике Ахматовой предстает как «поединок роковой», она почти никогда не изображается безмятежной, идиллической, а, наоборот - в драматические моменты: в моменты разрыва, разлуки, утраты чувства и первого бурного ослепления страстью. Обычно ее стихи - начало драмы или ее кульминация, что дало основание М. Цветаевой назвать музу Ахматовой «Музой Плача». Один из часто встречающихся мотивов в поэзии Ахматовой - мотив смерти: похороны, могила, смерть сероглазого короля, умирание природы и т.д. Например, в стихотворении «Песня последней встречи»:

А я знала - их только три!

Между кленов шепот осенний

Попросил: «Со мною умри!» .

Доверительность, камерность, интимность - несомненные качества ахматовской поэзии. Однако с течением времени любовная лирика Ахматовой перестала восприниматься как камерная и стала восприниматься как общечеловеческая, потому что проявления любовного чувства были исследованы поэтессой глубоко и всесторонне.

Эта «женская сущность» и в то же время значительность человеческой личности с большой художественной выразительностью представлена в стихотворении «Не любишь, не хочешь смотреть?» из триптиха «Смятение»:

Не любишь, не хочешь смотреть?

О, как ты красив, проклятый!

И я не могу взлететь,

А с детства была крылатой.

Мне очи застит туман,

Сливаются вещи и лица,

И только красный тюльпан,

Тюльпан у тебя в петлице .

О «романности» лирики Ахматовой интересно писал и В. Гиппиус. Он видел «объективное значение ее любовной лирики в том, что эта лирика пришла на смену умершей или задремавшей в то время форме романа. И действительно, рядовой читатель может недооценить звукового и ритмического богатства таких, например, строк: «и столетие мы лелеем еле слышный шорох шагов», - но он не может не плениться своеобразием этих повестей миниатюр, где в немногих строках рассказана драма. Роман стал необходимым элементом жизни, как лучший сок, извлекаемый, говоря словами Лермонтова, из каждой ее радости. В нем увековечивались сердца с непреходящими особенностями, и круговорот идей, и неуловимый фон милого быта. Ясно, что роман помогает жить. Но роман в прежних формах, роман, как плавная и многоводная река, стал встречаться все реже, стал сменяться сначала стремительными ручейками («новелла»), а там и мгновенными «гейзерами». В этом роде искусства, в лирическом романе - миниатюре, в поэзии «гейзеров» Анна Ахматова достигла большого мастерства ». Вот один из таких романов:

Как велит простая учтивость,

Подошел ко мне, улыбнулся.

Полуласково, полулениво

Поцелуем руки коснулся.

И загадочных древних ликов

На меня посмотрели очи.

Десять лет замираний и криков.

Все мои бессонные ночи

Я вложила в тихое слово

И сказала его напрасно.

Отошел ты. И стало снова

На душе и пусто и ясно.

(Смятение)

Роман кончен. Трагедия десяти лет рассказана в одном кратком событии, одном жесте, взгляде, слове .

Стихи Ахматовой несут особую стихию любви-жалости:

О нет, я не тебя любила,

Палила сладостным огнём,

Так объясни, какая сила

В печальном имени твоём.

Нередко миниатюры Ахматовой были, в соответствии с ее излюбленной манерой, принципиально не завершены. Они походили не столько на маленький роман, сколько на случайно вырванную страничку из романа или даже часть страницы, не имеющей ни начала, ни конца и заставляющей читателя додумывать то, что происходило между героями прежде .

Хочешь знать, как все это было? -

Три в столовой пробило,

И прощаясь, держась за перила,

Она словно с трудом говорила:

« Это все…Ах, нет, я забыла,

Я люблю вас, я вас любила

Еще тогда!»

Возможно, именно такие стихи наблюдательный В. Гиппиус и называл «гейзерами», поскольку в подобных стихах-фрагментах чувство действительно как бы мгновенно вырывается наружу из некоего тяжкого плена молчания, терпения, безнадежности и отчаяния.

Данное стихотворение «Хочешь знать, как все это было?..» написано в 1910 году, то есть еще до того, как вышел первый сборник стихотворений «Вечер» (1912), но одна из самых характерных черт поэтической манеры Ахматовой в нем уже выразилась в очевидной и последовательной форме. Ахматова всегда предпочитала «фрагмент» связному, последовательному и повествовательному рассказу. Он давал прекрасную возможность насытить стихотворение острым и интенсивным психологизмом; кроме того, как ни странно, фрагмент придавал изображаемому своего рода документальность: ведь перед нами и впрямь не то отрывок из нечаянно подслушанного разговора, не то оброненная записка, не предназначавшаяся для чужих глаз. Мы, таким образом, случайно заглядываем в чужую драму, словно вопреки намерениям автора .

В своей автобиографии Анна Ахматова не могла рассказать всё о своей жизни, о тех гонениях и лишениях, которые выпали на ее долю. Многое о ней мы узнаем из её стихов, недаром она сказала: «В стихах все о себе», «Стихи - это рыданье над жизнью».

Дневниковой записью выглядит стихотворение «Он любил три вещи на свете… », являющееся портретом Н. Гумилева:

Он любил три вещи на свете:

За вечерней пение, белых павлинов

И стертые карты Америки.

Не любил, когда плачут дети,

Не любил чая с малиной

И женской истерики.

… А я была его женой.

Он любил...

Иногда такие любовные «дневниковые» записи были более распространенными, включали в себя не двух, как обычно, а трех или даже четырех лиц, а также какие-то черты интерьера или пейзажа; но внутренняя фрагментарность, похожесть на «романную страницу» неизменно сохранялась и в миниатюрах .

Там тень моя осталась и тоскует,

Все в той же комнате живет,

Гостей из города за полночь ждет

И образок эмалевый целует.

И в доме не совсем благополучно:

Огонь зажгут, а все-таки темно…

Не от того ль хозяйке новой скучно,

Не от того ль хозяин пьет вино

И слышит, как за тонкою стеною

Пришедший гость беседует со мною.

В данном стихотворении чувствуется скорее обрывок внутреннего монолога, текучесть и непреднамеренность душевной жизни.

Особенно интересны стихи о любви, где Ахматова переходила к «третьему лицу», то есть, казалось бы, использовала чисто повествовательный жанр, предполагающий и последовательность, и даже описательность, но и в таких стихах она все же предпочитала лирическую фрагментарность, размытость и недосказанность . Вот одно из таких стихотворений, написанное от лица мужчины:

“ Подошла. Я волненья не выдал,

Равнодушно глядя в окно.

Села словно фарфоровый идол,

В позе, выбранной ею давно.

Быть веселой - привычное дело,

Быть внимательной - это трудней…

Или томная лень одолела

После мартовских пряных ночей?

Томительный гул разговоров,

Желтой люстры безжизненный зной

И мельканье искусных проборов

Над приподнятой легкой рукой.

Улыбнулся опять собеседник

И с надеждой глядит на нее…

Мой счастливый богатый наследник,

Ты прости завещанье мое”.

Подошла. Я волненья не выдал…

1.2 Роль деталей в любовной поэзии А. Ахматовой

Ахматова - мастер тонкой и точной детали.

Любовную лирику Ахматовой отличает глубочайший психологизм. Ей, как никому, удалось раскрыть самые заветные глубины женского внутреннего мира, переживаний, настроений. Для достижения потрясающей психологической убедительности она пользуется очень емким и лаконичным художественным приемом говорящей детали, которая, западая в память участников кульминации личной драмы, становится «знаком беды». Такие «знаки» Ахматова находит в неожиданном для традиционной поэзии обыденном мире.

Уже в первом сборнике «Вечер» исследователи творчества А. Ахматовой указали на то, что богатство внутренней духовной жизни поэта передавалось через «нечаянные детали» - устрицы во льду, нераскрытый веер, брошенный хлыстик, взгляд «на наездниц стройных». Акмеистическая «вещность», зрительность и пластичность образов в ранней поэзии Ахматовой - структурообразующий принцип ее поэтики .

Для поэзии Ахматовой характерен глубокий психологизм и лиризм, умение раскрыть самые глубины женского внутреннего мира. Чувства лирической героини тесно связаны с обостренным восприятием предметного мира и передают ее душевное состояние не прямо, не лирически, а через окружающие ее вещи (эту характерную для поэтики Ахматовой особенность литературовед В. М. Жирмунский обозначил термином «вещная символика») .

Характерную ахматовскую «вещную символику» можно проследить на примере ее стихотворения «Я научилась просто, мудро жить»:

Я научилась просто, мудро жить,

Смотреть на небо и молиться Богу,

И долго перед вечером бродить,

Чтоб утомить ненужную тревогу.

Когда шуршат в овраге лопухи

И никнет гроздь рябины желто-красной,

Слагаю я веселые стихи

О жизни тленной, тленной и прекрасной.

Я возвращаюсь. Лижет мне ладонь

Пушистый кот, мурлыкает умильней,

И яркий загорается огонь

На башенке озерной лесопильни.

Лишь изредка прорезывает тишь

Крик аиста, слетевшего на крышу.

И если в дверь мою ты постучишь,

Мне кажется, я даже не услышу.

Поэтическая сила Ахматовой проявляется в выборе и соседстве слов в той же манере, как и в выборе и соседстве деталей. Ахматова употребила по отношению к поэзии выражение «свежесть слов» (Нам свежеть слов и чувства простоту/Терять не то ль, что живописцу - зренье). Свежесть слов определяется свежестью и точностью взгляда, своеобразием и неповторимостью личности поэта, его поэтической индивидуальности. В стихах Ахматовой даже обычные слова звучат как впервые сказанные. Слова преображаются в ахматовских контекстах. Необычное соседство слов изменяет их смысл и тон.

Слова «просто, мудро жить», «ненужная тревога», «пушистый кот», «яркий огонь» можно употребить и в обычной речи, но в контексте этого стихотворения и в более широком контексте поэзии Ахматовой они звучат как присущие ахматовскому стилю, как ее индивидуальные слова. Вполне индивидуально сочетание определений в строке «О жизни тленной, тленной и прекрасной», сочетание «веселые стихи».

По мнению критика А. И. Павловского, «самое важное в её ремесле - жизненность и реалистичность, способность увидеть поэзию в обычной жизни». Её «вещные» детали, скупо поданные, но отчётливые бытовые интерьеры, смело введённые прозаизмы, а главное, та внутренняя связь, какая всегда прослеживается у неё между внешней средой и бурной жизнью сердца, всё напоминает, не только прозаическую, но и стихотворную классику .

Н. Гумилев в 1914 году в «Письме о русской поэзии» заметил: «Я перехожу к самому значительному в поэзии Ахматовой, к ее стилистике: она почти никогда не объясняет, она показывает». Показывая, а не объясняя, используя прием говорящей детали, Ахматова добивается достоверности описания, высочайшей психологической убедительности. Это могут быть детали одежды (меха, перчатка, кольцо, шляпа и т.п.), предметы быта, времена года, явления природы, цветы, и т.д., как, например, в знаменитом стихотворении «Песня последней встречи»:

Но шаги мои были легки.

Я на правую руку надела

Перчатку с левой руки.

Показалось, что много ступеней,

А я знала - их только три!

Между кленов шепот осенний

Попросил: «Со мною умри!

Я обманут моей унылой,

Переменчивой, злой судьбой».

Я ответила: «Милый, милый!

И я тоже. Умру с тобой...»

Это песня последней встречи.

Я взглянула на темный дом.

Только в спальне горели свечи

Равнодушно-желтым огнем .

Надевание перчатки - жест, ставший автоматическим, его совершают не задумываясь. И «путаница» здесь свидетельствует о состоянии героини, о глубине потрясения, испытываемого ею.

Ахматовским лирическим стихотворениям свойственна повествовательная композиция. Стихи внешне почти всегда представляют собой простое повествование - стихотворный рассказ о конкретном любовном свидании с включением бытовых подробностей:

В последний раз мы встретились тогда

На набережной, где всегда встречались.

Была в Неве высокая вода,

И наводненья в городе боялись.

Он говорил о лете и о том,

Что быть поэтом женщине - нелепость.

Как я запомнила высокий царский дом

И Петропавловскую крепость! -

Затем, что воздух был совсем не наш,

А как подарок Божий - так чудесен.

И в этот час была мне отдана

Последняя из всех безумных песен .

Душевные движения героини передаются в стихотворении через бытовое, психологическая тема развертывается в конкретно-чувственных деталях.

Психология, чувства в стихах Анны Ахматовой передаются не через непосредственные описания, а через конкретную, психологизированную деталь. В поэтическом мире Ахматовой очень значимыми являются художественная деталь, вещные подробности, предметы быта. М. Кузмин в предисловии к «Вечеру» отметил «способность Ахматовой понимать и любить вещи именно в их непонятной связи с переживаемыми минутами».

Стихи «Вечера» насыщены предметами, при этом они всегда незатейливы, просты, никогда не превращаются в аллегорию и интересны не столько вещественным смыслом, сколько сюжетной ролью, эмоциональным звучанием, соотнесенностью с переживаниями героини. Автора интересует все, что имеет формы, объемы, очертания, вес, запах, вкус. Ахматова поэтизирует «взлетевших рук излом больной», чувствует, как «сладок запах синих виноградин», видит, что «гибких лоз стволы еще тонки .

В стихотворении «Я пришла сюда, бездельница…» мы видим, что поэтессу интересуют такие детали предметов как, цвет, запах, объем:

Затянулся ржавой тиною

Пруд широкий, обмелел.

Над трепещущей осиною

Легкий месяц заблестел.

Замечаю все как новое,

Влажно пахнут тополя.

Я молчу. Молчу, готовая

Снова стать тобой, земля.

Во втором сборнике «Четки» мы видим, что Ахматова расширяет смысловые границы слова, оперирует психологической деталью, носящий знаковый характер. В ее стихах читатель встречает символы, зависящие от контекста, и символы устойчивые, которым она привержена постоянно (луч, кольцо, зеркало, звуки, окно, четки, бездна). Сама поэтесса была убеждена, что «Четки» ничего общего с символизмом уже не имеют, она оставалась верной акмеистическим вкусам и даже о более поздних стихах говорила, что в них звучит «акмеистическое слово ».

Гляжу весь день из круглого окошка:

Белеет потеплевшая ограда,

И лебедою заросла дорожка,

А мне б идти по ней - такая радость.

Не будем пить из одного стакана

Ни воду мы, ни сладкое вино,

Не поцелуемся мы утром рано,

А ввечеру не поглядим в окно.

В книгу стихов «Белая стая» вошли детали ландшафта: «влажный весенний воздух», тусклый синий цвет неба, «крики журавлей и черные поля», осенние узкие дороги, моросящий дождик, «липы шумные и вязы», черные кресты. Это мы можем последить в строчках стихотворения «Черная вилась дорога»:

Черная вилась дорога,

Дождик моросил,

Проводить меня немного

Кто-то попросил...

Плыл туман, как фимиамы

Тысячи кадил.

Спутник песенкой упрямо

Серце бередил.

Ахматовой свойственна точная передача тончайших наблюдений.

От И. Анненского Ахматова унаследовала острую наблюдательность, пристальное внимание к деталям быта, поданным так, что за ними раскрываются оттенки настроений, психологические состояния. Как писал Кузьмин: «Анна Ахматова обладает способностью понимать и любить вещи именно в их непонятной связи с переживаемыми минутами.» Ее ранняя поэзия - лирика грустного упоения мгновенным, минутным, преходящим.

Она открывала поэзию в находящемся рядом, в обычном течении жизни. Богатство внутренней духовной жизни передавалось через деталь с повышенной смысловой нагрузкой - устрицы во льду, нераскрытый веер, брошенный хлыстик, перчатка не на той руке. Многие «мелочи» Ахматовой стали знаменитыми :

Так беспомощно грудь холодела,

Но шаги мои были легки.

Я на правую руку надела

Перчатку с левой руки.

Цветаева написала по этому поводу: «Я на правую руку надела / Перчатку с левой руки » - она одним ударом дает все женское и все лирическое смятение, - всю эмпирику! - одним росчерком пера увековечивает исконный первый жест женщины и поэта, которые в великие мгновения жизни забывают, где правая и где левая - не только перчатка, а и рука, и страна света, которые вдруг теряют всю уверенность. Посредством очевидной, даже поразительной точности деталей утверждается и символизируется нечто большее, нежели душевное состояние, - целый душевный строй ».

Мы согласны с тем, что стихи Ахматовой пронизаны психологизмом. Она могла через тончайшие детали передать свои чувства, мысли, переживания:

Дверь полуоткрыта,

Веют липы сладко…

На столе забыты

Хлыстик и перчатка.

Круг от лампы желтый…

Шорохам внимаю.

Отчего ушел ты?

Я не понимаю…

В любовной лирике Ахматовой встречаются стихи, которые «сделаны» буквально из обихода, из житейского быта - вплоть до позеленевшего рукомойника, на котором играет бледный вечерний луч.

Молюсь оконному лучу-

Он бледен, тонок, прям.

Сегодня с утра молчу,

А сердце - пополам.

На рукомойнике моем

Позеленела медь.

Но так играет луч на нем,

Что весело глядеть.

Такой невинный и простой

В вечерней тишине,

Но в этой храмине пустой

Он словно праздник золотой

И утешенье мне.

Как мы видим, поэт обращал свое внимание на все, даже на предметы обихода - вплоть до позеленевшего рукомойника, на котором играет бледный вечерний луч. Как говорила сама поэтесса уже в старости, что стихи «растут из сора», что предметом поэтического воодушевления и изображения может стать даже пятно плесени на сырой стене, и лопухи, и крапива, и сырой забор, и одуванчик. Самое важное в ее творчестве - реалистичность, способность увидеть поэзию в обычной жизни.

Уже современники Ахматовой заметили, какую необычно большую роль играла в стихах юной поэтессы житейская деталь.

Мне очи застит туман,

Сливаются вещи и лица,

И только красный тюльпан,

Тюльпан у тебя в петлице.

(«Смятение», 1913.)

Стоит нам этот тюльпан «вынуть» из стихотворения, и оно немедленно померкнет!.. Почему? Не потому ли, что весь этот молчаливый взрыв страсти, отчаяния, ревности и поистине смертельной обиды - все сосредоточилось именно в тюльпане. Он один высокомерно торжествует в пустынном и застланном пеленою слез, безнадежно обесцветившемся мире. Ситуация стихотворения такова, что героине кажется, будто тюльпан не «деталь» и уж, конечно, не «штрих», а что он живое существо, истинный, полноправный герой произведения.

2 . Особенности художественного мира позднего периода творчества А. Ахматовой

Поздняя поэзия Анны Ахматовой - отражение трагедии времени.

К позднему периоду лирики А. Ахматовой следует отнести книги «Тростник», «Седьмая книга», «Нечет», написанные в промежуток с 1936 по 1966 года.

Особенности позднего периода творчества А. Ахматовой: передача объективно-реалистического отношения к изображаемым явлениям жизни, внутренняя драматичность стихов (полны ощутимых столкновений), и их философичность (в них живет постоянное размышление о беге времени, зове пространства и человеке), историзм мышления, расширение тематического диапазона (она пишет о родном городе, давнем прошлом, любви, о близких людях, тайнах ремесла, долге поэта), библейские и евангельские мотивы .

В ее творчестве 30-х годов действительно произошел своего рода взлет, рамки ее стиха неизмеримо расширились, вобрав в себя обе великие трагедии - и начавшуюся вторую мировую войну, и другую, ту, что началась и шла, развязанная преступной властью против своего же народа. И материнское горе («…сына страшные глаза - окаменелое страданье»), и трагедия Родины, и неуловимо приближавшаяся военная страда, уже стучавшаяся в дверь страны, - все вошло в ее стих, обуглило и закаливало его :

Нет! И не под чуждым небосводом

И не под защитой чуждых крыл -

Я была тогда с моим народом,

Там, где мо народ, к несчастью, был.

В 30-е годы Ахматова - вместо дневника, который вести было невозможно, - записывала на разрозненных клочках бумаги отдельные, внешне, казалось бы, не связанные короткие стихотворения, названные ею впоследствии «Черепками». Название этого своеобразного цикла символично - в нем в разрозненном и разоренный очаг, изломанная судьба. Возможно, есть в этом названии и другой смысл, говорящий о надежде поэта на будущую память людей, которым чудом, из-под развалин попадутся когда-нибудь на глаза эти черепки разбитой жизни, подобные тем, что и сейчас иногда находят в ушедшем вглубь «культурном слое» .

Анна Андреевна Ахматова творила в очень сложное время, время катастроф и социальных потрясений, революций и войн. Поэтам в России в ту бурную эпоху, когда люди забывали, что такое свобода, часто приходилось выбирать между свободным творчеством и жизнью.

Но, несмотря на все эти обстоятельства, поэты по-прежнему продолжали творить чудеса.

Источником вдохновения для Ахматовой стали Родина, Россия, поруганная, но от этого ставшая ещё ближе и роднее. Анна Ахматова не смогла уехать в эмиграцию, так как она знала, что только в России может она творить, что именно в России нужна её поэзия.

Все чаще и чаще соединяет она собственную судьбу с судьбой народа.

Заметно меняется лирика Ахматовой в 20-30-е годы. Можно выделить две основные особенности данного периода - это тема Родины и тема страдания и скорби русского народа.

2.1 Тема Родины в лирике А.А. Ахматовой

С течением времени - времени бурь и потрясений в судьбе России - лирика Ахматовой, поначалу камерная, интимно-исповедальная, обрела высокое гражданское звучание. Это произошло, потому что поэтесса не могла не думать о своей Родине, которую охватили страшные события, не переживать за своих соотечественников, оказавшихся в тяжелом положении. Уже в годы первой мировой войны, которую поэтесса восприняла как национальную трагедию, в ее творчество вошли мотивы самопожертвования и любви к Родине. В стихах сборника «Белая стая», где Ахматова впервые обратилась к теме Родины, ощущается близость неотвратимой катастрофы, предчувствие трагедии в жизни России .

Тема Родины все более властно звучит в поэзии в годы первой мировой войны. Поэтесса, понимая, что война -- величайшее зло, потому что она убивает, пишет стихи-плач :

Можжевельника запах сладкий

От горящих лесов летит.

Над рябинами стонут солдатки,

Вдовий плач по деревне звенит.

Родина корчится от боли, и Ахматова молит судьбу, "чтобы туча над темной Россией стала облаком в славе лучей". Но тучи сгущались, и не славу, а страдание, боль и муку принес России 1917 год.

Но поэтесса сразу определила для себя главное - быть вместе со своей страной на всех ее путях и перепутьях . Программными в этом отношении следует считать строки:

Он говорил: «Иди сюда,

Оставь свой край, глухой и грешный,

Оставь Россию навсегда...»

Но равнодушно и спокойно

Руками я замкнула слух,

Чтоб этой речью недостойной

Не осквернился скорбный дух.

Родина в этом стихотворении отождествляется с русской речью, с родным словом, с самым дорогим, за что стоит бороться, что надо мужественно отстаивать. И здесь Ахматова говорит «мы» - это голос всего народа. Поэтический голос Ахматовой становится голосом народной скорби и одновременно надежды.

Россия всегда оставалась для поэтессы единственной обителью. Хранить верность Родине - вот в чем Ахматова видела главный гражданский долг. Вместе со своей страной она переживала все бедствия, выпавшие на долю России. О том, насколько близко воспринимала поэтесса судьбу своей Родины, о силе ее любви и самопожертвования ярче всего говорят строки стихотворения «Молитва», написанного в 1915 году :

Дай мне горькие годы недуга,

Задыханья, бессонницу, жар…

Чтобы туча над темной Россией

Стала облаком в славе лучей.

Мы видим, что Ахматова на все была готова ради России, лишь бы она сумела преодолеть все трудности, выпавшие на ее долю. В стихах поэтессы все отчетливее стало звучать стремление слиться с народом.

Особенность сборника «Подорожник» заключается в том, что война и революция осмысляются в нем не в историческо-философском, а в личностно-поэтическом плане. Гражданские стихи этой книги, связанные с проблемой нравственного и жизненного выбора, далеки от принятия революции, но при этом в них отсутствует политическая ненависть .

Для Ахматовой слова «Родина» и «власть» никогда не были синонимами. Для нее не было выбора - уехать из России или остаться. Она считает бегство предательством:

Не с теми я, кто бросил землю

На растерзание врагам.

Их глубокой лести я не внемлю,

Им песен я своих не дам.

Но вечно жалок мне изгнанник,

Как заключенный, как больной.

Темна твоя дорога, странник,

Полынью пахнет хлеб чужой.

А здесь в глухом чаду пожара

Остаток юности губя,

Мы ни единого удара

Не отклонили от себя.

И знаем, что в оценке поздней

Оправдан будет каждый час…

Но в мире нет людей бесслезней,

Надменнее и проще нас.

В данном стихотворении мы отметили лексические особенности текста, в которых А. Ахматова ярко демонстрирует свою любовь и преданность к родной земле. Стихотворение выдержано в высоком стиле: старославянизм «не внемлю»; слова высокого стиля «растерзание», «изгнанник», «»странник», «ни единого». Много отрицаний: «не с теми я…», «не внемлю», «не дам», «не отклонили», «нет людей бесслезней…». Также нужно отметить отрицательно окрашенную лексику: «бросил», «растерзание», «грубой лести», «жалок …изгнанник», «заключенный,…больной», «темна», «в глухом чаду пожара», «губя». Эти слова отражают отрицательное отношение художника к тем, кто покинул свою Родину. Участь изгнанника представлялась ей не только недостойной, но и жалкой. Она предпочитала, оставаясь на Родине, принять вместе с ней удары судьбы. Вместе со своей страной она переживала все бедствия, выпавшие на долю России.

«В годы мытарств, во времена немыслимого быта», когда «все расхищено, предано, продано», Ахматова хранила веру в свет и тепло грядущих дней России, ощущала связь со всеми патриотами, оставшимися на Родине. Образ героини ахматовских стихов постепенно становился все более цельным и гармоничным.

Ахматова, обладая пророческим даром, предчувствовала приближение новой войны, которая станет трагедией для многих народов, и эту "двадцать четвертую драму Шекспира", которую пишет страшное время, "уже мы не в силах читать!" Не в силах потому, что позади тридцатые годы: изломанные судьбы, миллионы безвинных жертв, звон тюремных ключей, отступничество от общечеловеческих норм, личное горе (арест сына). Ахматова сама удивлялась, почему стих не замолчал, ведь "перед этим горем гнутся горы, не течет великая река".

К началу новых испытаний, ждавших народ в годы войны, она подошла с выстраданным опытом гражданской поэзии.

Война застала Ахматову в Ленинграде, городе, который стал ее духовной родиной. Опять трагедия народа совпадает с личной трагедией (арест сына во второй раз). И опять звучит "мы" в военной лирике :

Мы знаем, что ныне лежит на весах

И что совершается ныне.

Час мужества пробил на наших часах,

И мужество нас не покинет.

Война расширяет Родину до просторов Азии, где поэтесса находится в эвакуации. Ахматова не описывает войну -- она ее не видела, но считает себя обязанной оплакать великие жертвы своего народа:

А вы, мои друзья последнего призыва!

Чтоб вас оплакивать, мне жизнь сохранена.

Во всех военных стихах звучит мужественная скорбь, величайшее чувство сострадания, безмерная любовь к своему многострадальному народу. И победа в стихах Ахматовой -- это образ Победы-вдовы. Всю боль своей Родины поэтесса вобрала в себя, и только будучи гражданином и патриотом, можно сказать:

Как в первый раз я на нее,

На Родину, глядела.

Я знала, это все мое --

Душа мое и тело.

Это взгляд с высоты самолета, но это взгляд Поэта, поднявшегося на эту высоту любовью к Родине и народу. Ахматова всегда была "там, где мой народ, к несчастью, был" .

Стихи Ахматовой в период второй мировой войны - своеобразная формула гневного, воинственного патриотизма. Ощутив свою жизнь частью народно-национального бытия, поэтесса написала произведения, в которых отразился душевный настрой сражающейся России. Мы видим в них и утверждение силы, воли, мужества народа, и щемящие чувства матерей, жен и сестер русских солдат, а также непоколебимую веру в победу .

В одной из «Северных элегий» Ахматова размышляет о своей судьбе, на которую наложило отпечаток беспощадное время:

Меня, как реку,

Суровая эпоха повернула.

(«Меня, как реку…», Ленинград, 1945.)

Ее путь отныне стал иным. Но она не жалела об этом. Да, в ее жизни многое было пропущено, вспоминает героиня элегии, многие зрелища прошли стороной: «И занавес вздымался без меня и также падал». Но - она разделила своей поэзией, своей судьбой участь миллионов соотечественников. И их жизнь оказалась запечатленной в стихах Ахматовой.

Цикл стихов о ленинградской блокаде, которую поэтесса пережила вместе с тысячами других жителей города, нельзя читать равнодушно. Боль пронизывает каждую строчку:

Принеси же мне горсточку чистой,

Нашей невской студеной воды,

И с головки твоей золотистой

Я кровавые смою следы.

(«Постучись кулачком - я открою», 1942.)

Однако за этой болью - неистребимая вера в победу и бесконечное мужество. Автор не мыслит себя вне страданий своего народа; дети блокадного Ленинграда - это и ее дети. Высокую задачу своей поэзии Ахматова видела в том, чтобы оплакивать погибших, хранить память о них: «Чтоб вас оплакивать, мне жизнь сохранена».

Заключительным аккордом темы родины у Ахматовой звучит стихотворение «Родная земля» (1961):

И в мире нет людей бесслезней,

Надменнее и проще нас.

В заветных ладанках не носим на груди,

О ней стихи навзрыд не сочиняем,

Наш горький сон она не бередит,

Не кажется обетованным раем.

Не делаем ее в душе своей

Предметом купли и продажи,

Хворая, бедствуя, немотствуя на ней,

О ней не вспоминаем даже.

Да, для нас это грязь на калошах,

Да, для нас это хруст на зубах.

И мы мелем, и месим, и крошим

Тот ни в чем не замешанный прах.

Но ложимся в нее и становимся ею,

Оттого и зовем так свободно - своею .

Эпиграфом выбраны строки из собственного стихотворения 1922 года. Стихотворение светлое по тону, несмотря на предчувствие близкой смерти. Фактически Ахматова подчеркивает верность и незыблемость своей человеческой и творческой позиции. Слово «земля» многозначно и многозначительно. Это и грунт («грязь на калошах»), и родина, и ее символ, и тема творчества, и первоматерия, с которой тело человека соединяется после смерти. Сталкивание различных значений слова наряду с использованием самых разных лексико-семантических пластов («калоши», «хворая»; «обетованный», «немотствуя») создает впечатление исключительной широты и свободы .

На смену «ужасам войны» пришли картины мирной жизни, и вместе со всеми А. Ахматова радовалась силе и свободе своей страны. Судьба не была милостива к поэтессе. Она пережила немало бед, видела смерть самых близких людей, испытала на себе силу террора. Но стих Ахматовой всегда был честен и мужествен. «В тот час, как рушатся миры», она не осталась спокойным созерцателем. Испытания придали мощь и силу ее стихам, помогли осознать свой гражданский долг - быть со своим народом, быть его голосом. На протяжении всего своего творчества поэтесса освещала «страшный путь» своего поколения - поколения, вкусившего много страданий .

2.2 Тема народного страдания и скорби в поэме «Реквием»

Массовые репрессии в стране, трагические события личной жизни (неоднократные аресты и ссылки сына и мужа) вызвали к жизни поэму «Реквием» (1935-1940). Поэма сложилась из отдельных стихотворений, созданных в основном в предвоенный период. Пять лет с перерывами работала Ахматова над этим произведением.

Над лирическим циклом «Реквием», впоследствии названным автором поэмой, Ахматова работала в 1934 - 1940-е годы и вновь вернулась к нему в 1957 - 1961 годы. В 1962 году текст поэмы был передан в редакцию «Нового мира», однако опубликован не был; в печатном виде, без ведома автора, книга вышла через год за границей, в Мюнхене.

Стихотворения эти не записывались - запоминались накрепко надежными друзьями Ахматовой . Окончательно единое произведение было скомпоновано лишь осенью 1962 года, когда оно было впервые было написано на бумаге. Л. Чуковская в «Записках об Анне Ахматовой» сообщает, что в этот день Ахматова торжественно сообщила: «Реквием» знали наизусть 11 человек, и никто меня не предал».

Критик Ю. Карякин говорил о том, что «Реквием» это поистине народный реквием: плач по народу, сосредоточие всей боли его. Поэзия Ахматовой - это исповедь человека, живущего всеми бедами, болями и страстями своего времени и своей земли».

Анне Андреевне Ахматовой пришлось многое пережить. Страшные годы, изменившие всю страну, не могли не отразиться и на её судьбе. Поэма «Реквием» явилась свидетельством всего, с чем пришлось столкнуться поэтессе. Поэма непосредственно посвящена годам «большого террора» - страданиям репрессивного народа .

Я была тогда с моим народом,

Само слово «реквием» (в записных книжках Ахматовой - латинское Requiem) значит «заупокойная месса» - католическое богослужение по умершим, а также траурное музыкальное произведение. Латинское название поэмы, как и тот факт, что в 1930-е - 1940-е гг.

«Реквием» состоит из десяти стихотворений. Прозаического предисловия, названного Ахматовой «Вместо Предисловия», «Посвящения», "Вступления" и двухчастного "Эпилога". Включенное в «Реквием» «Распятие», также состоит из двух частей. Сам жанр поэмы обладает гораздо большей спаянностью частей, нежели обычный стихотворный цикл. Как правило, в цикл объединяется ряд стихов с общей темой, мотивом, жанровой спецификой. Стихотворение «Так не зря мы вместе бедовали... », написанное позднее, тоже имеет отношение к «Реквиему». Из него Анна Андреевна взяла слова: «Нет, и не под чуждым небосводом...» в качестве эпиграфа к «Реквиему», поскольку они, по мнению поэтессы, задавали тон всей поэме, являясь ее музыкальным и смысловым ключом .

Нет, и не под чуждым небосводом,

И не под защитой чуждых крыл, -

Я была тогда с моим народом,

Там, где мой народ, к несчастью, был.

Для них соткала я широкий покров

Из бедных, у них же подслушанных слов.

В данном эпиграфе дважды повторяется слово «чуждый», дважды - слово «народ»: прочность сплочения судеб народа и его поэта проверяется общим для них несчастьем. Мы видим, что с самого начала автор подчеркивает, что поэма затрагивает не только ее несчастья как матери, но касается общенародного горя.

«Реквием» имеет жизненную основу, которая предельно ясно изложена в небольшой прозаической части - «Вместо Предисловия». Оно раскрывает конкретные «адреса». Речь идет о женщинах, разлученных с арестованными. Оно обращено непосредственно к тем, кого они оплакивают. Это близкие их, уходящие на каторгу или расстрел. Рассказ о семнадцати месяцах, проведенных в очередях возле тюрьмы конкретизитует эпиграф. Уже здесь отчетливо чувствуется внутренняя цель всего произведения - показать страшные годы «ежовщины».

В этом маленьком отрывке зримо вырисовывается эпоха - страшная, безысходная. Идее произведения соответствует лексика: Ахматову не узнали, а, как тогда чаще говорили, - «опознали», губы у женщины «голубые» от голода и нервного истощения; все говорят только шепотом и только «на ухо» .

«Посвящение» - это описание чувств и переживаний людей, которые всё своё время проводят в тюремных очередях. Поэтесса говорит о «смертельной тоске», о безысходности, об отсутствии даже малейшей надежды на изменении сложившейся ситуации. Вся жизнь людей теперь зависела от приговора, который будет вынесен близкому человеку. Этот приговор навсегда отделяет семью осуждённого от нормальных людей. Ахматова находит удивительные образные средства, чтобы передать состояние своё и других :

Для кого-то веет ветер свежий,

Для кого-то нежится закат -

Мы не знаем, мы повсюду те же,

Слышим лишь ключей постылых скрежет

Да шаги тяжёлые солдат.

Вслед за начальной частью «Вступления» («Это было, когда улыбался…»), величественной, взирающей на место действия из какой-то надзвёздной космической высоты (из которой виден Ленинград - подобие гигантского раскачивающегося маятника; движущиеся «полки осуждённых»; вся Русь, корчащаяся под сапогами палачей), дается, чуть ли не камерная, семейная сценка. Но от этого не менее душераздирающая - предельной конкретностью, психологическими подробностями картина :

Уводили тебя на рассвете,

За тобой, как на выносе, шла,

В тёмной горнице плакали дети,

У божницы свеча оплыла.

На губах твоих холод иконки,

Смертный пот на челе... Не забыть! -

Буду я, как стрелецкие жёнки,

Под кремлевскими башнями выть.

В этих строчках уместилось огромное человеческое горе. Шла «как на выносе» - это напоминание о похоронах. Гроб выносят из дома, за ним идут близкие родственники. Плачущие дети, оплывшая свеча - все эти детали являются своеобразным дополнением к нарисованной картине.

Главной героиней «Реквиема» является мать, такая же, как и сама Анна Ахматова, у которой некие безликие силы (государство и жизнь) отнимают сына, лишая его свободы и, может быть, и жизни. Произведение строится как диалог матери с роком, то есть необратимыми обстоятельствами, независимыми от возможностей человека .

Свое личное горе Ахматова выразила в коротких строчках стихотворения:

Тихо льется тихий Дон,

Желтый месяц входит в дом.

Входит в шапке набекрень.

Видит желтый месяц тень.

Эта женщина больна,

Эта женщина одна.

Муж в могиле, сын в тюрьме,

Помолитесь обо мне.

Подобные документы

    Жизненный путь Анны Андреевны Ахматовой и загадка популярности ее любовной лирики. Традиции современников в творчестве А. Ахматовой. "Великая земная любовь" в ранней лирике. Ахматовское "я" в поэзии. Анализ любовной лирики. Прототипы лирических героев.

    реферат , добавлен 09.10.2013

    Биография и творческий путь Анны Ахматовой - поэтессы "серебряного века". Возвышенная, неземная и недоступная поэзия "Реквиема". Рассмотрение истории создания поэмы "Реквием", анализ художественного своеобразия данного произведения, мнения критиков.

    курсовая работа , добавлен 25.02.2010

    Творческое становление А. Ахматовой в мире поэзии. Изучение её творчества в области любовной лирики. Обзор источников вдохновения для поэтессы. Верность теме любви в творчестве Ахматовой 20-30 годов. Анализ высказываний литературных критиков о её лирике.

    реферат , добавлен 05.02.2014

    Русская литература 20 века. Вклад в развитие русской литературы Анны Андреевны Ахматовой и ее поэзия. Источник вдохновения. Мир поэзии Ахматовой. Анализ стихотворения "Родная земля". Раздумья о судьбе поэта. Лирическая система в русской поэзии.

    реферат , добавлен 19.10.2008

    Краткое жизнеописание русской поэтессы, литературоведа и литературного критика XX века Анны Ахматовой. Этапы творчества поэтессы и их оценка современниками. Любовь и трагедии в жизни Анны Ахматовой. Комплексный анализ произведений и изданий поэтессы.

    презентация , добавлен 18.04.2011

    Начало творческого становления А. Ахматовой в мире поэзии. Анализ любовной лирики поэтессы. Отображение женской души в ее стихах. Характерные черты ее поэтической манеры. Любовь – "Пятое время года". Верность теме любви в творчестве поэтессы 20-30 гг.

    реферат , добавлен 11.01.2014

    Традиции поэтов русской классической школы XIX века в поэзии Анны Ахматовой. Сравнение с поэзией Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Тютчева, с прозой Достоевского, Гоголя и Толстого. Тема Петербурга, родины, любви, поэта и поэзии в творчестве Ахматовой.

    дипломная работа , добавлен 23.05.2009

    Рождение великой поэтессы, Анны Ахматовой в Одессе. Переезд на север - в Царское Село. Первые царскосельские воспоминания поэтессы. Жизнь на юге, в Евпатории. Поэзия Анны Ахматовой и "Серебряный век". Период "подземного роста души". Ахматовские дневники.

    доклад , добавлен 05.05.2009

    Система эстетики символистов и их философские устремления. Символизм как живая общекультурная среда. "Символистский" фон творчества Анны Ахматовой, перекличка ее поэзии с поэзией Александра Блока. Стихотворения Анны Ахматовой, посвященные Блоку.

    контрольная работа , добавлен 08.11.2010

    Теоретическое обоснование терминов "лирический герой", "лирическое я" в литературоведении. Лирика Анны Ахматовой. Лирическая героиня Анны Ахматовой и поэтика символизма и акмеизма. Новый тип лирической героини в творчестве Анны Ахматовой и его эволюция.