Как известно, фигура дерзкого и смелого мушкетера Д’Артаньяна вполне достоверна. И этот персонаж не является плодом фантазии господина Дюма Старшего. Однако в своем рассказе о подвигах отважного гасконца автор все-таки допустил некоторую вольность, поместив реального Д’Артаньяна в иную историческую среду.
Д"Артаньянов в истории Франции было много. Что-то около 12 человек. А потому сказать, какого именно из них имел в виду Дюма, выписывая образ неугомонного гасконца, не так уж и просто. Происходит это потому, что писатель, как всегда достаточно вольно обошелся с историей и поместил действительный прообраз в совершенно другую историческую среду. Таким образом, Шарль де Бац Кастельмор Д"Артаньян, а именно он все-таки, по всеобщему признанию, и является прототипом вымышленного героя, в романе "Три мушкетера" жил и действовал при дворе Людовика XIII и кардинала Ришелье. Чего в действительности быть не могло, потому что реальный Д"Артаньян служил кардиналу Мазарини и Людовику XIV. Дюма просто поместил нужного героя в наиболее удобное ему время - расцвета мушкетерской вольницы и конца религиозных войн.
Сами понимаете, реальный Д"Артаньян никак не мог принимать участие, скажем, в осаде Ла-Рошели. Зато он участвовал в совершено иных не менее интересных государственных делах и интригах, нежели история с подвесками и герцогом Бекингемом, которая не имела под собой никакой реальной подоплеки. Впрочем, все это никак не могло повлиять на детство и юность героя, которые практически полностью соответствовали портрету, созданному Дюма.
Бертран де Бац - отец будущего мушкетера, хотя и был дворянином, но богатством, на самом деле, никогда не отличался. Дом его никогда не был обителью роскоши и мало похож на те грандиозные замки долины Луары, через которые нам пришлось проехать в поисках дворянского гнезда Д"Артаньяна. Гасконь после Французской революции перестала обозначаться на картах как самостоятельная область. Тем не менее до города Ош съемочная группа программы "Вокруг света" добралась без особого труда. Трудности начались позже, когда мы двинулись дальше, на поиски микроскопического городка Лупияк, который, собственно, и был конечной целью нашего маршрута. Город этот настолько мал, что найти его даже по карте было нелегко. Д"Артаньян и вправду был родом из самой что ни на есть глубокой провинции, которую только возможно найти во Франции.
Самое интересное, что в Лупияке находится только музей Д"Артаньяна, а сам замок Кастельмор находится даже не в этой деревеньке, а под ней, в паре километров. То есть глуше уже просто не бывает. Дюма ничуть не покривил душой, утверждая, что гасконец был самым настоящим провинциалом. И даже отцовская фамилия де Бац Кастельмор была сознательно им заменена на материнскую. Поскольку имя его матери Франсуазы де Монтескье Д"Артаньян было известно в столице гораздо лучше, поскольку корни его восходили к древнему роду Арманьяка.
Замком этот дом можно назвать с большой натяжкой - обычный сельский особняк. Он не один раз перестраивался, но в целом сохраняет тот облик, какой и был во времена рождения нашего героя. При входе даже красуется памятная доска в его честь. Тем не менее попасть внутрь мы не смогли, потому что теперь, как и 400 лет назад, это частная собственность. Седовласая хозяйка, напоминающая добродушную ведьму, даже спустила невзначай на нас свою меланхоличную собаку. Съемочной группе программы "Вокруг света" не осталось ничего другого, как поспешно ретироваться.
Надо сказать, что гасконцы очень гордятся своим знаменитым на весь мир земляком. А потому ему даже был установлен величественный памятник в центре Оша на помпезной лестнице, выходящей на набережную. Когда-то весь мемориальный комплекс выглядел весьма впечатляюще. Но сегодня, увы, на творении благодарных потомков отчетливо проступают следы разрушения. Время не щадит не только людей, но даже и памятники, установленные в их честь.
Чем же заслужил гасконец такую любовь у себя на родине? Конечно, главным образом это заслуга Дюма, прославившего мушкетера, но и жизнь прототипа также была полна очень интересных событий. В полном соответствии с романом Шарль де Бац Кастельмор Д"Артаньян при помощи господина де Труавиля попадает в полк мушкетеров. Практически вся жизнь Д"Артаньяна с 1730 по 1746 г. протекала в королевской гвардии, безусловно, в галантных похождениях, а также на полях сражений. В это время Франция вела множество военных кампаний. В Германии, в Лотарингии, в Пикардии. В 1746 г. Д"Артаньян встретился с Кардиналом Мазарини. Очень быстро гасконец стал человеком, которого использовали для самых секретных и деликатных поручений. Например, в 1751 г. Мазарини столкнулся в Германии с жесткой оппозицией знатных сеньоров и их вассалов - фронды. Он послал своего неутомимого эмиссара, чтобы заручиться поддержкой своих немногочисленных сторонников.
В это же время Шевалье Д"Артаньян, которому было приблизительно 40 лет, женился на баронессе Аншарлотт де Сен Люси де Сен Круа, вдове капитана, убитого при осаде Арраса. Дама была весьма состоятельна, что сильно улучшило дела нашего гасконца. Брачное соглашение было подписано в качестве свидетеля кардиналом Мазарини.
Между тем Д"Артаньян становится доверенным лицом Людовика XIV. Например, когда в 1760 г. королевский кортеж после свадьбы монарха возвращается из путешествия по провинции, именно Д"Артаньян скачет впереди кортежа. В это время жизнь гасконца в основном разворачивается в Версале. Заслуживший абс""олютное доверие короля Д"Артаньян становится исполнителем особо важных и опасных поручений. Именно на него был возложен арест герцога Фуке, могущественного министра финансов, который был слишком богат и даже богаче короля, чем вызвал зависть последнего, а также могущественных противников - министров Кольбера и Ле Тенье. Фуке был арестован Д"Артаньяном и препровожден в Бастилию и крепость Финероль.
В 1767 г. Шарль де Бац наконец-то официально стал графом Д"Артаньяном. Шестью годами спустя он участвует в кампании во Фландрии, которая в результате стала для него роковой. 10 июля 1773 г. началась осада Маастрихта. Пытаясь занять главную высоту и выбить оттуда голландцев, Д"Артаньян шел во главе войска и одержал победу. Однако когда все закончилось, выясняется, что 80 мушкетеров и их отважный капитан мертвы. Король оплакивал своего верного слугу, отдавшего ему более 40 лет, и приказал отслужить панихиду в своей личной капелле. Шарь де Бац умер, а Д"Артаньян вошел в легенду.








Факт, что знаменитый Д"Артаньян существовал на самом деле, давно считается бесспорным. Многие даже читали его мемуары, переведенные на русский язык. Но мало кому известно, что правды в этом сочинении не больше, чем в романах Дюма, а его герой ничуть не похож на того мушкетера, который жил и совершал свои подвиги во времена Людовика XIV — Короля-Солнце. Да и мемуаров, похоже, он никаких не писал. И тем не менее великолепный гасконец - не важно, натуральный или синтезированный - продолжает «читаться». Роман «Три мушкетера», впервые вышедший в 1844 году, переведен на 45 языков и издан общим тиражом более 70 миллионов экземпляров. По его мотивам сняты 43 фильма. В общем, гасконец продолжает побеждать.

К 1843 году Александра Дюма знал весь Париж. Сорокалетний сын генерала-мулата прославился пьесами и фельетонами, салонными остротами и громкими любовными похождениями. Не так давно он взялся за сочинение исторических романов и теперь чуть свет вскакивал с постели и хватался за перо. Громадный, всклокоченный, он с быстротой молнии исписывал целые стопки бумаги. Зашедшим с визитом приятелям кричал из-за двери: «Подождите, мой друг, у меня в гостях Муза!» За год Дюма обрушивал на читателей три-четыре пухлых тома. Это породило легенду о том, что на него работала целая команда «литературных негров». На самом деле он писал сам, а помощникам доверял лишь отбор и проверку материала. Главным из его «негров» был Огюст Маке - невзрачный субъект с памятью-архивом, где хранились малоизвестные подробности прошлого. Вместе они составляли идеальную пару: резонер Маке гасил излишнюю восторженность своего пылкого шефа.

В один прекрасный день Дюма отправился в Королевскую библиотеку искать материал для очередного романа. В книжной россыпи ему попался старинный фолиант под названием «Воспоминания г-на Д"Артаньяна, капитан-лейтенанта первой роты королевских мушкетеров». Он смутно помнил, что так звали какого-то военачальника интересующей его эпохи, и выпросил у любезного библиотекаря книгу на дом. Мемуары были изданы в 1704 году в Амстердаме в типографии Пьера Ружа - там выходили сочинения, запрещенные во Франции. Книга и впрямь содержала скандальные подробности о жизни королевского двора, однако Дюма они не слишком занимали. Ему гораздо больше понравился сам герой - отважный гасконец, на каждом шагу влипающий в опасные приключения. Понравились и его товарищи со звучными именами Атос, Портос и Арамис. Вскоре Дюма объявил, что нашел в той же библиотеке мемуары Атоса, где говорилось о новых похождениях друзей-мушкетеров. Эту книгу он просто-напросто выдумал, продолжив тем самым эстафету мистификаций, начатую автором так называемых «Воспоминаний Д"Артаньяна».


Мемуары Д’Артаньяна. Издание 1704 года

На самом деле эту книгу написал Гасьен де Куртиль де Сандра - небогатый дворянин, родившийся в 1644 году. Не преуспев на военном поприще, он занялся литературой, а именно - сочинением поддельных мемуаров известных лиц с массой скандальных откровений. За свою деятельность он отсидел несколько лет в Бастилии, потом сбежал в Голландию и там взялся за старое. Сочинив среди прочего и мемуары мушкетера, он в 1705 году вернулся на родину, наивно надеясь на недолгую память королевских слуг. Его тут же схватили и вернули в крепость, откуда он вышел незадолго до смерти. Бульварный автор был неисправим: даже в тюрьме он умудрился сочинить «Историю Бастилии» с массой небылиц об ужасах этой старинной темницы. Но самым знаменитым его сочинением, без сомнения, стали мемуары Д"Артаньяна, хотя уже в ту эпоху в их подлинность мало кто верил. «Какая наглость! - возмущался какой-то старый вояка. - Печатать в трех томах мемуары, где так называемому автору не принадлежит ни строчки!» Сам Куртиль утверждал, что использовал подлинные записки Д"Артаньяна, якобы конфискованные после гибели последнего специально посланным королевским чиновником. Но это маловероятно - мушкетер хоть и был грамотен, но пером владел куда хуже, чем шпагой, и вряд ли писал что-либо, кроме долговых расписок. К тому же даже самый отчаянный хвастун не стал бы писать о себе так, как герой Куртиля. На каждой странице он дерется, плетет интриги, избегает ловушек, соблазняет прекрасных дам - и всегда одерживает победу. Позже исследователи выяснили, что сочинитель не выдумал почти ничего. Он просто приписал своему Д"Артаньяну дела доброй дюжины головорезов и шпионов, служивших разным господам в конфликтах, сотрясавших Францию. Ту же традицию продолжил Дюма, заставив своего мушкетера отважно возражать кардиналу Ришелье и помогать королеве Анне в истории с алмазными подвесками. Кстати, и сама эта история была, по всей вероятности, придумана известным писателем Ларошфуко, которому Куртиль приписал другие фальшивые мемуары.

Знал ли Дюма об истинном происхождении книги Д"Артаньяна? Скорее всего, знал, но это его не смущало. Он ведь говорил, что история - только гвоздь, на который он вешает свои красочные картины. Смущало другое: мушкетер из воспоминаний выглядел храбрым, хитрым, ловким, но не слишком симпатичным. Это был типичный наемник, готовый служить тому, кто больше заплатит, и бестрепетно разящий шпагой правых и виноватых, если они становились у него на пути. Его отношение к женщинам также было далеким от романтизма. Писателю пришлось поработать над образом своего героя, передав ему кое-какие свои черты. Результатом стал роман «Три мушкетера», вышедший в 1844 году. Изображенный там благородный гасконец навеки покорил сердца читателей, но ученые - и историки, и литераторы - остались недовольны. Отвергнув героев Куртиля и Дюма как самозванцев, они уже полтора века ведут поиски подлинного Д"Артаньяна.

Не только Д"Артаньян
Приключенческая классика XVIII-XIX веков произвела на свет немало ярких героев, и почти все они имеют прототипов в реальной истории. Д"Артаньян - лишь один из примеров. Другой - немецкий барон Иероним Карл Фридрих фон Мюнхгаузен (1720-1797), о необычной судьбе которого «Вокруг света» рассказывал в прошлом году. Стоит напомнить, что он не только пережил обоих своих авторов - Распэ и Бюргера, но и угрожал им судом за оскорбление его баронского достоинства. Герой вышедшего в 1719 году романа Даниэля Дефо «Робинзон Крузо», как известно, на самом деле был британским моряком Александром Селькирком (1676-1720). Правда, он провел на необитаемом острове четыре года вместо двадцати восьми, и было это на островах Хуан-Фернандес, а не на Тобаго, как писал Дефо. Герой романа Альфонса Доде «Тартарен из Тараскона» списан с кузена писателя Жака Рейно (1820-1886), который однажды в романтическом порыве увлек Доде в Алжир охотиться на львов. Чтобы не обижать родича, писатель дал своему герою звучную фамилию Барбарен, но в городке Тараскон нашлась семья с такой фамилией, и его пришлось переименовать в Тартарена. Великий сыщик Шерлок Холмс, по мнению ученых, списан с институтского наставника Конан Дойла, известного хирурга Джозефа Белла (1837- 1911). Он не только разгадывал преступления при помощи дедуктивного метода, но и курил трубку, и играл на скрипке. Прототип был даже у такого экзотического героя, как капитан Немо. Жюль Верн называет его вождем индийских повстанцев Нана Сахибом (1824-после 1857). Этот знатный феодал после разгрома восстания бесследно исчез - в принципе, он мог скрыться и в морских глубинах. Не всегда придумывал своих героев и сам Александр Дюма. Например, история графа Монте-Кристо родилась из главы книги «Полиция без маски», изданной в 1838 году на основе следственных архивов. Там говорилось о молодом сапожнике Франсуа Пико, арестованном по ложному обвинению накануне свадьбы. Через семь лет он вышел на волю и начал мстить доносчикам, убил троих, но пал от руки четвертого. Был в этой истории и клад, завещанный Пико его сокамерником - итальянским аббатом.

На берегах Гаронны

След прославленного мушкетера ведет на берега Гаронны и Адура, в древнюю Гасконь, где до сих пор гордятся знаменитым земляком. Однако ни Куртиль, ни целиком зависящий от него по части фактов Дюма не знали места рождения мушкетера. Они считали его уроженцем соседней с Гасконью области Беарн, где настоящий Д"Артаньян никогда не был. К тому же он носил совсем другое имя - Шарль Ожье де Бац де Кастельмор. Это выяснили французские историки, и в частности Жан-Кристиан Птифис - автор книги «Истинный Д"Артаньян», вышедшей в русском переводе в знаменитой серии ЖЗЛ.

Шарль родился около 1614 года в самом сердце Гаскони. Гордиться древностью рода он не мог: его прадед Арно Бац был обычным торговцем, который купил замок у вконец разорившихся владельцев. Сунув пару ливров королевскому чиновнику, он получил дворянское звание вместе с благородной приставкой «де». Его внук Бертран упрочил свой статус, женившись на девице Франсуазе де Монтескью. Однако в приданое юноше достались лишь разрушенный замок Артаньян и многочисленные долги, выплата которых лишила его семью остатков состояния. Фактически у Бертрана остался только замок Кастельмор, где и родились Шарль, его братья - Поль, Жан и Арно и трое сестер.

Несмотря на громкое название, это был просто двухэтажный каменный дом с двумя полуразрушенными башенками. О его обстановке мы можем судить по описи имущества, составленной в 1635 году после смерти Бертрана де Баца. Интерьер нижней гостиной составляли длинный стол на козлах, буфет и пять потертых кожаных кресел. Дальше размещалась супружеская спальня, где стояли два шкафа - один с бельем, второй с посудой. Еще на первом этаже находились кухня с большим котлом и громадный чан для засолки мяса. Наверху кроме еще одной гостиной с той же старой мебелью располагались четыре спальни для детей и гостей. Оттуда лестница вела в одну из башенок, где находилась голубятня. Опись скрупулезно перечисляет имущество семьи: две шпаги, шесть латунных подсвечников, шесть дюжин салфеток…

После смерти главы семьи дом и шесть принадлежавших де Бацам ферм перешли в руки алчных кредиторов. К счастью, дети к тому времени были уже пристроены благодаря влиятельной родне. Дочерей, несмотря на малолетство, загодя обручили с местными дворянами. Старший брат Поль первым вступил в ряды мушкетеров, но вскоре сменил почетную службу при короле на армейскую должность. Добыв на полях сражений славу и деньги, он выкупил родовое поместье и приумножил его площадь за счет соседних земель. Этот крепкий хозяйственник прожил почти сто лет и скончался с титулом маркиза де Кастельмор. Жан, тоже служивший в гвардии, рано исчез из анналов истории, вероятно, погиб в бою или на дуэли. Брат Арно избрал духовную карьеру и много лет был аббатом.

…От ощущения, что Дюма вывел троих братьев в образах Портоса, Атоса и Арамиса, отделаться трудно. Но писатель ничего о них не знал, да и сам Шарль Д"Артаньян (будем все же называть его так) виделся с ними куда реже, чем со своими придуманными друзьями.

Почему «придуманными», если они существовали реально? Дело в том, что вся славная четверка могла общаться лишь несколько кратких месяцев 1643 года. В декабре этого года в одной из бесчисленных стычек был смертельно ранен Арман де Силлег, известный также как сеньор де Атос. Той же осенью в мушкетеры поступил Исаак де Порто - дворянин из Ланна, которого Дюма ради рифмы переименовал в Портоса. Через несколько лет он вышел в отставку и вернулся домой, канув там в безвестности. Третий мушкетер, Анри Д"Арамиц, действительно был близким другом Д"Артаньяна и в 1655 году удалился в родной Беарн, где стал аббатом. Все трое были родственниками капитана мушкетеров де Тревиля - тоже потомка купца, присвоившего дворянский титул. Этот храбрый офицер пользовался полным доверием короля и активно продвигал своих земляков-гасконцев. На это рассчитывал и Д"Артаньян, когда отправился в Париж с рекомендательным письмом к Тревилю в кармане. Это было до 1633 года, когда он упоминается среди участников смотра мушкетеров. В то время ему было лет 18, как и пишет Дюма. Однако Ла-Рошель уже была взята, история с подвесками (если она и была) благополучно разрешилась, а герцог Бекингем, с которым гасконец якобы встречался, погиб от кинжала убийцы. К разочарованию поклонников, все эти приключения бравого мушкетера выдуманы. Но в его жизни хватало и настоящих, и он предвкушал их, спеша в Париж на воспетой писателем пегой лошаденке.

По следам мушкетера
Исторических мест, связанных с именем знаменитого мушкетера, сохранилось сегодня не так много. Главное из них, конечно же, французский замок Кастельмор, но он находится в частном владении и посетителей в него не пускают. Зато в соседнем городке Люпиак в честь Д"Артаньяна названа гостиница, а в гасконской столице Ош ему в 1931 году воздвигли памятник. Неподалеку расположена деревушка Артаньян, где сто лет назад граф Робер де Монтескью создал музей, посвященный его предку. После смерти графа коллекция погибла в огне пожара, а замок много лет простоял в руинах. Сегодня он восстановлен, но от прежнего здания остались только стены. Дом Д"Артаньяна в Париже на углу улицы Бак и набережной Сены был снесен в середине XIX века. Конечно, сохранились Лувр, Пале-Рояль, сад Тюильри и другие места, упомянутые в романе Дюма. Стоит до сих пор и угрюмая крепость Пиньероль в Провансе, где мушкетеру пришлось быть тюремщиком министра Фуке. А в голландском Маастрихте можно отыскать место за городской стеной, где отважного генерала сразила пуля. В общем, сохранилось не так уж много, поэтому постановщики фильмов о Д"Артаньяне обходятся без исторического антуража. Например, знаменитая советская картина 1978 года снималась в Крыму и отчасти в Прибалтике, что совершенно не помешало ее успеху.

Путь к славе

Мушкетеров в армиях того времени было немало, так назывались все солдаты, вооруженные мушкетами. Этот громоздкий предшественник винтовки приводился в действие кремневым замком или, как пушка, зажженным фитилем. В обоих случаях стрельба была делом сложным: дуло мушкета требовалось устанавливать на специальную подставку, что позволяло хоть как-то прицелиться. Каждого мушкетера сопровождал слуга, который носил подставку, запас пороха и всевозможные приспособления для чистки капризного оружия. В ближнем бою мушкет был бесполезен, и его владелец пользовался шпагой. Рота мушкетеров была создана для охраны короля в 1600 году, правда, до 1622 года ее бойцы назывались карабинерами. В роту входило чуть больше сотни человек, половина из которых с легкой руки де Тревиля оказалась гасконцами. В их ряды вписался и Д"Артаньян, снявший квартиру на улице Вьё-Коломбье - Старой Голубятни. Если верить Куртилю, он очень скоро закрутил роман с женой хозяина, превратившейся под пером Дюма в очаровательную госпожу Бонасье.

Жизнь мушкетеров была нелегка. Получали они немного, к тому же гвардейский этикет предписывал транжирить жалованье в кабаках. Денег у короля вечно не хватало, и его охранники на свои деньги покупали обмундирование, включая знаменитые плащи и шляпы с перьями. Требовалось одеваться как можно моднее, чтобы не отстать от ненавистных соперников - гвардейцев кардинала. Стычки с ними происходили чуть не каждую неделю и уносили немало жизней. Даже во время войны, когда устав запрещал дуэли под страхом смерти, противники находили возможность помахать шпагами. Мы ничего не знаем о дуэльных, как и о военных подвигах Д"Артаньяна в те ранние годы. Сохранилась лишь легенда о его участии в осаде Арраса весной 1640 года. Молодой мушкетер проявил не только храбрость, но и остроумие. Осажденные испанцы написали на воротах: «Когда Аррас будет французским, мыши съедят кошек». Гасконец под огнем подобрался поближе и вписал перед словом «будет» короткое «не».

В конце 1642 года умер всесильный Ришелье, ненадолго пережил его и король Людовик XIII. Власть оказалась в руках регентши Анны Австрийской и ее фаворита кардинала Мазарини. Этот скупердяй решил распустить мушкетеров, и Д"Артаньян оказался не у дел. Только в 1646 году он и его друг-гасконец Франсуа де Бемо добились аудиенции у кардинала и получили должности его личных курьеров. Несколько лет бывший мушкетер в жару и холод мчался по дорогам Франции, выполняя поручения своего господина. Его звездный час наступил в августе 1648 года, в грозные дни Фронды, когда парижане восстали против ненавистной власти Мазарини. Д"Артаньян в карете сумел где бранью, где уговорами проложить дорогу через ряды восставших и вывезти из Лувра кардинала и юного короля с матерью. Мазарини вскоре покинул страну и обосновался в городке Брюль близ Кёльна. Гасконец продолжал служить ему, навещая сторонников кардинала по всей Европе. Наконец в 1653 году достигший совершеннолетия Людовик XIV вновь привел итальянца к власти, и вместе с ним в Париж с триумфом вернулся Д"Артаньян.

Вскоре он оказался под стенами осажденного Бордо - последнего оплота Фронды. Переодевшись нищим, он сумел проникнуть в город и уговорить его защитников сдаться. Повоевав еще и с испанцами, он вернулся в Париж, где король в 1657 году восстановил роту мушкетеров. Тогда же у них появилась единая форма: красные камзолы и голубые плащи с белой перевязью. А лошади у защитников короля были серыми, поэтому их называли ротой Серых мушкетеров (позже была создана еще одна рота - Черных мушкетеров). Однако жалованье им Мазарини не прибавил. Поэтому одни тянули деньги у богатых любовниц, другие искали выход в женитьбе. По этому пути пошел и Д"Артаньян, женившийся в 1659 году на богатой наследнице Шарлотте де Шанлеси. На свадьбе присутствовали сам кардинал и многие придворные, вино лилось рекой. В приданое мушкетер получил сто тысяч ливров годового дохода и двухэтажный особняк на углу улицы Бак и набережной Сены.

С промежутком в год у супругов родились сыновья Луи и Луи-Шарль. Однако идиллии не вышло. Новобрачной было уже за тридцать, она успела побывать замужем и не отличалась ни красотой, ни кротким нравом. А Д"Артаньян с его психологией старого холостяка быстро устал от непривычной семейной жизни. Через год он уехал на войну и с тех пор побывал дома только дважды. В редких письмах он оправдывался: «Моя возлюбленная супруга, долг для меня превыше всего». Шарлотта кусала губы, представляя, как ее благоверный развлекается с другими девицами. Она прекрасно знала, что мушкетер в молодости был отчаянным ловеласом, да и теперь далеко не стар для амурных подвигов. В 1665 году она решилась на крайнюю меру: взяла детей и уехала в деревню, навсегда оставив мужа. Оба сына гасконца стали офицерами и дожили до преклонных лет, но род продолжил только младший, потомки которого дожили до XIX века.

Тюремщик поневоле

Не слишком жалея о потере супруги, Д"Артаньян отправился навстречу новым приключениям. Еще в 1661 году он вместе с королем посетил роскошный замок Во - резиденцию сюринтенданта финансов Николя Фуке. Этот ловкач часто путал государственную казну со своей, и его дворец намного превосходил пышностью Лувр. Людовик начал хмуриться еще у ворот, на которых красовался герб министра: белка с латинским девизом «Влезу куда угодно». Когда же он увидел мраморные гроты, дивный парк с фонтанами, столовую, где столы передвигал невидимый механизм, участь наглого царедворца была решена. Д"Артаньяну было приказано арестовать министра и отвезти его в неприступный замок Пиньероль в Провансе. В Нанте Фуке, почуяв неладное, попытался бежать, но мушкетер нагнал его в городской толчее и пересадил в другую карету с решетками на окнах. В той же карете министр был доставлен в Пиньероль, и король предложил гасконцу должность ее коменданта. Его ответ вошел в историю: «Предпочитаю быть последним солдатом Франции, чем ее первым тюремщиком». И все же Д"Артаньяну пришлось не один год провести в крепости. Узник не доставлял ему никаких забот: сломленный своим падением, Фуке стал весьма набожным и если чем и досаждал мушкетеру, то религиозными поучениями.

Отвергнув должность тюремщика, Д"Артаньян охотно принял звание смотрителя королевского птичника, благо, никто не требовал от него лично убирать клетки пернатых. К тому же придворная синекура приносила неплохой доход. Он даже начал называть себя графом, а весной 1667 года его назначили капитаном мушкетеров. Эта должность соответствовала генеральской. Сбылась мечта юноши, который когда-то приехал из Оша в Париж на пегой кляче. Но вскоре боевая труба опять позвала неугомонного гасконца в поход. Во время новой войны с испанцами он отличился при взятии Лилля и был назначен его губернатором. По свидетельствам современников, правил он справедливо, запрещая своим солдатам притеснять население. Правда, летом 1671-го он жестоко подавил восстание крестьян в области Виварэ. Что ж, он оставался сыном своего века, в конце концов, восставшие были врагами короля, к которому он испытывал не только верноподданнические, но и в какой-то степени отцовские чувства…

Летом 1673 года Д"Артаньян со своими мушкетерами отправился во Фландрию, где армия маршала Тюренна осаждала Маастрихт. Не раз французы прорывались к стенам города, но испанцы все время отбрасывали их. Вечером 24 июня после мощной артподготовки обе роты мушкетеров бросились в атаку и заняли один из фортов противника. Утром испанцы вынудили их отступать под ураганным огнем. Мало кто из французов добрался до своих позиций. Не было и Д"Артаньяна, на поиски которого отправились несколько добровольцев. Его тело нашли только к вечеру: горло командира было пробито пулей. Вопреки Дюма он не успел стать маршалом Франции. Это звание вскоре получил его двоюродный брат Пьер де Монтескью, кстати, ничем особенным не отличившийся.

Александра Дюма не раз упрекали в невнимании к исторической правде. Однако его герой благодаря случаю или художественному чутью оказался гораздо ближе к подлинному Д"Артаньяну, чем беспринципный кондотьер Куртиля. Впрочем, в объединенном персонаже «Трех мушкетеров» сосуществуют все три Д"Артаньяна, и каждый читатель может выбрать героя по себе. Одним окажется ближе отчаянный романтик, подозрительно похожий на Михаила Боярского. Другим - хитрец и острослов, выходящий невредимым из любых переделок. А третьим - честный служака, сделавший законом жизни девиз дворянина: «Шпага - королю, честь - никому!»

Первую пролистывала вчера ещё.
Советую прочитать вторую статью. В ней, конечно, нет никаких точных данных, только предположения. Отрывок из нее:

Цитировать (выделенное)

3. «Как прикажете вас называть?»
На первый взгляд может показаться удивительным, что г-н Дюма, создав столь ярких героев, не позаботился открыть читателям их имена. Как четверо друзей могли в течение тридцати с лишним лет обходиться исключительно титулами, фамилиями и прозвищами в общении друг с другом? Признаться, ещё в пору далёкого детства автора этих строк чрезвычайно занимал этот вопрос, и в частности, почему даже Констанция, в последние минуты жизни, обращаясь к своему возлюбленному на «ты», называет его «д’Артаньян», то есть, вспоминает лишь его фамилию?
Однако остаётся лишь смириться с тем, что столь почитаемый нами г-н Дюма оставил этот пробел в биографии своих героев (всех, за исключением Арамиса, которому посчастливилось услышать своё имя – Рене – из нежных уст очаровательной герцогини де Лонгвиль в романе «Двадцать лет спустя»). Читателям остаётся лишь полагаться на собственное воображение и выдвигать различные версии, касательно того, как могли звать каждого из героев трилогии.
Излишне говорить, что в данном сочинении речь идет исключительно о литературном персонаже, вышедшем из-под острого и талантливого пера Александра Дюма-отца. Никакие другие лица, реальные или вымышленные, могущие претендовать на имя славного мушкетёра, не имеют никакого отношения к нашим наблюдениям, хотя, вполне возможно, и даже совершенно очевидно, что некоторым из них герой трилогии Дюма обязан своим появлением.
Тем не менее, если уж рассуждать о возможных вариантах имени доблестного гасконца, то в первую очередь на память приходит имя его реального прототипа, которого звали Шарль де Бац де Кастельмор д’Артаньян. Другой д’Артаньян, также послуживший прообразом героя Дюма, упоминается в предисловии к роману «Три мушкетёра», когда автор романа приводит название рукописи, которая частично легла в основу сюжета романа, – «Воспоминания г-на д’Артаньяна». Мемуары эти, как известно просвещённым читателям, являются апокрифическими, поскольку автором их был живший в конце XVII века Гасьен де Куртиль де Сандра, кстати, современник и, вероятно, знакомый реального д’Артаньяна, Шарля де Бац. В этих мемуарах мушкетёр называется Шарлем, иначе говоря, носит имя реального человека, с которого в основном и был списан г-ном Куртилем.
Что же, два источника дают одно имя. Примем его как возможный вариант, тем более что имя Шарль, или Карл, как его чаще передают в русском написании, пользовалось большой популярностью во Франции, и даже двенадцать королей этой страны не погнушались носить его.
Но не стоит забывать, что в те времена, когда жили мушкетёры Дюма, дворяне (а «д’Артаньян был дворянин») часто не ограничивались одним именем для своего ребёнка, желая обеспечить ему более надёжную защиту небесных покровителей. Тогда, быть может, г-н д’Артаньян-отец мог дать сыну как минимум двойное имя. Кого же выбрать в качестве второго защитника? Вспомним, что г-н д’Артаньян-отец был современником «славного короля» Генриха IV, к тому же участвовал вместе с ним и г-ном де Тревилем в войнах за веру, о чём мы узнаём из первой главы «Трёх мушкетёров», и, наконец, жил в Гаскони, где память короля особенно почиталась. Раз уж он дал своему единственному (о чём так же сказано в первой главе) сыну одно «королевское» имя – Шарль, почему бы ему было не дать сыну и второе, не менее звучное – Анри? Шарль-Анри д’Артаньян, чьи предки уже «пятьсот с лишним лет» служили королям Франции.
Кстати, следует заметить, что имя Шарль (Карл) имеет древнегерманское происхождение, и вовсе не является церковным. То же самое касается и имени Анри (Генрих). А если вспомнить, что на территории Гаскони и Беарна проживало в те далёкие времена большое число протестантов-гугенотов, то легко предположить, что и предки д’Артаньяна не были католиками. Во всяком случае, до того, как светлой памяти король Генрих Четвертый (сам, между прочим, перешедший в католичество протестант) занят французский престол. А протестанты, как известно, не признавали католических святых, и, вполне возможно, не придавали такого большого значения церковным именам, призванным обеспечить их детям покровительство святых, в честь которых их называли.
Замечу вскользь, что в процессе поисков кое-какой информации, касающейся личных качеств г-на д’Артаньяна-сына, о которых речь впереди, в главе «Король» романа «Виконт де Бражелон» я обнаружила нечто любопытное:
«Погоди, погоди, ты увидишь, на что способен человек, который певал гугенотские песни при кардинале, при настоящем кардинале!»
Да-да, это мысли самого д’Артаньяна, обращённые к Людовику Четырнадцатому! Таким образом, он сам признаётся в том, что имел какое-то представление о протестантской культуре, и мы можем предположить, что не слишком ошиблись, когда записали предков гасконца к протестантам-гугенотам.
По этим двум причинам Шарль-Анри кажется вполне подходящим именем для сына гасконского дворянина.
Впрочем, всё сказанное выше является лишь фантазией вашей покорной слуги, которой она сочла возможным поделиться с вами. (Замечу в скобках, что за поддержку этого варианта имени д’Артаньяна высказались ещё четыре-пять человек, среди которых и тот, кому это сочинение главным образом обязано своим появлением).

Михаил Боярский в роли Д"Артаньяна. Фото: boiarsky.narod.ru


На романе Александра Дюма «Три мушкетера» выросло не одно поколение. Пока историки указывали писателю на то, как много неточностей в образе Д"Артаньяна , обыватели с интересом следили за приключениями отважного личного охранника короля. Итак, что же правда, а что - выдумка? Кем по-настоящему был гасконец, ставший прототипом легендарного образа?



Несмотря на то, что многие детали рассказа о Д"Артаньяне выдуманы, в основе создания образа лежит реальная история жизни гасконца, который состоял в роте королевских мушкетеров. Родился Шарль Ожье де Бац де Кастельмор (полное имя Д"Артаньяна по отцу) в 1613 году, Дюма же перенес повествование на 20 лет назад, чтобы реализовать идею с алмазными подвесками, вокруг которых разворачивается все действие романа.



Фамилия Д"Артаньян Шарлю Ожье досталось по линии матери, Франсуазы де Монтескью Д"Артаньян, которая происходила из графского рода де Монтескье. После смерти отца гасконцу досталось более чем скромное состояние в три аркебузы, семь мушкетов и две шпаги. Среди завещанного значились также 6 кусков сала и 12 засоленных гусей. Словом, начинать свой путь в Париже мушкетеру было откровенно не с чего. Следует также вспомнить, что от отца в наследство Д"Артаньяну достался еще и ярко-рыжий конь. Отец строго приказывал коня беречь, но новоиспеченный мушкетер его продал по весьма прозаической причине: у охранников короля были заведены исключительно лошади серой масти.



Книжный Д"Артаньян, как и его реальный прототип, имел слугу, поскольку обойтись без помощника в этом роду войск было попросту нельзя. Управлять мушкетом, длина которого нередко была больше человеческого роста, часто в одиночку было попросту невозможно. Слуга получал богатое жалование от Д"Артаньяна, позволить себе он это мог запросто, поскольку львиную долю его доходов составляло жалование на занимаемой должности привратника Тюильри, а позже - смотрителя королевского птичника. На обеих должностях Д"Артаньян на самом деле практически ничего не делал, зато получал стабильное жалование в 2-3 тысячи лиров в год и бесплатно квартировался при дворце.



Финал карьеры и книжного, и настоящего Д"Артаньяна был блистательным: Дюма описал героическую смерть в бою в чине маршала Франции, по-настоящему же гасконец погиб при взятии Маастрихта в чине полевого маршала. Известие до глубины души тронуло Людовика XIV, который признал, что Франция потеряла прекрасного воина.



Герои культового фильма о приключениях мушкетеров до сих пор популярны. В продолжение темы - .

Его звали Шарль Ожье де Бац де Кастельмор, граф д’Артаньян (фр. Charles Ogier de Batz de Castelmore, comte d"Artagnan). Родился в 1613 году, рядом с замком Кастельмор, Гасконь, Франция, геройски погиб в 25 июня 1673, Маастрихт, Нидерланды. Всемирно известный гасконский дворянин, сделавший блестящую карьеру при Людовике XIV в роте королевских мушкетёров.

Прототип главного героя знаменитых «Трех мушкетеров» появился на свет в Гаскони, в семье дворянина Бертрана де Батц Кастельморо. Мальчика назвали Шарль. У старого Кастельморо было только одно богатство - пятеро сыновей, отличавшихся храбростью и умом. Каждый из них в свой срок отправился в Париж, чтобы стать королевским мушкетером. Для того, чтобы их имена звучали более благородно, при дворе молодые Кастельморо представлялись фамилией Д’Артаньян - названием одного из поместий в Гаскони. Но прав на эту фамилию молодые гасконцы не имели.

Шарль де Батц, самый младший сын Кастельморо, появился в Париже в 1640 году. По дороге в столицу он пережил немало приключений - он был несколько раз избит, успел посидеть в тюрьме, кроме того, исчезли все его деньги и вещи, в том числе и рекомендательное письмо к командиру роты мушкетеров господину де Тревилю. До Парижа Шарль добирался пешком. В городе он рассчитывал встретить старших братьев, но выяснилось, что один из них погиб, а остальные находятся на войне в Италии.

В одной из харчевен Шарль познакомился с юношей по имени Исаак Порто (в «Трех мушкетерах» он превратился в Портоса). Шарль представился ему под именем Д’Артаньян и рассказал о своих злоключениях. Порто служил в роте гвардейцев и тоже мечтал стать королевским мушкетером. Для этого он сводил знакомства с нужными людьми. Так, его приятелями были близкие родственники де Тревиля - мушкетеры Анри Арамиц и Арман де Силлек д’Атос д"Отевилль, которые позже вошли в историю литературы как Арамис и Атос.

В тот же день Шарль познакомился с обоими этими господами, и в отличие от книжных перипетий, молодые люди сразу, без всяких дуэлей и разборок согласились принять участие в судьбе бедного гасконца. На другой день Арамиц и д’Атос представили юного Шарля господину де Тревилю. Тот с радостью взял бы в свою роту Д’Артаньяна, потому что его братья очень хорошо зарекомендовали себя на службе королю. Но мушкетеры должны были покупать вооружение, обмундирование и коня на свой счет, а у Шарля не было денег даже на еду. Поэтому де Тревиль направил его в ту же гвардейскую роту, где служил Исаак Порто.

Если начало жизни Шарля в Париже совпадает с приключениями вымышленного Д’Артаньяна, то дальнейшие события на увлекательный роман походили очень мало. Став гвардейцем, Шарль оказался не в гуще королевских интриг, а на передовом крае. Он участвовал во множестве сражений, осаждал крепости, побывал во многих странах - и всегда рядом был его верный друг Порто.

В 1643 году скончался Людовик XIII, и был произведен новый набор в роту мушкетеров. Д’Артаньяну и в этот раз не повезло, а Исаак Порто примерил новый мундир. Вскоре выяснилось, что Шарля на службу королю не отпустил кардинал Мазарини. Д’Артаньян за три года службы кардиналу показал себя очень ловким и надежным человеком. И поэтому Мазарини решил приблизить его к себе.

Множество поручений, которые выполнял юноша, до сих пор покрыты тайной, известны лишь некоторые из них. Так, Арамиц и Д’Артаньян тайком ездили в Англию с письмами кардинала к изгнанной королевской семье.

Вскоре после этого поручения на Шарля было организовано покушение - семь наемных убийц напали на него на пустынной улице. Д’Артаньян принял бой, убил одного из наемников, но сам истекал кровью. По счастью, мимо проходили несколько мушкетеров, которые бросились защищать Шарля. Вскоре все убийцы были мертвы, но в этом бою погиб близкий друг Д’Артаньяна - Арман де Силлек д’Атос д"Отевилль.

Прибытие д’Артаньяна. Alex De Andreis

Военная служба Шарля продолжалась, он участвовал во всех сражениях, которые приходились на долю французской армии. Среди своих сослуживцев он превратился в легенду - из самых кровавых сражений он всегда выходил совершенно невредимым, хотя храбро бросался в гущу событий.

А судьба тем временем преподнесла Д’Артаньяну подарок - 1 ноября 1644 он стал королевским мушкетером. Но кардинал Мазарини вовсе не забывал о своем преданном слуге. Д’Артаньян оставался курьером кардинала и выполнял его секретные поручения. Кроме того, Шарль докладывал кардиналу об отношении к кардиналу в народе и в армии. Именно поэтому Д’Артаньян не пострадал от решения Мазарини распустить королевских мушкетеров, которое тот принял в 1647 году. Шарль остался на службе у кардинала.

Но вскоре самому кардиналу пришлось бежать из Франции вместе с Анной Австрийской и Людовиком XIV - в Париже началась Фронда. Карету с беглецами сопровождал Шарль Д’Артаньян.

Все время, пока кардинал был в изгнании, Шарль был для него глазами и ушами - он скакал по всей стране, собирая сведения для своего хозяина, тайком пробирался в Париж. Когда Фронда закончилась, кардиналу все же пришлось покинуть Францию - королевская семья решила избавиться от него. И Шарль опять последовал за ним в ссылку.

Сам гасконец все это время оставался так же беден, как и в те времена, когда он только что вошел в Париж. И при этом Мазарини готов был осыпать своего верного слугу дарами, драгоценностями и землями, но он сам потерял практически все.

Лишь в 1652 году Людовик XIV призвал к себе Мазарини и кардинал вновь получил власть и деньги. Он дал Д’Артаньяну звание лейтенанта и должность «привратника Тюильри» - царского дворца. Это было очень выгодное место, где платили огромное жалование, но не надо было практически ничего делать.

Но Д’Артаньян вовсе не скучал - он по-прежнему выполнял самые ответственные и секретные поручения Мазарини. Так однажды под видом священника-иезуита он отправился в Англию, где разведывал планы Оливера Кромвеля. Он так удачно выполнил это задание, что вскоре стал еще и «смотрителем птичьего двора» - еще одна высокооплачиваемая и непыльная должность. Немало славных дел совершил Д’Артаньян.

И когда Людовик XIV решил опять восстановить роту мушкетеров, то именно отважный гасконец занял место их командира. В подчинении Шарля было 250 человек, в том числе и сам король. У всех 250 человек были серые лошади и серые костюмы, поэтому их прозвали «серыми мушкетерами». Сам Д’Артаньян, наконец-то, к 37 годам стал богатым человеком.

Он жил в роскошном доме и получил графский титул. При этом Д’Артаньян отнюдь не заискивал перед кардиналом и королем. Однажды Людовик предложил Шарлю должность коменданта Бастилии, на что Д’Артаньян ответил: «Я предпочитаю быть последним солдатом Франции, чем ее первым тюремщиком». Но Шарль был отнюдь не последним солдатом, а одним из самых первых - бесстрашный и сильный. И погиб он как солдат - при штурме голландского города Маастрихт в 1673 году.

Жизнь д’Артаньяна, обильнейше сдобренная различного рода фантастическими эпизодами, легла в основу трёхтомных «Мемуаров г-на д’Артаньяна», изданных в 1700 году. В действительности этот текст (как и ряд других псевдомемуаров) сочинён писателем Гасьеном де Куртиль де Сандра; сам д’Артаньян ничего не писал и вообще, как показывают его бумаги, был малограмотен.

В XIX веке, когда Александр Дюма-отец создавал на основе этой книги свой цикл о мушкетёрах («Три мушкетёра» (1844), «Двадцать лет спустя», «Виконт де Бражелон»), фантастичность «мемуаров д’Артаньяна» была уже хорошо известна. Для того чтобы сделать свои книги более правдоподобными, в предисловии к «Трём мушкетёрам» он добавил факты, якобы доказывающие реальность «мемуаров». Дюма включил в героизированную биографию д’Артаньяна ряд уже существовавших полулегендарных сюжетов XVII века, изначально с ним не связанных (эпизод с подвесками Анны Австрийской, попытка спасти Карла I, легенда о Железной Маске - якобы брате Людовика XIV и др.). Также д’Артаньян Дюма в период между событиями, описанными во второй и третьей книгах трилогии, появляется в пьесе «Молодость короля Людовика XIV».

У Шарля был и знаменитый двоюродный брат Пьер де Монтескью, граф д’Артаньян, позже - граф де Монтескью (фр. Pierre de Montesquiou d"Artagnan, 1640 - 12 августа 1725). В отличие от Шарля, так и не ставшим маршалом как в книге Дюма (он был «полевым маршалом», по современному ранжиру - генерал-майор), получивший это звание.

Потомок знаменитого французского рода Монтескью, он был четвёртым сыном Генриха I де Монтескью, господина д’Артаньяна и его жены Жанны, дочери Жана де Гассиона. Он был двоюродным братом Шарля де Бац де Кастельмора, которому он обязан одним из своих титулов - граф д’Артаньян - и который был прообразом для героя Александра Дюма в романах о трёх мушкетёрах. Монтескью служил двадцать три года как мушкетёр во Французской гвардии до того, как стал бригадиром в 1688 году. Затем был повышен до «Maréchal de camp» (генерал-майора) в 1691 году и генерал-лейтенанта 3 января 1696 года до того, как стал маршалом Франции 15 сентября 1709 года в награду за выдающееся командование в битве при Мальплаке 11 сентября, в которой он был ранен, а под ним были убиты три лошади.