"Die Welt": Много говорят о том, что ядерное оружие может попасть в руки международного терроризма. Насколько реальна такая опасность?

Мохамед Эль-Барадеи (Mohammed Al Baradei): В данный момент такая опасность является потенциальной. Однако существует реальная опасность, что радиоактивный материал может попасть в руки террористов. С его помощью они могут сделать "грязную бомбу". Таким оружием много людей, конечно, уничтожить было бы невозможно, но вызвать большую панику и страх оно в состоянии.

"Die Welt": Насколько большой является опасность того, что определенные ядерные державы могут передать "бомбу" в руки террористов?

Барадеи: Я не знаю ни одного государства, которое было бы готово снабжать террористов ядерным оружием.

"Die Welt": Американская делегация, которая недавно побывала в Северной Корее, сообщала о пропаже 800 ядерных топливных стержней. Вы можете предполагать, что Пхеньян создает ядерное оружие?

Барадеи: Северная Корея уже давно имеет возможности для производства ядерного оружия. Но вероятность того, что режим занимается регенерацией отработавших топливных стержней, сегодня очень велика. Северная Корея считает, что она находится под угрозой, в осаде. Это чувство угрозы вкупе с технологическими возможностями Пхеньяна ставит остро проблему нераспространения ядерного оружия.

"Die Welt": Если Пхеньян действительно принял решение использовать топливные стержни для создания "бомбы", то сколько потребуется для этого времени?

Барадеи: Это зависит от того, есть ли у режима полная документация и начат ли уже сам процесс производства, чего мы не знаем. У Северной Кореи много инженеров и ученых, специализирующихся в области ядерной энергетики. Нельзя исключать, что они определенное время уже работают над этим. Во всяком случае, можно говорить о нескольких месяцах, но не годах.

"Die Welt": Какие выводы Вы сделали из того, что недавно свою ядерную программу открыла Ливия? Можно ли считать, что существует международная сеть, через которую государства и террористические организации могут обеспечивать себя необходимыми средствами для производства оружия?

Барадеи: Ливия подтвердила наши предположения: существует хорошо развитый черный рынок, на котором по всему миру предлагаются ядерные материалы и необходимое оборудование. Масштабы его оказались, однако, больше, чем предполагалось. Кроме того, нас испугало то, насколько отлаженной является эта сеть. Она похожа на сеть организованной преступности и наркокартелей.

"Die Welt": Некоторые наблюдатели утверждают, будто центр этой сети находится в Пакистане.

Барадеи: На этот счет я не могу ничего сказать. Правительство Пакистана расследует случай, когда некоторые ученые якобы оказывали запрещенные услуги в ядерной сфере. Далее оно заявляет, что лишает всех контрабандистов знаний права на занятия в области атомной техники.

"Die Welt": Иран недавно дал Международному агентству по атомной энергии (МАГАТЭ) согласие на проведение инспекции. Страна в связи с этим призналась, что уже далеко продвинулась в создании атомной бомбы. Для ястребов в США это является доказательством "неэффективности" МАГАТЭ.

Барадеи: Это чепуха. Невозможно инспектировать оборудование для обогащения, если оно используется на лабораторном уровне. Этого не в состоянии сделать ни одна контролирующая система мира. Это ни в коем случае не означает, что Иран использовал договор о нераспространении ядерного оружия, допускающий использование атомной энергии в мирных целях, в качестве прикрытия. Страна в состоянии осуществлять свою военную программу и в рамках, и за рамками договора, и при этом никто об этом не будет знать. Решающим является наличие системы, способной раскрывать ядерные программы, реализация которых находится на стадии производства. Здесь нам нужна любая информация.

"Die Welt": Вас тревожит безопасность старого советского ядерного арсенала?

Барадеи: Да. Это опасное наследство. Из одного этого арсенала можно выкрасть большое количество урана или плутония и, Боже упаси, настоящего оружия. Охрана этих арсеналов оружия - вопрос финансовых средств, а их не хватает.

"Die Welt": Договор о нераспространении ядерного оружия допускает использование атомной энергии в мирных целях, но он позволяет странам без труда выходить на порог обладания атомным оружием. Можно ли договор как-то приспособить к нынешним реалиям?

Барадеи: Имея дело с Ираном, Ираком и Ливией, мы обнаружили, что договор имеет ряд недостатков и лазеек. Они должны быть ликвидированы. Здесь я имею в виду, прежде всего, четыре момента: во-первых, мы должны ограничить право на обогащение урана и плутония в рамках ядерных программ, реализуемых в мирных целях. Во-вторых, мы должны основательно пересмотреть правила контроля над экспортом с тем, чтобы ввести более строгие ограничения на продажу техники и расщепляющихся материалов. В-третьих, МАГАТЭ необходимы более широкие полномочия для осуществления контроля. В-четвертых, мы обязаны пересмотреть оговорку, позволяющую государству на выход из договора в трехмесячный срок. По моему мнению, распространение ядерного оружия должно презираться так же, как рабство или геноцид. Не должно существовать право на передачу атомного оборудования.

"Die Welt": Иран можно заставить открыть свою ядерную программу, а Израиль нет?

Барадеи: Нет. Что касается крупных государств, касается и малых стран. Абсолютная безопасность для одной страны означает, возможно, для другой, абсолютную опасность. Нельзя требовать, чтобы Ливия и Иран отказались от ядерного, химического и бактериологического оружия, а Израилю позволять оставлять все виды оружия, которыми он сейчас обладает.

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

1. Введение

5. Укрепление ДНЯО

7. Иранская проблема

9. Заключение

Список источников

1. Введение

Первые предпосылки возникновения ядерного оружия появились еще в 19 веке, а уже в середине 20 века в США были проведены первые испытания новейшего вида оружия - ядерной бомбы. Первая бомба взорвана в США в июле 1945г. в порядке испытаний. Вторая и третья были сброшены американцами в августе того же года на японские города Хиросима и Нагасаки - это первый и единственный в истории человечества случай боевого применения ядерного оружия. В 1949 г. ядерное оружие появилось в СССР, в 1952 в Великобритании и в 1960 г. у Франции. Наличие у страны ядерного оружия придавало ей статус сверхдержавы и гарантировало определенную военную безопасность и стабильность. В последующие годы к числу стран-обладательниц ядерным оружием присоединился Китай. Оценка возможных последствий применения ядерного оружия в ходе вооруженного конфликта привела к тому, что страны-члены ООН пришли к соглашению о необходимости запрета свободного доступа к ядерному оружию и необходимости международного контроля над ядерными технологиями и использованием ядерной энергии .

2. Договор о нераспространении ядерного оружия

Военное применение атомной энергии началось в 1945 году, когда американцы провели сначала испытание в пустыне Аламогордо, а затем применили ядерное оружие в Хиросиме и Нагасаки. С этого момента начался отсчет истории разработки атомного оружия. В 1954 г. в Обнинске была открыта первая в мире атомная электростанция. Возник баланс между военным применением атомной энергии и мирным применением. Перед международным сообществом встал вопрос о том, как н6е допустить распространения ядерного оружия, так как это может вызвать углубление нестабильности в мире, и одновременно открыть путь к применению ядерной энергии в мирных целях. Именно с этого времени начинается работа по выработке международных норм для ограничения ядерного вооружения, которые в окончательной форме получили название «Договор о нераспространении ядерного оружия».

В нем участвуют все государства мира, кроме Индии, Израиля, КНДР и Пакистана. Таким образом, по охвату он представляет собой наиболее всеобъемлющее соглашение по контролю над вооружениями. Договор делит государства-участников на две категории - ядерные и неядерные. К ядерным отнесены страны, испытавшие ядерное взрывное устройство к моменту подписания Договора: Россия, США, Китай, Великобритания и Франция. Все они одновременно являются постоянными членами Совета Безопасности ООН. Неядерные страны не имеют права на создание ядерного оружия.

ДНЯО вступил в силу в 1970 г. и первоначально имел срок действия 25 лет. В 1995 г. конференция стран-участниц по рассмотрению и продлению срока действия ДНЯО продлила Договор на неопределенный срок, сделав его бессрочным .

3. Основные положения договора

Договор устанавливает, что государством, обладающим ядерным оружием, считается то, которое произвело и взорвало такое оружие или устройство до 1 января 1967 (то есть СССР, США, Великобритания, Франция и Китай).

По Договору, каждое из государств-участников Договора, обладающих ядерным оружием, обязуется не передавать кому бы то ни было это оружие или другие ядерные взрывные устройства, а также контроль над ними ни прямо, ни косвенно; равно как и никоим образом не помогать, не поощрять и не побуждать какое-либо государство, не обладающее ядерным оружием, к производству или приобретению каким-либо иным способом ядерного оружия или других ядерных взрывных устройств, а также контроля над ними.

Каждое из государств-участников Договора, не обладающих ядерным оружием, обязуется не принимать от кого бы то ни было ядерного оружия и/или других ядерных взрывных устройств, а также контроля над ними ни прямо, ни косвенно; равно как и не производить и не приобретать каким-либо иным способом ядерного оружия или других ядерных взрывных устройств и не принимать какой-либо помощи в их производстве.

Договор закрепляет неотъемлемое право всех государств-участников развивать исследования, производство и использование ядерной энергии в мирных целях без дискриминации и в соответствии с Договором. Договор обязывает его участников обмениваться в этих целях оборудованием, материалами, научной и технической информацией, содействовать получению неядерными государствами благ от любого мирного применения ядерных взрывов.

Важным дополнением к договору являются резолюция Совета Безопасности ООН от 19 июня 1968 и идентичные заявления трёх ядерных держав -- СССР, США и Великобритании по вопросу о гарантиях безопасности неядерных государств-участников договора. В резолюции предусматривается, что в случае ядерного нападения на неядерное государство или угрозы такого нападения Совет Безопасности и прежде всего его постоянные члены, располагающие ядерным оружием, должны будут немедленно действовать в соответствии с Уставом ООН для отражения агрессии; в ней подтверждается также право государств на индивидуальную и коллективную самооборону в соответствии со статьёй 51 Устава ООН до тех пор, пока Совет Безопасности не примет необходимых мер для поддержания международного мира и безопасности. В заявлениях, с которыми каждая из трёх держав выступила при принятии этой резолюции, указывается, что любое государство, совершившее агрессию с применением ядерного оружия или угрожающее такой агрессией, должно знать, что его действия будут эффективным образом отражены при помощи мер, принятых в соответствии с Уставом ООН; в них провозглашается также намерение СССР, США и Великобритании оказать помощь тому неядерному участнику договора, который подвергнется ядерному нападению.

Пять государств, обладающих ядерным оружием, приняли на себя обязательства не применять его против государств, не располагающих таким оружием, за исключением ситуации, когда они отвечают на ядерный удар или на нападение с применением обычных средств, совершённое в союзе с ядерным государством. Эти обязательства, однако, не были включены в текст самого Договора, и конкретная форма таких обязательств могла со временем изменяться. США, например, указывали, что они могут применить ядерное оружие в ответ на нападение с применением неядерного «оружия массового уничтожения», такого как биологическое или химическое оружие, поскольку США не могут применить в ответ ни то, ни другое. Министр обороны Великобритании Джофф Хун косвенно указывал на возможность применения ядерного оружия в ответ на нападение с применением обычного оружия, осуществлённое каким-либо из «государств-изгоев».

В статье VI и преамбуле Договора указывается, что ядерные государства будут стремиться к сокращению и уничтожению своих ядерных запасов. Тем не менее, за более чем 30 лет существования Договора мало что было сделано в этом направлении. В статье I ядерные государства обязуются не «побуждать какое-либо государство, не обладающее ядерным оружием, … приобретать ядерное оружие» -- однако принятие ядерным государством военной доктрины, основывающейся на возможности нанесения упреждающего удара, равно как и иные угрозы применения вооружённой силы, можно в принципе рассматривать как такого рода побуждение. В статье X говорится, что любое государство вправе выйти из Договора, если оно сочтёт, что вынуждено сделать это ввиду какого-либо «чрезвычайного события» -- например, ввиду предполагаемой угрозы.

Сам по себе Договор не устанавливает механизма проверки его соблюдения, а также международного органа, осуществляющего мониторинг за его выполнением. Такой мониторинг выполняется обзорными конференциями, созываемыми раз в пять лет. Как правило, обзорные конференции проводятся в Нью-Йорке в мае. В перерывах между ними, по решению конференции 1995 г., собираются сессии подготовительного комитета - по две сессии в период между конференциями.

На практике функции проверки за соблюдением ДНЯО выполняет Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ), с которым каждый участник Договора, не обладающий ядерным оружием, обязан заключить соответствующее соглашение .

4. Международное агентство по атомной энергии

МАГАТЭ (международное агентство по атомной энергии) было создано в 1957 г. в соответствии с решением ООН от 4 декабря 1954 г. и входит в систему ООН, с которой связано специальным соглашением. Оно ежегодно представляет доклад о своей деятельности Генеральной Ассамблее ООН и при необходимости - Совету Безопасности ООН. Основная область деятельности - мирное применение атомной энергии. МАГАТЭ созывает международные научные форумы для обсуждения вопросов развития атомной энергетики, направляет в различные страны специалистов для помощи в исследовательской работе, оказывает посреднические межгосударственные услуги по передаче ядерного оборудования и материалов. Большое внимание в деятельности МАГАТЭ уделяется вопросам обеспечения безопасности ядерной энергетики, особенно после аварии на Чернобыльской АЭС в 1986 г. Однако одной из самых главных функций является контроль за нераспространением ядерного оружия, в частности, с контролем за соблюдением ДНЯО. Каждый участник Договора, не обладающий ядерным оружием, обязан заключить соответствующее соглашение с МАГАТЭ, которое является единственным в мире международным инспектором по вопросам ядерных гарантий и контроля за мерами безопасности в области гражданских ядерных программ.

Согласно соглашениям, подписанным с государствами, инспекторы МАГАТЭ регулярно посещают ядерные объекты для сверки отчетов о местонахождении ядерных материалов, проверки инструментов, установленных МАГАТЭ и наблюдательного оборудования, инвентаризации ядерных материалов. Совместно, эти и другие меры по контролю обеспечивают независимое международное свидетельство о том, что государства следуют своему обязательству мирного использования ядерной энергии. Для контроля за проведением в жизнь действующих соглашений о гарантиях, подписанных Агентством со 145 государствами - членами МАГАТЭ (а также Тайванем,), 250 экспертов МАГАТЭ ежедневно во всех частях мира проводят инспекции на местах по проверке действия соглашений о гарантиях. Цель инспекций - удостовериться в том, что ядерные материалы, применяются в законных мирных целях, и не используются в военных целях. Тем самым МАГАТЭ способствует международной безопасности и множит усилия по прекращению распространения вооружений и движению к миру, свободному от ядерного оружия.

С МАГАТЭ могут заключаться соглашения о гарантиях различного вида, такие как Соглашение о гарантиях, относящиеся к Договору о нераспространении, Эти соглашения требуют от неядерных государств предоставлять для проверки МАГАТЭ всю их деятельность, связанную с полным ядерным топливным циклом. Другие типы соглашений относятся к гарантиям на одиночных предприятиях. Гарантии МАГАТЭ по Договору о нераспространении ядерного оружия являются составной частью международного режима нераспространения и незаменимы в обеспечении осуществления Договора.

В настоящее время в МАГАТЭ состоит 146 государств. Руководящие органы -- созываемая ежегодно Генеральная конференция (General Conference) всех стран-членов, Совет управляющих (Board of Governors) из 35 человек, руководящий практической деятельностью Агентства, и Секретариат, осуществляющий текущую работу (возглавляется Генеральным директором). Штаб-квартира МАГАТЭ расположена в Международном Венском Центре. Кроме того, МАГАТЭ содержит региональные отделения в Канаде, Женеве, Нью-Йорке и Токио, лаборатории в Австрии и Монако и исследовательский центр в Триесте (Италия), которым управляет ЮНЕСКО.С 2005 года организацию возглавляет Мохаммед аль-Барадеи.

Выступая на конференции 2005 года, аль-Барадеи представил предложения по укреплению и ужесточению режима нераспространения. В частности, он предложил ужесточить действия Совета Безопасности ООН в отношении любой страны, которая выходит из ДНЯО; ужесточить расследования и судебные преследования любой незаконной торговли ядерными материалами и технологиями; ускорить ядерное разоружения государств - участников ДНЯО, обладающих ядерным оружием; принять меры, направленные на устранение существующего дефицита безопасности в регионах, подобных Ближнему Востоку и Корейскому полуострову.

Ужесточение требований он объясняет тем, что в настоящее время около 40 стран в мире обладают потенциальной возможностью создания ядерного оружия. В мире существует настоящий «чёрный рынок» ядерных материалов, всё новые и новые страны предпринимают попытки приобрести технологии производства материалов, пригодных для использования в ядерном оружии. Налицо также явно выраженное желание террористов заполучить оружие массового уничтожения.

Это и является самым главным недостатком этого режима. Страны-участницы сами определяли, какие объекты поставить под гарантии МАГАТЭ. Это открывало возможность для нарушения Договора, поскольку любое государство могло скрыть наличие у него инфраструктуры по созданию ядерного оружия, и проверить его МАГАТЭ не имело права. Вместе с тем даже такие ограниченные проверки позволили вскрыть некоторые факты незаконной деятельности. Прежде всего, в начале 1990-х годов, в ходе инспекций, проведенных МАГАТЭ на северокорейских объектах, было выявлено осуществление Пхеньяном тайной и весьма широкомасштабной ядерной программы.

Этот недостаток режима инспекций стал особенно очевиден после того, как в ходе первой войны в зоне Персидского залива 1990-91 гг. обнаружилось, что Ирак весьма активно выполнял тайную ядерную программу. В результате в 1996 г. в рамках МАГАТЭ была достигнута договоренность по модельному дополнительному протоколу к соглашениям о гарантиях. Такие протоколы было предложено подписать всем государствам, в том числе и ядерным. Инспекторы МАГАТЭ получали право на посещение объектов, не задекларированных принимающей стороной в качестве ядерных. Это существенно расширило возможности Агентства по верификации соблюдения ДНЯО.

Для контроля за поставками опасных ядерных материалов государства-участники, располагающие ядерными технологиями, ещё в 1970-е гг. создали два неформальных «клуба» - Группу ядерных поставщиков (ГЯП) и Комитет Цангера. Хотя решения этих структур и не являются юридически обязательными, страны-участницы добровольно обязались их выполнять. На заседаниях «клубов», объединяющих по несколько десятков стран, согласовываются контрольные списки материалов и технологий, экспорт которых подлежит контролю со стороны компетентных органов государств-участников. Кроме того, там рассматриваются и решения политического характера. В частности, в 1992 г. Группа ядерных поставщиков приняла решение о запрете на передачу любых ядерных технологий (в том числе и мирного назначения) в страны, не поставившие все свои ядерные объекты под гарантии МАГАТЭ, естественно, за исключением пяти ядерных держав, входящих в ДНЯО .

5. Укрепление ДНЯО

нераспространение ядерный оружие иранский

В последнее время оживились дискуссии о пересмотре или укреплении ряда положений ДНЯО. Однако документ отражает тщательно выверенный глобальный баланс интересов и компромиссов между почти двумя сотнями стран мира. В этих условиях внесение в него изменений и дополнений содержит риск того, что «вскрытие» пакета может привести к лавинообразному росту предложений и требований со стороны многих государств. В результате сам действующий Договор может оказаться похороненным под грузом этих запросов. Поэтому большинство государств пока не проявляет готовности «вскрыть» документ для новых переговоров по его усовершенствованию.

Тем не менее дискуссии ведутся. Выход КНДР из ДНЯО в 2004 г. и последующее проведение ею ядерного испытания привлекло внимание к статье 10 документа, регулирующей выход из него. Эта статья разрешает любому государству-участнику выходить из ДНЯО, если высшие интересы его национальной безопасности поставлены под угрозу. Такое государство должно разослать уведомление о выходе государствам-депозитариям и ООН, и через 6 мес. оно может считать себя свободным от обязательств по Договору.

Этим правом дважды воспользовалась КНДР - в 1994 и 2004 гг. Прецедент, созданный Пхеньяном, показал, что государства могут находиться в рамках ДНЯО, вполне легально развивать ядерные технологии (скрывая военные компоненты атомных программ), а при необходимости выйти из Договора и не понести за это никакого наказания. Стало расти понимание неприемлемости подобного положения.

Был выдвинут ряд предложений. Во-первых, вообще запретить выход из ДНЯО. Эта радикальная идея не встретила сколько-нибудь серьезной поддержки, поскольку она противоречит суверенитету государств и идет вразрез со сложившейся общей международно-правовой практикой. Другое предложение состоит в том, чтобы обязать государства, выходящие из ДНЯО, отказаться от преимуществ, полученных ими в результате членства в Договоре. Им пришлось бы возвратить поставщикам ядерное оборудование, материалы и технологии. Они также лишались бы права на продолжение подобных поставок. Но и такое предложение, не требующее обязательного внесения поправок в сам документ, было негативно встречено большинством развивающихся стран. Эти государства указывали на то, что на практике вернуть мирными средствами полученные вышедшим государством материалы и технологии было бы крайне сложно и косвенным образом такое положение фактически бы узаконило применение военной силы против стран, покинувших Договор.

Оживленные дебаты ведутся и вокруг статьи 4, признающей за всеми государствами-участниками право на мирное использование атомной энергии и обязывающей государства, располагающие ядерными технологиями, оказывать содействие в этом тем странам, которые такими технологиями не располагают. Вместе с тем между мирной и военной ядерными программами имеется технологическое сходство. Так, если государство приобретет технологию по обогащению урана до уровней, требуемых для производства топлива для АЭС (несколько процентов по содержанию изотопа урана-235), оно в принципе будет располагать практически всеми необходимыми знаниями и технологиями по его дальнейшему обогащению до оружейного уровня (свыше 80% по урану-235). Кроме того, отработанное ядерное топливо (ОЯТ) реакторов АЭС является сырьем для получения другого оружейного материала - плутония. Конечно, для наработки плутония из ОЯТ требуется создание радиохимических предприятий, но само наличие высокотехнологичного сырья для подобного производства представляет собой важный этап реализации возможной оружейной программы. В этих условиях производство оружейного урана и плутония, пригодного для изготовления ядерного взрывного устройства, становится лишь вопросом времени и политической воли.

Поскольку прямой запрет на создание национальных производств по обогащению урана и переработки ОЯТ в Договоре отсутствует, ряд стран выдвинули следующее предложение. Страны, пока не располагающие подобным производством, могли бы добровольно отказаться от него. В обмен на это государства, уже располагающие данными технологиями, гарантировали бы им поставки ядерного топлива для АЭС и исследовательских реакторов по справедливой цене. Чтобы придать подобным гарантиям большую надежность, для производства реакторного топлива могли бы быть созданы международные производственные центры, совместные предприятия с участием заинтересованных государств, а также «банк топлива» под эгидой МАГАТЭ. Разумеется, поставщики репатриировали бы ОЯТ, что снимало бы опасения по поводу его возможного использования для наработки оружейного плутония.

Эта инициатива также не вызвала энтузиазма у развивающихся стран. Они опасаются того, что в случае ее принятия страны мира окажутся разделенными на имеющих право на наукоемкое производство ядерных материалов и лишенных такого права. Озабоченность вызывает и то, что отказ от географического расширения подобных мощностей поставит существующих производителей в привилегированное положение и позволит им монополизировать быстрорастущий рынок мирной атомной энергетики. В результате цены вырастут еще больше, а это нанесет удар по наименее развитым странам. Не исключение, что страны-производители смогут манипулировать поставками для достижения политических целей и оказания давления на государства-получателей.

Вообще, вопрос о дискриминационном характере ДНЯО стоит весьма остро. Как уже упоминалось выше, этот документ делит страны мира на тех, кто имеет право обладания ядерным оружием (ядерная «пятерка»), и на тех, кто такого права не имеет (все остальные - более чем 180 стран). В период переговоров по заключению ДНЯО неядерные страны пошли на такое решение в обмен на два условия: во-первых, приобретение доступа к атомной энергетике (зафиксировано в статье 4, см. выше) и, во-вторых, обещание ядерных держав стремиться к ядерному разоружению (статья 6).

По мнению многих неядерных государств, причем не только развивающихся, ядерные державы не выполняют своих обязательств по статье 6. Основное недовольство вызывает то обстоятельство, что четыре из них (США, Россия, Великобритания и Франция) в принципе не готовы говорить о всеобщем и полном ядерном разоружении. Некоторые ядерные державы пытаются реагировать на такую критику. Так, правительство Великобритании провело исследование условий, при которых можно говорить о полном ядерном разоружении. Китай заявляет о своей приверженности всеобщему и полному ядерному разоружению, но отказывается идти на какие-либо разоруженческие шаги до тех пор, пока другие ядерные державы не разоружатся до сравнительно невысокого уровня китайского ядерного потенциала. Наверное, и России, несущей основное бремя ядерного разоружения, было бы полезно выдвинуть какую-либо позитивную инициативу в отношении всеобщего и полного ядерного разоружения.

Критику вызывает отказ тех же четырех ядерных держав взять обязательство не применять первыми ядерного оружия. Китай заявляет о приверженности данному принципу, хотя это обещание не может быть проверено и носит явно пропагандистский характер. Недовольны неядерные страны и нежеланием ядерных держав пересмотреть роль ядерного оружия в их национальных концепциях безопасности.

Многие неядерные страны, прежде всего, развивающиеся, требуют заключения Конвенции о запрещении ядерного оружия по аналогии с уже подписанными конвенциями, запрещающими другие виды ОМУ - химическое и биологическое. Хотя очевидно, что в обозримом будущем такая Конвенция не имеет перспектив, этот вопрос постоянно поднимается на обзорных конференциях государств-участников ДНЯО и заседаниях подготовительных комитетов.

В последнее время критике подвергаются США и Великобритания, приступившие к программам модернизации своих ядерных сил. Высказывается озабоченность судьбой российско-американского процесса сокращения стратегических наступательных вооружений после истечения срока действия Договора СНВ в 2009 г. и российско-американского Московского договора (Договора СНП) в 2012 г. Регулярно выдвигаются требования, прежде всего, к России и США о начале переговорного процесса по сокращению тактического ядерного оружия. В частности, от них требуют представить отчет о выполнении Президентских ядерных инициатив 1991-1992 гг., согласно которым значительная часть тактического ядерного оружия РФ и США была снята с боевого дежурства, а в дальнейшем либо ликвидирована, либо помещена на объекты центрального хранения. Насколько можно судить по имеющейся открытой информации, Россия полностью не выполнила эти решения, не имеющие юридически обязательного характера.

6. Непризнанные ядерные государства

Другой сложной проблемой является придание ДНЯО универсального характера. За его пределами остаются 4 государства - Индия, Израиль, Пакистан и КНДР. Все эти страны являются ядерными, хотя это и не признается Договором, поскольку три из них произвели ядерные испытания уже после того, как документ вступил в силу, а Израиль вообще не признает (но и не отвергает) наличия у него ядерного оружия. Присоединение указанных государств к ДНЯО возможно только в качестве неядерных, т.е. в том случае, если, по примеру ЮАР конца 1980-х - начала 1990-х гг., они согласятся уничтожить свой ядерный потенциал. В противном случае пришлось бы пересматривать соответствующие положения документа, на что государства-участники идти явно не готовы.

КНДР в 2006 г. согласилась ликвидировать свою ядерную программу в обмен на оказание помощи со стороны США, Южной Кореи, Китая, Японии и России, а также в ответ на политические уступки Вашингтона. В настоящее время Пхеньян приступает к реализации взятых на себя обязательств. Поэтому в перспективе не исключено возвращение КНДР в ДНЯО .

Израиль официально высказывается в поддержку создания на Ближнем Востоке зоны, свободной от оружия массового уничтожения, включая ядерное, но лишь после достижения устойчивого мира в регионе. Учитывая неопределенность перспектив прочного арабо-израильского урегулирования, туманными остаются и перспективы денуклеаризации Израиля. Официально Израиль также не производил испытаний ядерного оружия. Вместе с тем, имеются основания полагать, что такое испытание было им произведено совместно с ЮАР в конце 1970-х гг.

В отличие от Израиля, Индия и Пакистан готовы вернуться к безъядерному статусу только совместно с признанными ядерными державами. Индия впервые испытала ядерное взрывное устройство в 1974 г., заявив, что совершила его в «мирных» целях. После этого она воздерживалась от проведения подобных испытаний до 1997 г., хотя и располагала необходимыми технологиями и материалами. Такая сдержанность объяснялась, скорее всего, нежеланием провоцировать Исламабад. С точки зрения обычных вооружений и вооруженных сил Индия существенно превосходит Пакистан и, следовательно, не нуждается в ядерном сдерживании.

Однако в 1997 г. Дели все-таки решился на проведение ядерных испытаний. Это спровоцировало Пакистан на ответные меры. В результате Индия во многом утратила свои военные преимущества. Вероятнее всего, в Дели решили провести ядерные испытания, чтобы опробовать созданные после 1974 г. ядерные боезаряды нескольких типов до вступления в силу Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ).

В настоящее время международное сообщество фактически смирилось с ядерным статусом Индии и Пакистана. Санкции, введенные рядом стран против этих государств после проведения ими ядерных испытаний в 1997 г., в основном сняты. Акцент делается на том, чтобы Дели и Исламабад не стали источниками распространения ядерных материалов и технологий. Они не входят ни в ГЯП, ни в Комитет Цангера и, следовательно, не имеют никаких обязательств по экспортному контролю.

При этом особую опасность представляет Пакистан. Если Индия в одностороннем порядке создала эффективный национальный механизм экспортного контроля, то Пакистан, напротив, превратился в основной источник нелегальных поставок ядерных материалов и технологий. В начале текущего десятилетия была вскрыта деятельность подпольной международной сети во главе с «отцом» пакистанской ядерной бомбы А.К. Ханом. Есть основания полагать, что эта сеть поставляла технологии и материалы для реализации ядерных программ КНДР, Ирана и Ливии. Особую тревогу вызывает то, что А.К. Хан, по-видимому, имел «прикрытие» в органах государственной власти Пакистана. В условиях этой страны крайне маловероятно, что подобные поставки осуществлялись в обход силовых структур. Косвенно эту информацию подтверждает тот факт, что после раскрытия подпольной сети А.К. Хан был помилован президентом Пакистана и находится под домашним арестом. Однако не существует гарантий, что сообщники Хана и его покровители в пакистанских силовых структурах не продолжают снабжать формирующийся международный ядерный «черный рынок».

Кроме того, имеются опасения относительно безопасности хранения пакистанских ядерных боеприпасов и возможности их несанкционированного использования. Предполагается, что в целях безопасности они отстыкованы от средств доставки и находятся на одной из самых охраняемых военных баз, где расположена фактическая резиденция президента Мушаррафа. Тем не менее, сохраняется риск того, что они могут оказаться в чужих руках в результате государственного переворота. Сообщалось, что отслеживание пакистанских ядерных боезарядов является приоритетной задачей для спецслужб США и Израиля. Соединенные Штаты также негласно содействуют Исламабаду в реализации некоторых технических мер по укреплению ядерной безопасности.

В отношении Индии был взят курс на постепенный вывод ее из международной «ядерной» изоляции. Согласно решению ГЯП от 1992 г., в эту страну запрещено поставлять любые ядерные материалы и технологии. Это создает серьезные проблемы для развития индийской ядерной энергетики, поскольку Дели не может импортировать ядерные реакторы и топливо для них. Россия построила реактор для АЭС в Куданкуламе, ссылаясь на то, что соответствующее соглашение было достигнуто еще до решения ГЯП (завершение действующих контрактов в 1992 г. было разрешено). Однако РФ и Индия столкнулись с серьезными проблемами при поставках топлива для этой АЭС, разрешить которые ГЯП отказалась. По имеющейся информации, топливо было все же поставлено.

В 2005 г. Индия и США заключили ядерную сделку. В соответствии с ней, Вашингтон снимает ограничения на поставки в Индию материалов и технологий в обмен на ряд уступок с индийской стороны. Среди них - разделение гражданских и военных ядерных объектов и постановка первых под гарантии МАГАТЭ. По мысли американцев, такое решение позволит зафиксировать размеры индийского ядерного комплекса военного назначения и ограничит наращивание ядерного потенциала страны. При заключении ядерной сделки в Вашингтоне учли то обстоятельство, что Индия ответственно относится к борьбе с незаконным экспортом ядерных материалов и технологий и никогда не была источником поставок на ядерный «черный рынок».

Реализация сделки требует санкции со стороны ГЯП, поскольку она противоречит ее решению от 1992 г. США официально обратились в эту организацию с просьбой предоставить Индии «в виде исключения» особый статус. Эта просьба вызвала недовольство ряда неядерных государств, прежде всего, располагающих техническими возможностями по созданию ядерного оружия, но принявших политическое решение отказаться от приобретения ядерного статуса. Среди таких стран - Япония, Швейцария, Австрия, Германия, Норвегия. В свое время они отказались от приобретения ядерного оружия в обмен на ряд привилегий, в том числе связанных с получением беспрепятственного доступа к международному рынку мирных ядерных технологий. Поэтому, с их точки зрения, предоставление аналогичных привилегий Индии, не подписавшей ДНЯО и создавшей ядерное оружие, подрывает их статус и создает стимул для других стран последовать индийскому примеру в нарушение своих обязательств по нераспространению. Оппозиция в ГЯП оказалась неожиданно сильной, и пока просьба США так и не была удовлетворена.

Таким образом, посредством различных мер давления и сотрудничества международное сообщество побуждает непризнанные ядерные государства добровольно принять на национальном уровне меры по эффективному контролю за экспортом ядерных материалов и технологий. Одновременно они вовлекаются в международные режимы, способные ограничить их ядерные потенциалы. Так, присоединение к ДВЗЯИ или хотя бы соблюдение добровольного моратория на проведение ядерных испытаний препятствует модернизации ядерных сил непризнанных ядерных держав, которые не располагают эффективными средствами компьютерного моделирования таких испытаний. В случае заключения Договора о запрещении испытаний расщепляющихся материалов они также не смогут производить оружейные ядерные материалы и, следовательно, наращивать свой ядерный потенциал.

7. Иранская проблема

Недостатки режима ДНЯО весьма ярко показывает ситуация вокруг иранской ядерной программы. В этой ситуации следует выделять два аспекта. Первый - это иранская программа по обогащению урана, второй - решение вопросов соблюдения Тегераном соглашения о гарантиях с МАГАТЭ, которое было подписано еще в 1974 г. Сомнения в том, что Иран выполняет свои обязательства по соглашению, возникли давно. Однако лишь в 2002 г. были опубликованы данные космических снимков, где видны ядерные объекты. Вопреки своим обязательствам, Тегеран не проинформировал МАГАТЭ о создании этих объектов и о других видах своей деятельности в ядерной области. МАГАТЭ потребовало предоставления всей информации по незаявленной деятельности Ирана. Однако в течение нескольких лет иранское руководство так и не смогло удовлетворить требования Агентства.

Если ситуация вокруг соглашения 1974 г. представляет собой нарушение международного режима нераспространения, то вопрос об урановой программе Ирана сложнее. В соответствии со статьей 4 ДНЯО, Иран, как и любое другое неядерное государство-член Договора, имеет право на развитие мирной атомной энергетики. Тегеран утверждает, что он стремится приобрести технические возможности по обогащению урана исключительно в целях наладить собственное производство топлива для АЭС. Пока что нет оснований полагать, что Иран сумел произвести высокообогащенный уран, не говоря уже об оружейном. Однако, получив мощности по обогащению урана до уровня, позволяющего использовать его в качестве топлива, он сможет применить ту же самую технологию для дальнейшего его обогащения до оружейного уровня. Но это лишь опасения, и они никак не кодифицированы в тексте ДНЯО и других международно-правовых документах.

США и их союзники настаивают на том, что Иран должен прекратить урановую программу. По их мнению, он может реализовать свои права, вытекающие из статьи 4 ДНЯО, только при выполнении всех остальных положений Договора. Такая аргументация носит спорный характер. Поэтому Вашингтон предпринял серьезные международные усилия по делегитимации иранской программы. При этом он в полной мере воспользовался нежеланием Тегерана адекватным образом разрешить вопросы с МАГАТЭ. Бесконечные затяжки с предоставлением необходимой документации, постоянные проблемы с допуском международных инспекторов, агрессивная риторика вынудили все основные державы согласиться с тем, чтобы вопрос об Иране был поставлен на рассмотрение Совета Безопасности ООН. Но и тогда иранское руководство не пошло на уступки, что открыло путь к принятию нескольких резолюций СБ, требующих от Тегерана разрешить вопросы с МАГАТЭ и остановить программу по обогащению урана. Иран в вызывающей манере отверг эти резолюции, чем нарушил свои обязательства как члена ООН. Это позволило американцам юридически подкрепить свою позицию.

Вместе с тем в тексты резолюций СБ ООН были включены требования по урановой программе Ирана, которые вряд ли согласуются с действующим международно-правовым режимом нераспространения. Почему с этим согласились РФ и Китай, непонятно. Такая позиция оказала большое содействие Вашингтону и затруднила поиски дипломатического решения проблемы. Если даже Иран уладит вопросы с МАГАТЭ, что он, наконец, пообещал сделать, Москва и Пекин будут все равно подвергаться сильнейшему давлению со стороны Запада с тем, чтобы ввести против Тегерана новые, более жесткие, санкции на уровне СБ ООН.

8. Другие элементы международно-правового режима, дополняющие ДНЯО

Имеется целый ряд международно-правовых документов, дополняющих ДНЯО. Некоторые из них были подписаны еще до заключения этого Договора. Данные документы запрещают или ограничивают развертывание ядерного оружия в отдельных географических зонах и пространственных средах, а также накладывают лимиты на отдельные виды оружейной ядерной деятельности. Международно-правовые документы дополняются добровольными мерами, принимаемыми государствами в одностороннем порядке.

Существует четыре региональных договора о создании зон, свободных от ядерного оружия. Договор Тлателолко запрещает подобное развертывание в Латинской Америке и странах Карибского бассейна, Договор Раротонга - в Южной части Тихого океана, Договор Пелиндаба - а Африке и Бангкокский договор - в Юго-Восточной Азии. Еще в конце 1950-х гг. безъядерной была объявлена Антарктика. Кроме того, безъядерной зоной объявила себя Монголия. Ведется обсуждение создания такой зоны и в Центральной Азии, однако пока эта идея не реализована. Инициатива о создании безъядерной зоны в Центральной и Восточной Европе была отвергнута центральноевропейскими государствами. Они опасались, что создание такой зоны воспрепятствует их приему в НАТО.

В результате формально свободным от ядерного оружия объявлено все Южное полушарие и небольшая часть Северного. Однако юрисдикция указанных документов ограничена национальной территорией подписавших их стран, а также их территориальными водами. Международные воды остаются открытыми для плавания кораблей ядерных государств с ядерным оружием на борту. Ряд государств не препятствуют заходу кораблей, вероятно, имеющих на борту ядерное оружие, в свои территориальные воды и порты, а также пролету военных самолетов, способных нести ядерное оружие, через свое воздушное пространство.

Два документа запрещают развертывание ядерного оружия в двух природных средах - на морском дне и в космическом пространстве, включая Луну и другие небесные тела. Но эти документы также не свободны от недостатков. Прежде всего, они не содержат режима проверки, что позволяет осуществлять там скрытное развертывание.

В 1963 г. СССР, США и Великобритания подписали Договор о запрещении ядерных испытаний в трех средах - в атмосфере, на поверхности и под водой. Другие ядерные державы не присоединились к этому договору. Франция продолжила осуществлять ядерные испытания под водой на атолле Муруроа, Китай - наземные ядерные испытания на полигоне Лобнор в провинции Синьцзян. ЮАР, вероятно, совместно с Израилем, провела ядерное испытание под водой.

В 1996 г. был открыт для подписания Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ). Он должен был вступить в силу после его ратификации 44 государствами, располагающими ядерными технологиями. Среди них - все непризнанные ядерные державы. Большинство из 44 стран, включая Россию, Францию и Великобританию, уже ратифицировало данный Договор. Китай и США подписали его, но не ратифицировали. Тем не менее, перспективы вступления этого документа в силу остаются неопределенными из-за обструкционистской политики администрации США, заявившей о том, что она не будет ставить этот договор на ратификацию.

Тем не менее все официальные ядерные державы пока добровольно воздерживаются от проведения ядерных испытаний: Россия, США и Великобритания - с конца 1980-х гг., а Франция и Китай - с середины 1990-х. Индия, Пакистан и КНДР провели ядерные испытания под землей, явно стремясь ограничить международную критику своих действий. При этом с 1997 г. Индия и Пакистан тоже придерживаются добровольного моратория. Продолжает функционировать и Организация ДВЗЯИ, призванная обеспечивать соблюдение этого Договора. Любопытно, что взносы в эту организацию делают и США.

В рамках Конференции ООН по разоружению в Женеве ведутся многосторонние предварительные переговоры по заключению международной Конвенции о запрещении производства оружейных расщепляющихся материалов. Такая Конвенция стала бы дополнительным барьером на пути появления новых ядерных государств, а также ограничила бы материальную базу для наращивания ядерного потенциала стран, располагающих ядерным оружием. Однако эти переговоры зашли в тупик. Первоначально их блокировал Китай, требуя, чтобы США согласились на заключении договора о запрещении развертывания оружия в космосе. Затем Вашингтон объявил, что не видит смысла в таком договоре, поскольку, с его точки зрения, его соблюдение не поддается проверке.

Действующий международно-правовой режим нераспространения ядерного оружия, сложившийся вокруг ДНЯО, сумел замедлить распространение ядерного оружия в мире. Более десятка государств, располагающих техническими возможностями по созданию ядерного оружия, добровольно отказалось от приобретения ядерного статуса. Имеется прецедент, когда одна из стран, ЮАР, пошла на ликвидацию уже созданного ядерного потенциала. Этот режим оказал сдерживающее воздействие и на государства, не присоединившиеся к ДНЯО. Они были вынуждены пойти на самоограничения при проведении ядерных испытаний, а также предпринять меры по предотвращению утечек своих ядерных технологий. Даже наиболее проблемный случай КНДР, создававшей ядерное оружие в нарушение обязательств по Договору, все же свидетельствует о том, что факт нарушения мобилизовал международное сообщество на активные действия, направленные на ликвидацию ядерной программы этой страны и ее возвращение в ДНЯО. При этом созданный в рамках МАГАТЭ режим инспекций выявил факты нарушений и был вновь задействован в целях мониторинга за выполнением денуклеаризации этой страны.

Вместе с тем, разработанный еще в 1960-е гг. документ нуждается в адаптации к новым реалиям. Распространение научно-технических знаний позволяет все большему количеству стран развивать ядерные технологии и, пользуясь лазейками в Договоре, вплотную подойти к созданию ядерного оружия. Другая проблема - риск ядерного распространения среди негосударственных группировок, который действующий режим практически не регулирует.

Все это требует от международного сообщества интенсивных усилий по укреплению режима нераспространения - как в рамках имеющегося комплекса мер, так и путем выработки новых решений.

9. Заключение

Режим нераспространения ядерного оружия направлен на обеспечение стабильности и безопасности в мире. В 1963 году, когда только четыре государства имели ядерные арсеналы, правительство Соединенных Штатов делало прогноз, что в течение предстоящего десятилетия появится от 15 до 25 государств, обладающих ядерным оружием; другие же государства предсказывали, что это число может даже возрасти до 50. Опасения по поводу появления ядерного оружия в политически нестабильном государстве привели к образованию закрытого «Ядерного клуба» из пяти первых стран-разработчиков ядерного оружия. Остальные страны могли использовать только «мирный атом» под международным контролем. Эти инициативы не вызвали противоречий мирового сообщества, большинство стран подписала Договор, добровольно отказываясь от получения ядерного оружия, более того, в последующие годы были заключены договоры, запрещающие использования ядерного оружия в ряде регионов мира. Эти регионы получили статус безъядерных зон. Рядом конвенций были запрещены любые испытания ядерного оружия не только на земле, но и в космосе.

Однако сейчас ряд стран высказывает желание присоединиться к «Ядерному клубу», обуславливая это тем, что наличие у них ядерного оружия вызвано требованиями их национальной безопасности. К таким странам относятся Индия, Пакистан. Однако их официальному признанию в качестве ядерных держав мешает не только противодействие стран-членов Договора, но и сам характер Договора. Израиль официально не подтверждает наличие у себя ядерного оружия, но и не присоединяется к Договору в качестве неядерной страны. Совершенно особая ситуация складывается с Северной Кореей. Ратифицировав ДНЯО, Северная Корея вела разработки мирных ядерных программ под контролем МАГАТЭ, однако в 2003 г. Северная Корея официально вышла из ДНЯО и закрыла доступ инспекторам МАГАТЭ к своим ядерным лабораториям. Позже было официально объявлено о первых успешно проведенных испытаниях. Мировое сообщество во главе с ООН предприняли ряд попыток уговорить Северную Корею свернуть свою ядерную программу, но это ни к чему не привело. В результате было решено созвать Совет Безопасности ООН, чтобы решить вопрос санкций для Северной Кореи. В тайной разработке ядерного оружия так же подозревается Иран.

Случай с Северной Кореей создает опасный прецедент, когда разработка ядерного оружия выходит из-под международного контроля. Существует опасность попадания ядерного оружия в руки террористических организаций. Для предотвращения этих опасностей МАГАТЭ требует ужесточить санкции против стран-нарушителей договора, усилить контроль над ядерным топливом и оборудованием.

Все эти вопросы были подняты на очередной конференции в 2005 г., однако тогда страны не смогли прийти к единому мнению по данным вопросам.

Среди наиболее ярких тенденций в рассматриваемой сфере можно отметить такие. В мире отсутствуют необходимые условия для обеспечения поддержания режима нераспространения ядерного оружия: отдельные государства активно препятствуют созданию атмосферы мирного сосуществования на основе общепризнанных принципов и норм международного права; уже много лет отсутствует прогресс на разоруженческих форумах и переговорах; предпринимаются попытки подменить меры по нераспространению юридического характера односторонними действиями и разнообразными политическими инициативами.

Состоянием дел в области образования по вопросам нераспространения и разоружения обеспокоена Генеральная Ассамблея ООН. В своей резолюции, принятой на 55-ой сессии в 2000 г., этот главный орган ООН просил Генерального секретаря подготовить исследование о сути современного образования в обозначенной сфере, его текущем состоянии и способах развития Л и поощрения. Подготовленное исследование было высоко оценено Генеральной Ассамблеей, которая в 2002 г. выразила убеждение в том, что «сегодня как никогда ранее сильна необходимость в образовании по указанным вопросам».

Вопросы ограничения импорта материалов и чувствительных технологий должны решаться не только ограниченным числом стран-импортеров. Предпочтительно, чтобы решения по таким вопросам принимались в рамках согласования позиций всех заинтересованных государств, в том числе и особенно государств-экспортеров продуктов мирной ядерной энергетики.

Такая позиция основана, во-первых, на согласительной природе международного права, основного регулятора международных отношений. Во-вторых, для успешного функционирования в целом режима нераспространения ядерного оружия необходим устойчивый баланс интересов. С одной стороны -- интересов свободного доступа к благам мирной ядерной энергетики, с другой -- интересов непереключения с мирной на военную ядерные программы.

В преамбуле Договора о нераспространении ядерного оружия 1968 г. (абзац 6) закреплён принцип доступности всем государствам благ мирного применения ядерных технологий. Статья IV Договора прямо предусматривает право всех его участников развивать исследования производства и использования ядерной энергии в мирных целях без дискриминации, что отражает свободу государств в обладании, строительстве, использовании и т.д. ядерных установок для получения электроэнергии и для других невоенных нужд.

Достаточным основанием для наиболее широкого доступа неядерных государств к мировым достижениям научной и технической мысли в ядерной области должно являться принятие максимальных обязательств в сфере международного контроля.

Однако необходимо дальнейшее совершенствование института международного контроля, расширение сферы его охвата. Существующая практика реализации норм данного института требует урегулирования многих вопросов.

Так, например, назрела необходимость научной проработки с целью создания новых международно-правовых норм такого аспекта, как ответственность служащих международных организаций и иных лиц, на которых возлагается обязанность по реализации мер международного контроля. Определение правовой природы такой ответственности, её наличие и адекватность - это лишь пример вопросов, требующих научного рассмотрения.

В целях укрепления режима ядерного нераспространения во всех его аспектах, в т.ч. для успешного функционирования международного контроля требуется совершенствование внутреннего законодательства государств.

Усилия государств в области национального нормотворчества должны быть сосредоточены на следующих направлениях:

1) Признание преступлениями и установление уголовной ответственности за деяния, последствием которых будет распространение ядерного оружия. Даже поверхностный анализ источников уголовного законодательства в отдельных зарубежных государствах показывает, несмотря на наличие в уголовном законе многих стран составов преступлений, имеющих отношение к ядерному распространению, далеко не все возможные деяния криминализированы. Отсутствует единообразие в закреплении элементов состава преступлений.

Возникает вопрос. Не целесообразно ли разработать и принять на международном уровне конвенцию, где бы детально перечислялись деяния, которые необходимо признать преступными и установить наказание? Думается, целесообразно по ряду причин, среди которых: соглашение установит юридическую обязанность государств ввести уголовное преследование за конкретные преступления, перечень которых будет сформулирован; найдут разрешение вопросы правового сотрудничества по борьбе с указанными правонарушениями, включая вопросы правовой помощи и т.д.

Признание преступлениями упоминаемых деяний позволит задействовать возможности национальных правоохранительных органов, что станет дополнительным препятствием к ядерному распространению.

2) Формирование надежной системы экспортного контроля. Эффективное регулирования законодательства в области экспорта материалов и технологий, чувствительных к распространению, позволит исключить всякое трансграничное перемещение предметов экспорта, которые могут способствовать созданию ядерного оружия.

В этой связи усматривается как минимум два аспекта. Первое. Международное право должно установить юридические обязательства по созданию государствами национальных систем экспортного контроля. Второе, глубоко проработанные на международном уровне модели таких систем помогут государствам сформировать действенные механизмы по контролю за экспортом.

3) Регламентация мер по обеспечению ядерной безопасности, содержание которой сегодня трактуется более широко. Наряду с задачей нейтрализации опасности от ядерных материалов (недопущение самопроизвольной цепной реакции, защита от радиационного заражения и т.д.), требуется надежно оградить такие материалы от неправомерного захвата, использования и т.д., т.е. от их незаконного оборота.

...

Подобные документы

Разработка и содержание "Договора о нераспространении ядерного оружия", периодический контроль его действий в виде конференций. Международное агентство по атомной энергии: структура, страны-участники и основные функции. Понятие и значение безъядерных зон.

реферат , добавлен 23.06.2009


Договор о нераспространении ядерного оружия. Функции и задачи органов международного контроля. Выступление Президента России на саммите государств–членов СБ ООН по ядерному разоружению и нераспространению. Современные проблемы ядерного нераспространения.

курсовая работа , добавлен 27.06.2013


История создания и использования ядерного оружия, его первые испытания в 1945 г. и применение против мирных жителей Хиросимы и Нагасаки. Принятие в 1970 Договора о нераспространении ядерного оружия. Политика безопасности России на Корейском полуострове.

курсовая работа , добавлен 18.12.2012


Анализ влияния проблемы ядерного нераспространения на контроль над ядерными вооружениями, перспективы их дальнейших сокращений и ограничений. Изучение международных действий по повышению эффективности систем учета, контроля и защиты ядерных материалов.

доклад , добавлен 22.06.2015


Иранская ядерная программа и сохранение режима нераспространения ядерного оружия. Опыт урегулирования проблемы нераспространения оружия массового уничтожения в отношении Ирана. Сохранение дипломатического противостояния с Соединенными Штатами Америки.

курсовая работа , добавлен 13.12.2014


Цели международного агентства по атомной энергии. Поощрение исследований и разработок по мирному использованию атомной энергии. Применение системы гарантий того, что гражданские ядерные программы и разработки не будут использоваться в военных целях.

презентация , добавлен 23.09.2014


Особенности распространения оружия массового уничтожения на Ближнем Востоке. Причины и мотивы распространения ядерного оружия в данном регионе. Внешние и внутренние факторы иранской ядерной программы. Влияние израильской ядерной программы в мире.

статья , добавлен 06.09.2017


Принятие международной конвенции о физической защите ядерного материала. Нормативно-правовая база предупреждения актов ядерного терроризма в зонах риска на примере Ростовской области. Противодействие нарушениям режима нераспространения атомного оружия.

дипломная работа , добавлен 02.08.2011


Знакомство с особенностями глобальных проблем человечества. Характеристика основных причин возникновения ядерного оружия. Рассмотрение путей решения проблем войны и мира: поиск политических путей, урегулирования социальных конфликтов, отказ от войны.

презентация , добавлен 17.05.2013


Особенности взаимоотношений Ирана с Россией и США. Выбор "ядерного" фактора в качестве инструмента воздействия на Иран. Иранская дипломатия по нейтрализации давления США и создания международного имиджа Ирана. Военный путь решения "иранской проблемы".

События нескольких последних лет в области ядерного распространения вызвали особую тревогу международного сообщества за судьбу режима нераспространения ядерного оружия. Эти события придали дополнительную актуальность призывам по выработке новых мер, направленных на укрепление режима ядерного нераспространения и по укреплению его основной юридической базы - Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) 1968 г. Появились свидетельства, подтверждающие существование подпольной транснациональной «ядерной сети» посредников и компаний, руководимой ведущим пакистанским специалистом-ядерщиком доктором Абдулом Кадиром Ханом, - так называемое дело Хана. Эта сеть предоставляла чувствительную ядерную технологию и экспертизу Ирану, Ливии и, возможно, другим странам. Это усилило обеспокоенность относительно распространения потенциальных возможностей для создания ядерного оружия как среди государств, так и среди негосударственных акторов, и способствовало появлению новых инициатив, направленных на предотвращение незаконной передачи ядерных технологий и материалов.

В этой связи серия фактов, вскрытых в 2004 г., подтвердила циркулирующие долгое время слухи, что ведущий пакистанский ядерный физик д-р А.К. Хан стоял за спиной сети, занимавшейся незаконной ядерной контрабандой. Д-р А.К. Хан в течение двух десятилетий занимал пост директора Исследовательской лаборатории им. Хана (Khan Research Laboratories - KRL) в пакистанском городе Кахута. На этом предприятии в 1998 г. было создано первое ядерное взрывное устройство Пакистана. Д-р Хан обладал значительной автономией в реализации пакистанской ядерной программы и в Пакистане его называют «отцом пакистанской ядерной бомбы». Его считают национальным героем Пакистана .

Истоки «дела Хана» восходят к началу 2002 г., когда президент Пакистана П. Мушарраф начал кампанию по вытеснению из армии и спецслужб того сегмента, который в 1990-е гг. содействовал становлению афганского движения «Талибан» пакистанский физик-ядерщик был приговорен нидерландским судом к четырем годам заключения. 16 декабря 2005 г. суд голландского города Алкмаар приговорил предпринимателя Хенка Слебоса к году заключения за продажу Пакистану ядерных технологий, похищенных им во время работы в «ЮРЕНКО» в 1970-е гг. .

На этом расследование деятельности консорциума «ЮРЕНКО», по сути, прекратилось. В прессе, правда, мелькали сообщения о существовании тесных контактов между д-ром А.К. Ханом и европейским бизнесом. Авторы этих публикаций напоминали, что пакистанский ученый получил образование в Политехническом институте Западного Берлина, а впоследствии - в университете голландского города Дельфта . Однако правительства и правоохранительные органы Британии, Германии и Голландии претензий к деятельности «ЮРЕНКО» не имели .

По мере расширения деятельности ядерной сети (а в ней было задействовано всего около 50 человек ), А.К. Хан приступил к продажам ядерной технологии. Несмотря на утверждения пакистанских официальных лиц о непричастности правительства этой страны к деятельности сети Хана, американские эксперты считают, что имеются свидетельства того, что высокопоставленные пакистанские политические и военные руководители были также вовлечены в экспорт ядерной технологии из Пакистана. Это происходило, несмотря на тот факт, что со стороны Исламабада были предоставлены письменные заверения правительству США (в первый раз президентом Зия-уль-Хаком в ноябре 1984 г., затем в октябре 1990 г. президентом Гулямом Исхаком Ханом) и бесчисленные официальные заявления пакистанских властей в том, что послужной список Пакистана в области нераспространения безупречен .

Таким образом, ядерная сеть А.К. Хана была не «Уолл-Мартом» (популярный дешевый американский супермаркет), как ее неверно назвал генеральный директор МАГАТЭ Мохаммед Эль-Барадеи, а скорее представляла собой «экспортно-импортное предприятие». Начиная с середины 1980-х гг., параллельно изначальной, ориентированной на импорт сети под руководством главы Пакистанской комиссии по атомной энергии (КАЭП) Мунир Ахмад Хана возник и развивался филиал ядерной сети, ориентированный на экспорт, под руководством д-ра А.К. Хана. В конце 1990-х гг. сеть Хана стала более децентрализованной, поскольку А.К. Хан обнаружил, что он находится под наблюдением. Его сеть стала «приватизированным дочерним предприятием» сети импорта ядерной технологии .

После выяснения деятельности консорциума «ЮРЕНКО» начались расследования деятельности других компаний. В марте 2004 г. США обвинили дубайскую компанию «Эс-эм-би компьютерз» (SMB Computers) в незаконном транзите пакистанских ядерных технологий. В результате операции таможенных служб в Дубае в рамках деятельности по применению ИБОР (PSI) было перехвачено судно с грузом чувствительных ядерных материалов, предназначенных для нелегального экспорта. Партнерами фирмы SMB Computers оказались компании «Эпсон» (Epson), «Палм» (Palm), «Асер» (Aser) и «Самсунг» (Samsung). Однако вопрос о том, были ли они связаны с деятельностью сети А.К. Хана (и если да, то в какой степени), остался невыясненным .

20 февраля 2004 г. представители МАГАТЭ предъявили руководству Швейцарии список из двух компаний и 15 физических лиц, заподозренных в участии в сети А.К. Хана. 13 октября 2004 г. в Германии был задержан швейцарский бизнесмен Урс Тиннер, подозревавшийся в поставках ядерных технологий в Ливию. Полиция Малайзии обвинила У. Тиннера в причастности к заказу на производство комплектующих деталей к центрифугам, полученному местными малазийскими компаниями. До настоящего времени «дело Тиннера» остается незавершенным , хотя в 2008 г. швейцарские власти объявили о прекращении судебного преследования этого бизнесмена.

Как пишет А.В. Фененко, «под прицел международного расследования попали также компании ЮАР. В январе 2004 г. в США был задержан отставной офицер израильской армии Ашер Карни, проживавший в ЮАР, который через свою фирму в Кейптауне продавал товары двойного назначения в Пакистан и, возможно, в Индию. 3 сентября 2004 г. обвинение в причастности к ядерной сети Хана было предъявлено бизнесмену из ЮАР Йохану Мейеру. На складах принадлежавшего Мейеру машиностроительного завода в южноафриканском городке Вандербиджлпарк (60 км к югу от Йоханнесбурга) было обнаружено 11 контейнеров, содержащих комплектующие и документацию для обогатительных центрифуг. 8 сентября 2004 г. в ЮАР были арестованы граждане Германии Герхард Виссер и Даниэль Гейгс, также обвиняемые в сотрудничестве с А.К. Ханом. Однако вопрос о причастности южноафриканского бизнеса к делу Хана остается открытым: 22 августа 2005 г. судебное заседание в связи с вновь открывшимися обстоятельствами было перенесено на неопределенный срок» .

В июне 2004 г. гендиректор МАГАТЭ М. аль-Барадеи посетил город Дубай - основной транзитный центр нелегальных поставок ядерных технологий в Иран и Ливию. Но власти ОАЭ не представили конкретных данных о контактах своего бизнеса с представителями Пакистана.

В 2004-2005 гг. американские и западноевропейские исследователи попытались суммировать разрозненные данные о ядерной сети А.К. Хана. Эксперты СИПРИ подробно проанализировали проблему поставок пакистанских ядерных технологий . Согласно этому анализу предполагается, что в конце 1980-х гг. Хан стал заказывать большее количество компонентов центрифуг от иностранных поставщиков, чем требовалось для пакистанской программы создания ядерного оружия, и затем тайно продавал излишки третьим странам . Это позволило ему продать компоненты центрифуги Р-1 Ирану. Впоследствии он продал собранные Р-1, когда пакистанская программа по обогащению урана перешла на более усовершенствованные центрифуги Р-2. Он также предоставил Ирану данные о конструкции центрифуг Р-2 .

Что касается Ливийской Арабской Джамахирии, то Хан начал продавать ядерные технологии Ливии в середине 1990-гг. и продолжал это делать до 2003 г. Поставки включали компоненты центрифуг и сборки для незадекларированной ливийской программы по обогащению урана. Согласно данным МАГАТЭ, Ливия получила также из «иностранного источника» подробное инженерное описание ядерного оружия. Публично не было подтверждено, что описание поступило из Пакистана, но американские официальные лица отметили, что это была конструкция уранового боеприпаса имплозивного типа, разработанного Китаем в 60-х гг. и, по слухам, переданного Пакистану . По оценке правительства США, сеть Хана могла получить до 100 млн долл. от продаж одной лишь Ливии . Как считают американские эксперты, именно к случаю с поставками в Ливию ядерных технологий из Пакистана применимо выражение М. аль-Барадеи «ядерный Уолл-Март» .

Что касается КНДР, то поставки в эту страну, по-видимому, сводились к передаче Пхеньяну компонентов центрифуг (Р-1 или Р-2), данных о ее конструкции, а также газообразного гексафторида урана. Возможно, речь шла о поставках конструкции ядерного боезаряда, пригодного для доставки с помощью баллистической ракеты. В обмен Северная Корея передала Пакистану секреты развития ракетных технологий на базе системы Scud (Р-17) .

Вместе с тем, как справедливо полагает российский эксперт А.В. Фененко, «до настоящего времени остается ряд вопросов, который не позволяет поставить окончательную точку в деле Хана. Во-первых, вызывает недоумение, почему страны Запада легко поверили информации, исходящей от представителей Ирана и Ливии, - государств, чьи режимы десятилетиями оценивались и в США, и в Западной Европе как «авторитарные». В конце 2003 г. Тегеран и Триполи были объективно заинтересованы в разоблачении транснациональной сети поставщиков ядерных технологий. В это время МАГАТЭ обвинило Иран и Ливию в проведении незаконной ядерной деятельности, и в такой ситуации ливийское и иранское правительства закономерно пытались доказать, что ядерные технологии приходили в эти страны из-за рубежа, а не производились в Иране и Ливии» .

Во-вторых, непонятно, почему международные наблюдатели не были допущены к А.К. Хану и другим пакистанским ученым. Возможно, руководство Пакистана опасалось, что произойдет утечка закрытой информации о пакистанском ядерном потенциале. Оппозиционные партии, выступавшие против режима президента П. Мушаррафа, настаивали на том, что официальный Исламабад сам был причастен к продаже ядерных материалов и технологий. Нельзя исключать и третий вариант: международное расследование могло показать, насколько далеко связи ядерной сети А.К. Хана простирались за пределы Пакистана. Международное сообщество (в том числе США) не проявило настойчивости в том, чтобы принудить пакистанское руководство допустить независимых следователей к А.К. Хану .

В-третьих, трудно однозначно ответить на вопрос, связано ли дело А.К. Хана с внутриполитическими конфликтами в Пакистане. Пакистанские военные традиционно находятся в сложных отношениях с государственным аппаратом - достаточно вспомнить антиправительственный заговор генерала Аббаси в 1995 г. или попытки покушения на президента П. Мушаррафа в декабре 2003 г. и в 2004-2005 гг. Кстати, теперь уже бывший президент П. Мушарраф пришел к власти в результате военного переворота 12 октября 1999 г. Нельзя исключать, что дело А.К. Хана связано с теми «чистками», которые официальный Исламабад проводил в армии и силовых структурах в 2002-2004 гг., и это позволяет усомниться в некоторых источниках информации .

В-четвертых, деятельность сети А.К. Хана касается и проблемы попадания чувствительных ядерных технологий в руки международных террористов, например «Аль-Каиды». 23 октября 2001 г. в Пакистане были задержаны два физика-ядерщика, Султан Башируддин Махмуд (бывший директор КАЭП) и Чоудри Абдул Масджид (бывший директор пакистанского военного предприятия New Labs), которым было предъявлено обвинение в том, что во время своих неоднократных поездок в Афганистан они лично встречались с руководителем «Аль-Каиды» Усамой бен Ладеном и могли передать ему секреты изготовления ядерного оружия, которое эта международная террористическая организация стремится заполучить .

Таким образом, разоблачения деятельности ядерной сети А.К. Хана усилили опасения международного сообщества в отношении риска распространения, исходящего от отдельных специалистов или негосударственных поставщиков ядерных материалов и технологий, действующих либо независимо, либо в сговоре с правительственными чиновниками. Особое беспокойство вызвали размах, характер и масштаб деятельности сети А.К. Хана на «черном рынке» ядерных технологий. Высказывалось мнение, что сеть Хана - это небольшая часть этого рынка. Будучи источником нелегальных поставок, сеть Хана успешно преодолела многие правовые и регламентирующие меры, разработанные для предотвращения распространения государствами технологий по созданию ядерного оружия. Эти факты в свою очередь привели к тому, что был придан импульс новым инициативам в области нераспространения. Прежде всего, таким, как инициатива США - ИБОР, а также принятие Резолюции СБ ООН № 1540, направленной на укрепление режима нераспространения путем требований от государств рассматривать в качестве уголовно наказуемой деятельность частного сектора на «черном рынке», создание жесткой системы экспортного контроля и обеспечение безопасности всех чувствительных материалов в пределах своих границ.

К сожалению, приходится признать, что, несмотря на разоблачение ядерной сети А.К. Хана и принятие международным сообществом, в том числе в рамках ООН, ряда мер, направленных не предотвращение появления новых «нелегальных ядерных сетей», такая угроза все же, по-видимому, еще существует. Она исходит прежде всего от негосударственных акторов, а также от государств - так называемых ядерных париев (например, Ирана, КНДР). В этой связи международному сообществу необходимо усилить дальнейшие действия по укреплению систем национального контроля за ядерным экспортом в ключевых государствах - поставщиках чувствительной ядерной технологии. Кроме того, в рамках МАГАТЭ необходимо настаивать на том, чтобы все государства, осуществляющие ядерную деятельность, приняли к исполнению стандарты, предусмотренные Дополнительным протоколом МАГАТЭ. Избежать опасности появления новых нелегальных «ядерных сетей» можно только путем всемерного контроля за распространением чувствительных ядерных технологий.

В прогнозном плане представляется, что, если международное сообщество не предпримет срочных мер, описанных выше, то делу нераспространения ядерного оружия будет нанесен еще один непоправимый удар. И в этом плане является симптоматичным, что Пакистан - страна, откуда появилась подпольная «ядерная сеть» А.К.Хана, сегодня представляет собой основную, если не самую главную опасность с точки зрения попадания чувствительной ядерной технологии или даже самого оружия массового уничтожения (ОМУ) в руки международных террористов и исламистски настроенных радикалов, в случае коллапса государственной власти в Пакистане и прихода к управлению страной исламистов-радикалов. Но это возможно, на наш взгляд, только при том условии, что исламистских радикалов поддержит пакистанская армия, которая, кстати, сыграла не последнюю роль в деле поставок чувствительной ядерной технологии, в частности, в Иран. (В этой небольшой по объему статье не описывается роль пакистанского генерала Мирзы Аслам Бега в начале 1990-х гг. прошлого века в деле ядерного сотрудничества с Исламской республикой Иран (ИРИ), но в западных первоисточниках, использованных автором данной статьи, эта роль приводится достаточно красноречиво.) Конечно, захват ядерных активов Исламабада исламистами - это гипотетический сценарий развития ситуации вокруг ядерного оружия Пакистана, но он имеет полное право на существование. Это возможно только в случае, когда Пакистан станет так называемым “failed state” («несостоявшимся государством»), чего в условиях нового кризиса власти в этой стране нельзя исключать. А тема контроля (как внутреннего, так и внешнего) над ядерными активами Исламабада - это отдельная тема, требующая написания отдельной статьи, которая готовится автором к публикации.

ВАШИНГТОН, 2 окт — РИА Новости. Программа МАГАТЭ Incident and Trafficking Database находится "под угрозой" со стороны России из-за дела Литвиненко. Такое заявление сделал помощник госсекретаря США Кристофер Форд, отвечающий за вопросы международной безопасности и нераспространения.

Речь идет о программе по отслеживанию инцидентов и незаконного оборота ядерных материалов — "единственной в мире, которая пытается вести учет радиоактивных и ядерных материалов, находящихся не под контролем", уточнил он.

По словам чиновника, недавно в базу этой программы попала информация об "использовании Кремлем радиоактивного полония для отравления Александра Литвиненко в 2006 году". При этом Форд не пояснил, как именно Россия угрожает МАГАТЭ.

Также политик заявил, что на территории бывшего СССР было несколько случаев контрабанды радиоактивных материалов, в том числе в Грузии и Молдавии в 2000-х годах.

"По крайней мере, была пара случаев с чеченскими группировками в России, когда террористы пытались использовать "грязные" бомбы (с применением радиоактивных материалов. — Прим. ред.), хотя и безуспешно. Отчасти из-за десятилетий слабых мер безопасности в России и других частях бывшего Советского Союза после холодной войны — проблем, которые программы помощи США смогли на некоторое время помочь исправить, — мы не можем быть уверены, сколько радиоактивных и ядерных материалов уже находится на черном рынке", — сказал помощник госсекретаря.

Дело Литвиненко

Экс-офицер ФСБ Александр Литвиненко бежал в Великобританию, где умер в ноябре 2006 года вскоре после получения британского гражданства. Это произошло после совместного чаепития с предпринимателями Андреем Луговым и Дмитрием Ковтуном.

Экспертиза выявила в его организме значительное количество радиоактивного полония-210. Основным подозреваемым проходит Луговой. Он отрицает обвинения, а процесс по делу называет "театральным фарсом".

В Москве заявляли, что дело политизировано, а расследование непрозрачно.

Что происходит с программами защиты российских ядерных материалов? Можно ли контролировать Минатом и насколько он закрыт от российского общества?

Вопрос: Насколько велик российский черный рынок радиоактивных материалов и и каковы последние тенденции этого нелегального бизнеса? Кто продавцы и кто потенциальные покупатели на этом черном рынке?

Ответ. Елена Сокова: Давайте сначала определимся, что мы имеем в виду под "черным рынком радиоактивных материалов". Очень часто понятия ядерные и радиоактивные материалы используются взаимозаменяемо, что неверно. На самом деле, радиоактивные материалы - это очень широкая категория, в которую входят и расщепляющиеся материалы (используемые как для военных целей, так и для производства ядерного топлива); и радиоактивные изотопы, по преимуществу используемые в промышленности и медицине; и, наконец, радиоактивные отходы, образующиеся в ходе различных операций с расщепляющимися материалами. Первую категорию материалов обычно называют ядерными материалами. Среди них особо выделяют оружейные ядерные материалы, то есть те материалы, которые могут быть использованы для производства ядерной бомбы практически без дополнительной переработки. К таким материалам относят плутоний-239 и высокообогащенный уран с содержанием урана-235 более 90 процентов. Уран более низкого обогащения, но с содержанием урана-235 не менее 20 процентов тоже может быть использован для создания оружия, но в таком случае количество урана для создания бомбы увеличивается во много раз. Например, если 90-процентного урана нужно всего 8 кг, то 20-процентного потребуется как минимум около 60 кг.

В том, что касается "черного рынка", то до последнего времени речь шла в основном о "черном рынке" ядерных материалов, которые могут быть использованы для производства оружия. Возможность утечки таких ядерных материалов вызывала и вызывает наибольшее опасение, так как именно сложность их производства является главным препятствием для стран или террористических организаций, стремящихся создать ядерное оружие. Возможными покупателями могут оказаться государства, террористы, международные организованные преступные группировки, сепаратистские этнические или религиозные группы и т.д.

Низкообогащенный уран и другие элементы урановой группы, а также изотопы, в отличие от предыдущей категории, доступны на коммерческом рынке. Конечно, ядерное топливо продадут не каждому. С другой стороны, ни одна атомная электростанция не станет покупать ядерное топливо по дешевке у неизвестного торговца. Та же история и с изотопами. "Черный" рынок ядерных отходов представляется маловероятным, хотя в последнее время обострились опасения относительно создания т.н. "грязной" или радиационной бомбы, в которой обычная взрывчатка используется для распыления радиоактивного материала. Следует иметь в виду, однако, что степень заражения местности, вызванное применением "грязной бомбы," значительно преувеличивается - опасность для жизни и здоровья населения на много порядков меньше, да и загрязнить можно лишь сравнительно небольшую территорию.

Поэтому, давайте ограничимся рассмотрением черного рынка ядерных материалов. Как и любой рынок, он определяется наличием спроса и предложения и их соотношением. После распада Советского Союза обнаружилось, что система контроля и защиты ядерных материалов была тесно связана с определенной политической и экономической системой, в том числе отсутствием частного предпринимательства, монополией внешней торговли, жестким контролем за пересечением границы и т.д. Система, призванная противостоять внешнему врагу (иностранным шпионам или армиям), не была рассчитана на то, что какой-либо сотрудник ядерного предприятия, привыкший к относительному финансовому благополучию и престижу в советское время и вдруг оказавшийся в удручающем финансовом положении, может вынести за ворота предприятия пару килограмм урана в надежде продать его. В советское время, если бы это даже произошло, такой сотрудник, во-первых, не нашел бы покупателя, а во вторых, быстро бы оказался "под колпаком" КГБ. Пришлось срочно перестраивать систему контроля над ядерными материалами, приспосабливая ее к рынку и демократии, тем более что рынок, особенно поначалу, был диким, а демократия безбрежной; в таких условиях и существующие на Западе системы контроля могли бы не выдержать. Тем более, что в печати периодически появлялись статьи о баснословных суммах, которые можно было бы выручить за ядерные материалы. Вдобавок советская система контроля не была рассчитана на появление такой угрозы, как ядерный терроризм. Кто в то время мог представить появление чеченской проблемы, Аль-Кайды и проч.?

Но вернемся к спросу и предложению. На 1992-1995 годы приходится наибольшее количество известных и позднее подтвержденных случаев кражи ядерных материалов с российских объектов. К наиболее серьезным случаям относятся: кража 1,5 кг урана с 90-процентным обогащением в Подольске с предприятия "Луч" в 1992 году, кража 1,8 кг урана 36-процентного обогащения с военно-морской базы в Андреевой губе в 1993 году, конфискация в 1995 году в Москве 1,7 кг урана 21-процентного обогащения, ранее украденного с завода в Электростали. Во всех случаях кража была произведена непосредственными работниками объектов или с их помощью. Характерно, что вышеприведенные случаи и ряд других менее значительных инцидентов приводит к выводу, что наиболее часто материалы оказывались украдены с предприятий, связанных с производством ядерного топлива, либо с военно-морских баз, где стоят атомные подводные лодки. Причем пропажа материалов чаще всего обнаруживалась уже после того, как преступники были пойманы. Другой характерной особенностью этих случаев является то, что воры не имели предварительного заказа на материалы и воровали их из расчета найти покупателя самостоятельно. Видимо, найти покупателя было не так просто, и неумелые попытки сбыть товар были предотвращены еще до того, как ядерные материалы пересекали границу.

Особняком стоит целая серия инцидентов с высокообогащенным ураном и плутонием в Западной Европе, в первую очередь так называемые "мюнхенское" и "пражское" дела 1994-1995 годов. Оба относятся к специальным операциям полиции, выступавшей заказчиком материала. На Западе утверждают, что ядерные материалы в обоих делах имели российское происхождение. Россия отвергает эти заявления. Пока точка в определении источника материалов не поставлена.

В большинстве же операций на черном рынке, как выясняется в ходе расследования, преступники выдают за оружейные материалы низкообогащенный уран либо радиоактивные изотопы, а то и вообще вещества, не имеющие ничего общего с ядерными материалами. Так было и в совсем недавнем случае в декабре 2001 года, когда были арестованы шесть членов балашихинской преступной группировки, пытавшихся выдать урановые топливные таблетки низкого обогащения за высокообогащенный уран. Кстати, это чуть ли не первый случай в России, в котором фигурирует организованная преступность. Видимо, торговля ядерными материалами слишком опасное и мало прибыльное дело. Министр по атомной энергии Румянцев заявил в своем интервью через некоторое время после этого инцидента, что урановые таблетки были похищены с завода в Электростали задолго до задержания преступников и что спецслужбы долгие годы вели слежку за балашихинской группой. Среди задержанных был и сотрудник ФСБ, но был ли он внедрен в группу либо входил в ее состав по собственной инициативе так и осталось неясным.

После 1995 и вплоть до 2000 года сообщения о кражах и пропажах ядерных материалов в России практически отсутствовали. Если и возникали какие-либо дела, то они касались скорее радиоактивных материалов. Большую роль в том, что такие случаи пошли на убыль, сыграли меры, принятые российским правительством при финансовой и технической помощи Запада по усилению как физической защиты ядерного оружия и ядерных материалов, так и по внедрению адекватной системы учета и контоля. Правда, некоторые приписывают уменьшение активности на черном рынке ядерных материалов тому, что преступники стали действовать более профессионально, или тому, что были введены более жесткие ограничения на такого рода информацию. Оценить обоснованность таких оценок трудно - отсутствие информации может подкреплять и одну, и другую точку зрения.

Единственное громкое дело периода 1995-2000 года связано с рапортом главы ФСБ Челябинской области в 1998 году об успешном пресечении кражи 18,5 кг материала, который мог бы быть использован для создании ядерного оружия, группой сотрудников одного из ядерных предприятий области. Это единственное сообщение, где фигурирует количество материала, достаточное для изготовления ядерного боезаряда. В большинстве других случаев, где фигурируют оружейные ядерные материалы, речь шла о граммах, максимум одном-двух килограммах. Полной ясности с этим случаем, однако, нет. Часть экспертов оценивают его довольно скептически и говорят о желании местной ФСБ выслужиться (тем более, что, по крайней мере, в открытой печати никакая информация в дальнейшем не появлялась, и дело в суд, судя по всему, не передавалось). Другие же, наоборот, утверждают, что достоверность этого рапорта удалось подтвердить по неофициальным каналам в Минатоме. Этот случай был приведен и в недавнем докладе ЦРУ, но уже представлен почему-то не как попытка, а как состоявшаяся кража, хотя и с оговоркой, что случай не был официально подтвержден.

Вообще оценка всех сообщений, связанных с кражей или незаконной торговлей ядерными или радиоактивными материалами, дело нелегкое. МАГАТЭ ведет учет таких случаев, начиная с 1993 года, в том числе посылает запросы странам, фигурирующим в сообщениях, с просьбами о подтверждении или опровержении информации. Однако механизмов принудительного сообщения таких данных или их проверки нет. Поэтому даже самые полные и официальные базы данных о сделках на черном рынке ядерных и радиоактивных материалов не могут претендовать на то, что достоверно отражают абсолютно все случаи. Тем не менее, общие тенденции по этим данным можно отследить. В том числе - откуда и куда поступали материалы, кто исполнитель, кто заказчик. К сожалению, Россия и бывшие республики Союза, занимают "почетное" первое место в базе данных МАГАТЭ.

Одна из тенденций последних лет - увеличение случаев, по сравнению с началом и серединой 90-х годов - нелегальной торговли ядерными или выдаваемыми за ядерные материалами на азиатском направлении и уменьшение числа случаев в Европе. Что это, смена направления потоков переправки материалов? Усиление радиационного контроля и возможностей спецслужб в азиатских странах, которые наконец-то начали отлавливать дельцов от ядерного бизнеса? Перемещение рынка поближе к потенциальным покупателям, будь то страны или террористические организации?

Как я уже говорила выше, очень часто радиоактивные материалы и изотопы пытаются выдать за ядерные материалы. Однако утешаться тем, что из них нельзя изготовить ядерную бомбу не стоит. Многие из них опасны сами по себе и могут вызвать серьезные заболевания, а то и быть смертельными. Если Вы помните, в 1995 году по заданию Басаева в Измайловском парке был зарыт контейнер с радиоактивным изотопом цезий-137. Был также случай, когда радиоактивные вещества использовались для ликвидации соперников по бизнесу. Недавно в Грузии несколько охотников нашли в лесу старые, советского времени батареи с использованием изотопа цезия и получили очень высокую степени заражения, вплоть до ожогов кожи.

Конечно, количество жертв окажется не сравнимо с потерями от взрыва ядерной бомбы и, как было отмечено выше, часто (особенно в прессе) можно встретить сильно завышенные оценки. Например, в конце прошлого - начале нынешнего года одна фирма пыталась продать мэрии Нью-Йорка программу расчета поражения от "грязной бомбы," которая, по оценкам экспертов, завышала ущерб в два-три раза. Все же стоит иметь в виду, что если ущерб помножить на психологический эффект, то результат может быть значительным. Если даже от радиации никто и не погибнет, то много народу могут просто затоптать при бегстве.

При том, что картина вроде бы сравнительно благополучная, стоит иметь в виду, что нам известны только успешно пресеченные операции либо обнаруженные пропажи. Нет никаких гарантий, что какая-то часть незаконных сделок завершилась передачей ядерных материалов. Определить, были ли такие сделки и каково соотношение между раскрытыми и нераскрытыми делами, невозможно.

Вопрос: Каковы главные опасности в системе охраны вокруг российских ядерных объектов?

Ответ. Елена Сокова: Самые неотложные меры по обеспечению охраны ядерных материалов в России были предприняты еще в середине 90-х годов. В основном они касались тех объектов, где хранится или производится ядерное оружие и оружейные ядерные материалы. Даже по оценкам ЦРУ, эта категория пусть не идеально, но вполне надежно защищена. Все же и здесь осталось немало дел, пока ситуация будет доведена до оптимума. Физическая защита и учет и контроль остальных ядерных материалов пока остаются на повестке дня. По оценкам министерства энергетики США, доля зданий и предприятий, на которые были поставлены необходимые защитные системы (включая даже заборы), составляет лишь 37 процентов от общего числа объектов, нуждающихся в повышении уровня безопасности по международных стандартов. Предстоит еще многое сделать, пока можно будет сказать, что обеспечены технические и организационные условия для предотврещения утечки материалов и защиты от нападения на ядерные объекты.

Среди наиболее важных задач на ближайшее время можно назвать консолидацию ядерных материалов на ограниченном количестве объектов. Ясно, что чем меньше объектов, тем быстрее и эффективнее можно довести защиту каждого из них до необходимого уровня.

Необходимо также добиваться скорейшего введения и строгого выполнения современной системы учета и контроля ядерных материалов. Именно в силу отсутствия в советское время точных инвентарных данных о количестве ядерных материалов на предприятиях мы не можем точно сказать, все ли случаи краж были выявлены и не припрятаны ли где-нибудь в гараже прихваченные в начале и середине 90-х годов запасы.

К сожалению, нарушение правил учета и контроля ядерных материалов до сих пор имеет место. В конце прошлого года стало известным письмо главы Госатомнадзора, где он описывает случай неправильного указания в сопроводительных документах количества и состояния отработанного топлива с подводных лодок, направленного на переработку на "Маяк" в Челябинской области. Оказалось, что отправленное ядерное топливо, в отличие от указанного в документах, было из поврежденного реактора, более того в некоторых элементах недоставало до половины топлива. Был подвергнут риску персонал "Маяка", были срочно организованы поиски "пропавшего" топлива.

Опасение вызывает также огромное количество накопленного отработанного ядерного топлива, как с атомных электростанций, так и с реакторов подводных лодок. Пристального внимания заслуживают научно-исследовательские институты, проводящие эксперименты с ядерными материалами, где контроль и защита часто намного слабее, чем на предприятиях топливного цикла и военном производстве. И, наконец, нужно установить строгий и жесткий контроль за радиоактивными изотопами в промышленности и медицине.

Необходимо навести порядок с приемом металлов. Довольно часто целью краж оказываются драгоценные и цветные металлы с ядерных объектов, в том числе с подводных лодок. Пропажа маленькой платиновой пластинки может поставить под угрозу безопасность всего экипажа и стать причиной катастрофы. Кража ковша со специального экскаватора, расчищающего радиоактивные завалы, не только наносит материальные убытки, но и стопорит и без того медленно ведущиеся работы по очистке радиоактивных участков. Осенью прошлого года в г.Озерске, где расположен комбинат "Маяк", предприимчивые металлосборщики разобрали 100 метров железнодорожных путей, на одной из веток подъездных путей к комбинату.

Вопрос: Согласны ли вы с утверждением, что Минатом гораздо больше закрыт от российского общества, чем от западных доноров, (в частности на столах чиновников Министерства энергетики США иногда больше закрытой информации, чем в российском парламенте)?

Ответ. Елена Сокова: Минатом закрыт как от своих, так и от чужих. В том, что касается военной программы, секретность оправдана и практикуется всеми странами, обладающими ядерным оружием. Другое дело - подотчетность деятельности ядерных предприятий и самого Минатома правительству, в том числе Думе, и обществу. Неоправданно ограниченными и урезанными являются возможности независимого государственного контроля. ГосАтомнадзор потерял значительное число своих надзорных прав, по сравнению с тем, что он имел в начале 1990-х годов. Даже то, что осталось, применяется не в полной мере.

Финансовая прозрачность деятельности Минатома минимальна. Вот уже столько лет пытаются добиться от Минатома прозрачности в использовании средств от сделки с США "Мегатонны-на-мегаватты". Случай с отработанным топливом из Козлодуя(Болгария), когда Минатом был вынужден обнародовать и сумму сделки, и цену за килограмм, и даже предоставил информацию сколько было перечислено средств Красноярскому краю, доказывает, что добиться прозрачности в принципе можно. Пока это единичные случаи. Информационная открытость Минатома в отношении общественности, мягко говоря, желает лучшего. На днях министр Румянцев и сам признал это на встрече с экологическими организациями.

Не думаю, что Минатом более открыт для Запада. Другое дело, что между российскими и американскими ведомствами происходит обмен информацией, которая в принципе не подлежит оглашению. Парадоксально, но нередко бывает так, что правительства делятся информацией, которую они скрывают от своей общественности. Такое случается нередко - например, одно из приложений к Договору по сокращению стратегических наступательных вооружений засекречено, поскольку содержащиеся в нем данные могли бы быть использованы террористами. С этой точки зрения, действительно, США иногда знают о российской ядерной отрасли больше, чем российские граждане.

Вопрос: Россию на Западе все чаще - и в официальных кругах и в прессе называют большой радиоактивной дырой. А Вы как считаете?

Ответ. Елена Сокова: Дыра, пожалуй, не то слово. Одно значение слово "дыра" ассоциируется с ямой, куда все сваливается. В этом значении такое наименование вполне применимо, особенно если говорить о радиоактивных отходах и тем более о планах ввоза отработанного ядерного топлива. Таких ям-свалок в России и так предостаточно. Недавнее сообщение о строительстве могильника ядерных отходов, в том числе зарубежных, на одном из Курильских островов особенно настораживает.

Другое значение слова "дыра" - это отверстие, через которое все утекает. Пока большинство краденых ядерных материалов, было выявлено и перехвачено до того, как они покинули территорию России. Для обеспечения как российской, так и международной безопасности нужно закрыть даже самые маленькие дыры на российских ядерных объектах и обеспечить надежную защиту ядерных материалов, их учет и контроль. Как показывают сообщения последних месяцев, дыр еще немало, в том числе в заграждениях закрытых городов. Одну из этих дыр беспрепятственно использовал депутат Думы Митрохин с группой экологов и кинооператоров для проникновения на территорию закрытого города Железногорска. У одного из арестованных в Свердловске чеченцев, торговавших оружием и взрывчаткой, оказался действующий пропуск на территорию города Лесного, где собираются ядерные боеголовки.

За последние годы по отчетам Минатома, финансовое состояние отрасли улучшилось. А вот увеличилось ли финансирование работ по этому направлению? Вселяет надежду усилившееся внимание к этим вопросам в России после событий 11 сентября, а также возобновившееся сотрудничество в этой области между США и Россией. Однако масштабы проблемы настолько велики, что нужны годы и значительные суммы денег. Без постоянного контроля на высшем политическом уровне и концентрации усилий и ресурсов вряд ли обойтись.