Фраза он может быть и сукин сын, но он наш сукин сын якобы была сказана Франклином Делано Рузвельтом по поводу никарагунского диктатора Сомосы (старшего) перед визитом последнего в Вашингтон в 1939 г.

Safir"s Political Dictionary (Oxford University Press, 2008, p.676) утверждает, что впервые это высказывание было приписано Рузвельту в журнале "Тайм" в 1948 г., якобы со слов Уэллса (бывшего в 1939 г. заместителем госсекретаря), в форме "As Nicaraguan might say, he"s a sonofabitch but he"s ours ". Действительно, в номере "Тайм" от 15 ноября 1948 года эта история есть. Однако, никаких источников журнал "Тайм" не приводит, поэтому Сафир относит фразу к апокрифам.

Интереснее то, что в некоторых позднейших изданиях этот апокриф появляется уже в форме диалога между Рузвельтом и его госсекретарём Корделом Халлом, причём главные слова говорит Халл. Вот типичный образчик:

President Franklin Roosevelt reportedly had questioned Secretary of State Cordell Hull, "Isn"t that man supposed to be a son of a bitch?" The secretary reportedly replied, "He sure is but he is our son of a bitch"
(Robert Sheina, Latin America"s Wars, Brassey"s 2003, p.184 )

"Интереснее" это в свете последних разысканий.

Andrew Crawley, автор книги Somoza and Roosevelt (Oxford University Press, 2007) отыскал эту историю в книжке изданной в 1934 г., за пять лет до визита никарагуанского диктатора в Вашингтон. Действующие лица там совсем другие:

After the 1932 Chicago Convention , General Hugh Johnson ... was asked what he thought of his nomination. Johnson replied by recalling a story of a country convention of Democrats in which the wrong man had been chosen. Driving home from the meeting, two politicians were comparing notes. Both had opposed the succesfull candidate. One said to the other, "Damn it all! ... he is son of a bitch!" the other man sighed and said nothing for a long time. Then he cheered up, "After all", he observed, "... he"s our son of a bitch"
John F. Carter, The New Dealers: By the Unoficial Observers (Simon & Shuster, 1934)

Crawley полагает, что распространителем легенды, приписывающей эти слова Рузвельту является... сам Сомоса, любивший прихвастнуть своими "особыми" отношениями с американским президентом.

По любому, полагаю, что тут мы имеем дело с бродячей уткой, древним анекдотом, который американские политики травили друг другу. Действующие лица менялись в зависимости от предпочтений расказчика. Так было пока печатный станок окончательно не закрепил "авторство" за Рузвельтом-Халлом.

Наш сукин сын

Для начала приведу анекдот, который с недавнего времени бродит по Интернету:

«— Сомоса, конечно, сукин сын, но чей сукин сын? — сказал президент Никсон. — Наш сукин сын!..
Прошло 30 лет.
— Я взглянул в глаза моего друга Владимира, — сказал президент Буш, — и увидел в них демократа, истинного демократа в духе Джорджа Вашингтона и отцов-основателей.
«Великая вещь — политкорректность», — подумал Киссинджер, писавший обе речи».

Разумеется, Киссинджер не писал речей для Буша-младшего, как, впрочем, и для Никсона. И Никсон ничего такого не говорил. Иногда утверждают, что о «нашем сукине сыне» первым сказал госсекретарь США Корделл Халл (по поводу диктатора Доминиканской республики Рафаэля Трухильо) или же госсекретарь Дин Ачесон (по поводу вождя коммунистической Югославии Иосипа Броз Тито). Есть и другие версии. Но все же обычно считается, что первым произнес эту фразу Франклин Делано Рузвельт, и относилась она к президенту Никарагуа Анастасио Сомосе-старшему.

5 мая 1939 года Сомоса с супругой вышли из вагона на Юнион-стейшн — железнодорожном вокзале Вашингтона. Его встречали Рузвельт с супругой, кабинет министров почти в полном составе и лидеры Конгресса. По всему пути следования кортежа стояли облаченные в парадную форму войска и множество военной техники, включая тридцать танков. Месяц спустя так же встречали английского короля Георга VI с королевой Елизаветой, а прежде так в Вашингтоне никого не встречали. В Белом доме Сомоса подарил Рузвельту полную коллекцию никарагуанских марок и предложил прорыть новый межокеанский канал — через Никарагуа, ради большей безопасности континента.

Три дня спустя Сомоса выступил в Конгрессе. Конгрессмены были настроены менее дружественно, а республиканец Хон Шафер даже назвал почетного гостя «южноамериканским диктатором». Ходили слухи, что накануне визита советник Рузвельта Самнер Уэллс представил президенту доклад, в котором Сомоса изображался в крайне неприглядном виде. Внимательно прочитав доклад, Рузвельт заметил: «КАК СКАЗАЛ БЫ НИКАРАГУАНЕЦ, ОН ХОТЬ И СУКИН СЫН, НО НАШ».

Но кто и когда сообщил об этих словах? Сообщил о них еженедельник «Тайм» в неподписанной статье о Сомосе «Я — чемпион», опубликованной в ноябре 1948 года, через десять лет после визита Сомосы и через четыре — после смерти Ф.Д.Рузвельта. Никаких подтверждений того, что он действительно так говорил, не обнаружили и поныне.

Зато обнаружили, что именно так говорили о нем самом. Ф.Д.Р. был номинирован в президенты в июле 1932 г., на Чикагском съезде Демократической партии. Его кандидатура прошла со значительным большинством, однако не все партийные боссы были этим довольны. Одного из наиболее упорных противников Рузвельта, генерала Хью Джонсона, спросили, как он расценивает результаты голосования. Вместо ответа генерал рассказал «старый анекдот» о провинциальном съезде демократов. Когда делегаты избрали сомнительного кандидата, один из участников воскликнул в сердцах: «Будь все проклято! Нельзя было допустить избрания такого мерзавца!» Другой помолчал, вздохнул и ответил: «В конце концов, не так уж он плох: все же он наш мерзавец».

«Старый анекдот» к тому времени действительно оброс бородой: в печати он появился в 1868 году и с тех пор, с различными вариациями, гулял по страницам американских газет. Нередко его связывали с именем Таддеуса Стивенса (1792—1868), соратника Линкольна; в годы Гражданской войны он был лидером левого крыла республиканцев. Рассказывали, что однажды, выбирая человека на должность, Стивенс спросил коллег, кто из двух соискателей лучше. «Оба большие канальи», — ответили ему. «ДА, НО КТО ИЗ НИХ НАША КАНАЛЬЯ?» — уточнил свой вопрос Стивенс.

Предвижу еще вопрос: что и когда сказал Буш-младший о глазах В.В.П.? На совместной пресс-конференции с ним в Любляне (Словения) 16 января 2001 года Буш произнес: «Я взглянул этому человеку в глаза. Я думаю, что это человек очень прямой и достойный доверия. (...) Я понял его душу, душу человека, преданного своей стране и интересам своей страны».

Но фразы из анекдотов гораздо чаще попадают в историю.

Константин Душенко.

Нет такой страны в Латинской Америке, которая не пережила бы правления военных хунт. Правда, диктаторы были разные - от относительно либерального Хуана Перона в Аргентине до профашистски настроенного чилийского Аугусто Пиночета. Но, пожалуй, самую печальную известность приобрела Никарагуа, где более сорока лет правил клан Сомоса…

«Наш сукин сын!»

Журнал: Загадки истории №7, 2012 год
Рубрика: Злодеи

Никарагуанский диктатор кормил зверей своими врагами!

Родословная из семи платочков

О своей родословной первый диктатор этой небольшой страны вспоминал неохотно. Ещё бы! Его прадед, Анастасио Бернабе Сомоса по прозвищу Семь Платочков, был вором и грабителем. Своё погоняло он получил отчасти из-за того, что во время налётов закрывал лицо платком, отчасти из-за латиноамериканской сказки, где говорится: «Полдюжины платочков не хватает, для того чтобы стереть кровь». В конце концов, бандита схватили и повесили, запретив в назидание другим преступникам в течение трёх дней снимать труп.
Увы, но эта акция устрашения не оказала никакого влияния - два сына Бернабе пошли по стопам отца. Луис и Анастасио (это имя передавалось в семье по наследству) стали ворами и шулерами. Ещё в молодости они заразились сифилисом, который, как известно, приводит к поражению мозга. И вот в роковой для них день из-за пустяка психически неуравновешенные братья сошлись в драке и в результате нанесли друг другу смертельные ранения. Да и отец героя нашего повествования, вёдший неправедный образ жизни, скончался в психиатрической больнице для бедных опять же по причине заболевания сифилисом, успев в 1896 году дать жизнь наследнику Анастасио Гарсии Сомосе, начавшему свою трудовую биографию с поездки в США.
Молодой человек не собирался учиться или работать. Его целью стало изготовление поддельных долларов. Правда, фальшивомонетчиком Анастасио оказался никудышным, и при сбыте очередной купюры был арестован. Но суд, приняв во внимание чистосердечное раскаяние мошенника и его возраст, приговорил его всего к двум месяцам тюрьмы с последующей депортацией на родину. Впоследствии глава государства обмолвится, что по дороге домой обокрал какую-то состоятельную леди, поэтому вернулся с полными карманами денег, которые, увы, очень быстро кончились. Наученный горьким опытом Сомоса решил криминальными делишками пока не заниматься, а повысить своё благосостояние путём выгодной женитьбы. И такая девушка нашлась. Его спутницей жизни стала Сальвадора Дебойла, представительница клана крупных помещиков и финансистов. И скоро влиятельные родственники сначала устроили зятя в Фонд Рокфеллера, а потом добились его назначения «политическим начальником» города Леона с ежемесячным неплохим окладом в 700 кордоб ($1 - 26 кордоб).

Стремительная карьера

А в 1927 году в городе Сан-Маркое вспыхнуло восстание либералов, которых поддерживал клан Дебойла. Понятно, что Анастасио тут же примкнул к мятежникам и сразу получил назначение «командующего южным флангом». Но когда правительственные войска начали наступление, Сомоса решил судьбу не испытывать и переметнулся на сторону неприятеля. Предательство молодого «командующего» и его желание служить правительству оценили и даже присвоили звание генерала. Вскоре Анастасио знакомится с действительно заслуженным генералом Монкадой, а поскольку тому нужен был переводчик для общения с американскими военными, на штыках которых и держалась власть в стране, Монкада утвердил Сомосу на эту должность, впоследствии сделав его своим личным секретарём. Американцы пошли дальше, предложив назначить молодого генерала командующим Национальной гвардией, самой крупной военной группировкой в стране. А тот жаждал попасть на вершину политического Олимпа. И такой случай ему представился в 1936 году. К тому времени армия лидера национально-освободительного движения, которое возглавлял Аугусто Сесар Сандино, терпела от правительственных войск одно поражение за другим. И тогда лидер повстанцев принял решение о прекращении вооружённой борьбы. С этой целью он в феврале 1934 года вместе с братом Сократесом и двумя соратниками отправился для переговоров на встречу с президентом страны Сакасой.
Вот только его надежды на благородство противника не оправдались. Не знал революционер, что, по предложению Сомосы, его решено ликвидировать. В результате парламентёры были расстреляны из пулемёта, а на следующий день национальные гвардейцы нанесли удар по опорному пункту сандинистов - посёлку Вивили. В результате устроенной резни были убиты все его более чем четыреста обитателей - мужчины, женщины, дети. Вот так была проложена кровавая дорожка к единоличной власти. А спустя два года Сомоса, с молчаливого одобрения американцев, совершает государственный переворот и усаживается в президентское кресло на целых двадцать лет.

«Гитлер» из Манагуа

Первая кровь пьянит, поэтому не удивительно, что, став во главе государства, диктатор стал расправляться с инакомыслящими. В рекордно короткие сроки на холме Тискапа в центре столицы был возведён комплекс «Закрытый район» - президентский дворец, здания полицейского управления и командования Национальной гвардии с казармами при них. Чуть позже появятся на свет подземные штаб-квартира главы государства и тюрьма. А пока в качестве острога Сомоса определил правое крыло своего дворца. Камеры в нём по форме напоминали гроб, поставленный вертикально, так что узники могли в этом помещении только стоять. А по ночам из камер, предназначенных для пыток, доносились крики истязаемых. Причём Сомоса принял личное участие в разработке и методик, и орудий выбивания показаний. Деревянной лопаточкой с отверстиями (так получалось больнее) садисты лупили по обнажённым ягодицам, заставляли заключённых вставать босыми ногами на разрезанные консервные банки, присоединяли оголённые провода к наиболее чувствительным частям тела для пытки током или капали на них серной кислотой. Причём частым гостем на этих экзекуциях был сам Сомоса.
Но его извращенные фантазии на этом не кончались. По личному указанию диктатора на территории «Закрытого района» был построен зоопарк, в клетках которого обитали не милые зверушки, а хищники: львы, тигры, гиены и волки. А в качестве суточного рациона они получали мясо узников, умерших во время пыток или ещё полуживых. Смотреть, как трапезничают его питомцы, Сомосе доставляло особое наслаждение.
Но его патологическая ненависть к коммунизму иногда и вовсе доходила до абсурда. Кто-то из приближённых сказал патрону, что танго - это танец пролетариев Буэнос-Айреса. И уже на следующий день увидел свет указ, в котором предписывалось под страхом смертной казни сдать в полицейские участки пластинки с мелодиями танго. Кроме того, во время этой процедуры законопослушные граждане обязаны ещё были заплатить штраф в размере 10 кордоб за каждый диск, который тут же разбивали о голову владельца. Причём во время этой экзекуции отправились на тот свет три старушки, а владелец кинотеатра, в котором показали фильм, где герои исполняют танго, сгинул в сомосовских застенках. Гонениям подвергались и деятели культуры, создававшие, по мнению диктатора, «неправильные» произведения. В чёрный список, например, попали художники-абстракционисты, после того как Сомоса узнал, что знаменитый Пабло Пикассо - коммунист.

Любимый тиран президента Рузвельта

Конечно же, американцы, правда безуспешно, попытались вразумить латиноамериканского «Наполеона». После того как он в разговоре с президентом США Франклином Рузвельтом заявил: «Демократия в моей стране - дитя. Попробуйте дать младенцу горячего пирога с мясом и перцем, и вы убьёте его», чуть позже, в кругу своих, Рузвельт произнёс фразу, ставшую крылатой: «Сомоса - сукин сын, но это наш сукин сын!».
Но напрасно палач, по указанию которого были убиты более 170 тысяч человек, рассчитывал править вечно. В 1956 году группа молодых поэтов-революционеров готовила вооружённое восстание против режима. Сигналом к нему должно было стать убийство диктатора, но по ряду причин выступление пришлось отложить. Однако один из участников заговора решил привести смертный приговор в исполнение. 29 сентября Ригоберто Лопес Перес на балу выпустил шесть пуль в тирана. Правда, ещё два десятилетия страной правили сыновья Сомосы - до 1979 года, когда диктатура была свергнута бойцами Национального фронта освобождения имени Аугусто Сандино.

Надеин В.

События на Ближнем Востоке сделали очевидными ряд закономерностей, определяющих зарождение, вознесение и падение новых персоналистских режимов. Так в политологии определяют владения альфа-самца, ограниченные сложившимися государственными границами. Если власть самца прочна на ощупь и на зубок, то его ещё любовно называют «наш сукин сын».

Заглянув в Википедию, вы легко убедитесь, что знаменитое выражение «Он, конечно, сукин сын, но это наш сукин сын» есть продукт легенды. Ни Франклин Рузвельт, которому изречение приписывают, ни его коллеги никогда ничего подобного не произносили. Ни про доминиканского сатрапа Трухильо, ни про никарагуанского самодержца Самосу. Оба диктатора, прощелыги и садисты, были равно омерзительны джентльменам из Белого дома.

Однако сам термин «наш сукин сын» пережил легенду. Велика была политическая потребность в удачливых авантюристах, крепко оседлавших собственные страны. Да, обмениваться рукопожатиями с подобными типами принародно - только позориться. Но и отталкивать грязную руку, усыпанную ворованными бриллиантами, - плохой бизнес. Если честь обходится слишком дорого, то снижения издержек можно достичь точно дозированным бесчестием.

С падением коммунизма нужда в сукиных сыновьях, казалось, отпала. Появились даже научные труды, будто навсегда. Наши, ваши - все смешалось в торжествующем мире свободного предпринимательства. Но очарование гостевого капитализма длилось недолго. На смену Самосе и Трухильо, пополняя ряды Каддафи, Асадов и Мубараков, выползли из грязи в князи Алиевы и Керимовы, Назарбаевы и Ниязовы, Лукашенки и Путины. Батьки, туркменбаши, презики, национальные лидеры.

Новая элита создавалась стремительно, стихийно и состояла, по большей части, из мародеров. Лидеры выдвигались случайно, коротким бандитским наскоком. Их отличала низкая мораль, невежество, авантюризм, страх. Но стоило авантюре увенчаться успехом, и все комплексы неполноценности быстро перерастали в чудовищное самомнение и болезненный нарциссизм. Все они себе очень нравились.

В отличие от диктатур, традиционных для большей части прошлого века, новые режимы оказались идеологически бесплодны. Попытки заполнить духовные пустоты религией, национализмом, патриотизмом оборачиваются провалами, нередко откровенно комичными. Единственная идея, которой новым диктаторам удается захватить общество, это личное благо. Но произвол лежит в основе режима, а он несовместим с честной конкуренцией. Златые врата обогащения распахиваются только перед избранными и только по свистку высшей власти. Коррупция захватывает все общество, она всесильна и легко ломает хребты всем упованиям на достойную жизнь в условиях общего разложения.

Громадный разрыв в доходах богатейших и беднейших слоев, всесторонний отрыв элиты от жизни простых людей, уничтожение институтов законности и справедливости, циничное манипулирование выборами, казнокрадство снизу и до самого верха, узурпация средств массовой информации и, прежде всего, главных каналов телевидения, - все это приводит к колоссальному властному спросу на ложь. Новые диктаторы сидят на игле лжи. Они врут своим, врут чужим, врут сами себе, и каждый день нуждаются в растущих наркотических дозах.

Все эти закономерности, отчетливо показавшие себя на руинах ближневосточных диктатур, сполна приложимы и к большинству режимов, сложившихся на территории почившего в бозе Советского Союза.

Путин правит 10 лет, Лукашенко - 16, младший Алиев из Баку - 12, Назарбаев и Керимов (Узбекистан) - по 22 года, Бен-Али из Туниса - 21 год, Мубарак - 30 лет, Каддафи - 42 года. Все они вкалывают, как рабы на галерах, но не успевает утомиться. Всем им нравится и то, что они делают, и то, как они это делают. Только что Сечин, нефтяной опричник Путина, заявил в интервью американской газете, что «у нас политическая стабильность одна из самых высоких в мире». На что корреспондент, не удержавшись, заметил: «Мубарак, наверное, то же самое говорил». Но им всем, что диктаторам, что диктаторским холуям, соврать - что вишенку съесть. «Не знаю, - сказал Сечин. - Не слышал этого».

Слышал. В апреле 2005 года, во время визита (тогда) президента Путина в Каир, гость и хозяин похвалялись друг перед дружкою особыми формами демократии, равно присущими Египту и России. А Сечин на той пресс-конференции сидел как раз в первом ряду.

Самоуправное властвование над народами - занятие древнее, уходящее в глубь тысячелетий. Прошлый век подарил истории страшное созвездие тиранов непревзойденной свирепости. Но эти душегубы, сколько бы крови ни стекало с их топоров, отличались особым отношениям к банковским активам. Смешно предположить, будто Гитлеру, Сталину или Мао пришло бы в голову тайком копить миллионы в зарубежной валюте и в офшорах. Они могли потерять представление о покупательной способности рубля или юаня, но мусолить в кармане потные зарубежные купюры - этого позора тираны допустить не могли.

Главным отличием новых сукиных сыновей от старомодных тиранов как раз и является неуёмная алчность. Все проявляется в тот час, когда их гонят. Маркоса с Филиппин, Сухарто из Индонезии, Бакиева из Киргизии, Бен-Али из Туниса, Мубарака из Египта. Всякий раз выясняется, что отцы нации, только что светившиеся алмазной безупречностью, - ворюги. С миллиардами на Западе и раскочегаренным самолетом у крыльца ныне царствующие мародеры надеются обмануть судьбу.

Но перед тем как ввинтиться в холодное небо, все они становятся демократами. Вчера они расстреливали оппозицию - сегодня обещают усесться за радушный стол переговоров. Вчера надменно заявляли, что лучше всех других знают и свои временные недостатки, но и пути их исправления. Сегодня обещают все уладить в неделю-другую. Долгих десятилетий им не хватило для того, чтобы показать в окошке телевизора что-нибудь, кроме своей лоснящейся хари. Теперь же молят еще о трех днях, чтобы на всей подмандатной территории воцарилась свобода, недоступная Франклину с Джефферсоном.

Обратите внимание: о каждом сукине сыне подведомственные службы распространяют слухи, будто вот-вот хозяин проникнется духом свободы и повысит температуру отечественного либерализма то ли на полградуса, то ли на всю оттепель. О каждом шептали с надеждою, что, если не нам, то нашим детям… Пусть не детям, но, уж точно, внукам… Но вот уже и дети дряхлы, и внуки поседели, а сукин сын знай себе крепит стабильность.

Мир и благодать навечно поселились бы в роскошных конурах сукиных сыновей, если бы не партия, не тайная полиция и не армия. Подручная партия, Единая ли Россия, Единый ли Египет, Единая Джамахирия или как её там, все, на поверку, - труха. Сколько аплодировали взахлеб, сколько клялись на библиях и коранах, сколько наворовали и развезли по Европам - случая не было, чтобы приняли хоть первый бой и не разбежались при звуках первого протеста. Полиция - подлецы, армия - предатели, а народу, так тому и вовсе все равно. Вчера единодушно одобрял, нынче единогласно разорвет в мелкие клочья. Стихия.

Но самое большое разочарование верховных беглецов - вечно проклинаемый Запад. С одной стороны, без него - никуда. Пусть и сам ты не берешь, но ведь есть дети, дядья, кооператив «Суэц». На вершину власти деньги текут самотеком, вопреки Ньютону и Марксу. Нужно быть полным идиотом, чтобы хранить с трудом накопленные миллиарды в гривнах, драхмах или тенге. Но и Женева хороша. Ты еще в огне сражений за их же стабильность, а они уже заморозили твои активы. Вот и верь после этого в демократию.

И все же главная, направляющая и определяющая черта всех сукиных сыновей - их несгибаемый, никаким резонам не поддающийся оптимизм. Нерона зарезали, Гитлер застрелился, Сталин ночь пролежал на полу в своей блевотине. Трухильо взорвали, Чаушеску расстреляли, Саддама повесили. Но нет, каждому из новых диктаторов мнится, что уж он-то избежит своего Египта и проскочит счастливым экспрессом от своей конуры к своему мавзолею.