Противостояние Испании и Англии в XVI столетии — один из самых впечатляющих сюжетов европейской истории. Великая империя, «в которой никогда не заходит Солнце», и маленький остров, вооруженный лишь выгодным стратегическим положением и духом национальной исключительности. И вот к английским берегам король Филипп II отправляет крупнейший военный флот своего времени. Однако испанскую Непобедимую армаду ждала участь побежденного.

В конце августа 1588 года во всех католических городах Европы не переставая звонили колокола — так праздновалась великая победа над еретиками. У соборов и на городских площадях «свидетели» событий в красках расписывали, как пират Фрэнсис Дрейк попал в плен, а испанская армия при развернутых знаменах и пушечных залпах торжественно вошла в Лондон .

По ту сторону Ла-Манша, напротив, царило крайнее уныние, и это несмотря на то, что здесь знали правду: корабли грозного противника рассеяны, непосредственная опасность миновала. Но пока участвовавшие в сражении с Армадой английские моряки умирали от тифа (эпидемия вспыхнула вскоре после баталии), их соотечественники ждали скорого возвращения испанцев. Англичане были уверены, что пройдет немного времени, и «гонитель Альбиона» Филипп II, залечив свои раны, с новыми силами нападет на несчастный остров, и тогда его уже ничто не спасет.

И ни те, ни другие — ни добрые паписты, ни пламенные протестанты — не могли себе представить, что пройдет несколько столетий, и во всех учебниках станут писать об июле — августе 1588-го как о «черных месяцах» Испании , как о начале конца католической империи.

Политика против веры

Англия и Испания — настоящие символы религиозного и политического противостояния, охватившего Европу в XVI столетии.

Как известно, еще в 1530-х годах Генрих VIII Тюдор первым пошел на разрыв с Римом и объявил себя главой английской церкви. На тот момент это был абсолютно беспрецедентный шаг, причем поводом для него послужило желание развестись с испанской принцессой Екатериной Арагонской. Сегодня односторонний выход крупной державы из ООН вызвал бы меньший шок.

И конечно, Испания — «любимая дщерь церкви» — не могла остаться равнодушной к подобному событию. Святой престол, в свою очередь, рассчитывал с помощью испанского оружия вернуть контроль над бунтующим островом.

Парадокс, однако, в том, что, несмотря на религиозные противоречия, довольно долго прямые дипломатические отношения между Испанией и Англией оставались дружескими. В 1543 году эти страны даже объединились против Франции . А еще через 10 лет заключили междинастический союз: Филипп II женился на старшей сестре Елизаветы — Марии (своей двоюродной сестре, дочери Екатерины Арагонской).

И даже при Елизавете обе державы были более обеспокоены нарастающей мощью Франции, нежели амбициями друг друга. Их усилия сводились к разжиганию тлевшего там конфликта (дни династии Валуа подходили к концу). Правда, одни поддерживали гугенотов Генриха Наваррского , а другие — католиков герцога де Гиза, но формально все соблюдали дипломатический нейтралитет.

Подлинным же камнем преткновения стал Новый Свет. Вернее, поступавшие оттуда богатства .

Государство и бизнес

В 1562 году англичанин Джон Хоукинс бросил якорь в одном из карибских портов. Его корабль привез ценнейший груз эпохи — черных невольников из Западной Африки. Вернувшись на родину, капитан подвергся было опале за торговлю людьми. Но когда до Елизаветы дошли точные данные о фантастическом доходе с этого предприятия, человеколюбие отступило. Дочери расточительного Генриха VIII достались только пустая казна и долги перед дельцами из Сити. В результате королева не только простила Хоукинса, но и посвятила его в рыцари, а также приказала снарядить под его командованием новую экспедицию с секретным заданием — при случае грабить потенциального противника Англии.

Сэр Джон Хоукинс (1520—1595) — один из героев, противостоявших Армаде. Фото: INTER FOTO/VOSTOCK PHOTO

Плавания такого рода вскоре стали во множестве организовываться по обычному принципу акционерных обществ. Хоукинс и тут поначалу оказался успешнее всех — ведь в его компании на правах пайщика участвовала сама Елизавета, а следовательно, он получил право ходить под королевским флагом.

Примеру главы государства последовали и многие высшие чиновники. Возникло то, что сейчас бы назвали частно-государственным партнерством, замешенным на контрабанде, грабеже и работорговле.

Конечно, такая деятельность немедленно вызвала резкий протест в Испании. Вместо того чтобы по пути в Америку заходить в ее порты и платить за это пошлину, англичане теперь не только отправлялись туда напрямую, но и нападали на суда Филиппа.

Ответной реакции долго ждать не пришлось: когда в 1568 году эскадру Хоукинса потрепал шторм и она зашла для ремонта на остров Сан-Хуанде-Улоа близ побережья вице-королевства Новая Испания (ныне Мексика), его военные корабли открыли огонь и потопили почти все суда корсара.

Елизавета, изображая невинность, ожидала извинений за эту карательную акцию от «возлюбленного брата» Филиппа. Тот, в свою очередь, законно обвинил английскую королеву в лицемерии и скрытой враждебности.

Отношения двух стран были безнадежно испорчены. И, к несчастью для испанской короны, единственным спасшимся после столкновения кораблем командовал небогатый моряк по имени Фрэнсис Дрейк.

El Draque

Драконом (El Draque) испанцы прозвали Дрейка, конечно, из-за фамилии. Но в противостоянии двух держав ему предстояло сыграть истинно «драконью» — ключевую роль.

Среди собратьев по ремеслу Дрейк отличался двумя важными качествами: он был столь же жесток, сколь удачлив. Именно этот «властный и раздражительный человек с бешеным характером» первым захватил целый караван серебра, направлявшийся в Севилью из колоний. Англичанину досталось около 30 тонн драгоценного металла, и даже гибель в этой операции двух родных братьев не омрачила его триумф.

Дрейка, естественно, заметили. В 1577 году именно ему Елизавета поручает командование экспедицией к западному побережью Америки, официально — с целью поиска новых земель в открытом океане. Испанцам же намекнули, что на самом деле английский флот повернет в Средиземное море, чтобы атаковать османскую Александрию… В общем нападения английских судов на перуанские порты стали для них полной неожиданностью.

Добыча англичан составила около 500 000 фунтов, при том что годовой доход короны исчислялся тогда всего 300 000. Через не сколько месяцев Елизавета прямо на палубе посвятила Дрейка в рыцари. А испанцы впоследствии назвали его «причиной всех войн с Англией».

Естественно, на этом фоне англо-испанские противоречия только усугублялись — на всех направлениях. В 1566 году, когда нидерландские подданные Филиппа II восстали, Елизавета первой протянула руку материальной помощи собратьям-протестантам. Еще через два года после начала этой революции в Плимут вошло судно из Кадиса с жалованьем для правительственных войск во Фландрии. Формально состояние войны тогда еще не было объявлено, но, к несчастью для испанцев, как раз в эти дни до Англии дошла весть о событиях у Сан-Хуан-де-Улоа. Местные власти на «компенсаторных» основаниях немедленно конфисковали груз, а сам корабль отправили восвояси.

Двор в Эскориале пришел в крайнее волнение. Там утверждали, что Елизавета использует мелкие заморские обиды как предлог, чтобы поддерживать голландских мятежников. На самом деле вплоть до 1570 года английская королева хоть и санкционировала финансовую поддержку единоверцев, к идее свержения законной власти монарха на одной из подвластных ему территорий относилась прохладно. Рядом с ней поднимала голову собственная оппозиция, и претендентов на трон Тюдоров, имевших к тому же для претензий основания, хватало.

Так что конфликт разгорался медленно, и, возможно, развязка задержалась бы очень надолго, если бы медвежью услугу Испании вдруг не оказал папа римский. После того как Елизавета подавила одно из восстаний католиков и казнила нескольких зачинщиков, Пий V объявил ее подданных свободными от присяги. К этому королева уже не могла оставаться безучастной: теперь английские фунты рекой потекли в Нидерланды, а английские офицеры отправились поднимать упавший было боевой дух повстанцев.

Акция устрашения

В январе 1588 года, узнав о раскрытии очередного заговора, Елизавета, наконец, «с тяжелым сердцем» санкционировала казнь своей пленницы, бывшей французской и шотландской королевы Марии Стюарт . Лишение жизни «праведной католички» вызвало громкие протесты во всей континентальной Европе. Все взоры вопросительно обратились в сторону Мадрида. Появился повод для решительных действий. В Испании началась общенациональная подготовка к войне.

Впрочем, изучение источников показывает: планы Эскориала были далеко не так масштабны, как раздула их историческая молва. Вопреки распространенному среди рядовых англичан мнению — «мол, если бы не Дрейк, мы все бы сейчас говорили по-кастильски» — никакой колонизации острова Филипп не планировал, хотя и заявлял о своих личных правах на английский трон как муж покойной Марии.

Все, на что рассчитывал «владыка полумира», как явствует из его же многочисленных писем и распоряжений, — нанести сокрушительный упреждающий удар и тем лишить англичан большей части флота, а значит, устранить, хотя бы на время, пресловутую корсарскую угрозу. Кроме того, на восстановление морского потенциала противнику потребовались бы большие деньги.

Современники и историки вообще считали, что главным государственным талантом Филиппа II был экономический — ничто он так хорошо не умел и не любил, как подсчитывать свои и чужие средства, за что и получил прозвище Don Felipe el Contable, Дон Фелипе Счетовод. А значит, рассуждал король, голландские мятежники лишатся основного спонсора и скоро выдохнутся. Конечно, испанский король не забывал и о благородных побуждениях — надо протянуть руку помощи английским католикам, покровителем которых он всегда себя считал. Испания требовала отменить положение об англиканской церкви как о государственной… Вот в общих чертах и все.

Но на противоположном берегу Ла-Манша всерьез готовились к высадке несколько вражеских армий под общим командованием герцога Пармского. По сей день некоторые историки утверждают, что Армада задумывалась как прикрытие для десанта, которому предстояло соединиться с восставшими в нужный момент католиками. Более того, они ссылаются на некоторые маневры командующего Великим флотом, герцога Мединского, которые косвенно на это указывают. Но все же это маловероятно, или же вторжение было крайне плохо подготовлено. Не исключено также, что слухи о нем испанцы распустили в целях устрашения.

И противник действительно устрашился, тем более что тому благоприятствовала атмосфера. 1580-е годы и без того проходили в Англии под знаком апокалиптических ожиданий. То тут, то там случались события, которые трактовались как знамения пророчеств Иоанна Богослова.

И вот слухи о конце света «удачно» совпали со слухами об ужасном испанском нашествии. (Между прочим, подобная истерия охватит британцев 220 лет спустя, когда на острове ожидали десант наполеоновской Великой армии.) Говорили, что Армада насчитывает то ли 200 судов и 36 000 человек, то ли 300 судов, из которых половина — гигантские, невиданные в истории; что даже аббатства в Нидерландах превращены в пекарни, чтобы обеспечить нужды матросов.

Не было недостатка и в рассказах об ужасах, которые ждут Англию в случае поражения. Здесь тоже масла в огонь подливали голландские иммигранты, основавшие после бегства с родины целые поселения, например в Эссексе. Они в красках живописали муки за веру на кострах инквизиции.

Их соотечественники в освобожденном Амстердаме тем временем печатали памфлеты с перечнями бичей, плетей и прочих пыточных инструментов, которые ожидают своего часа в трюмах испанских кораблей. Молва твердила, что изувер Филипп твердо решил предать страшной смерти все взрослое население Англии. Оставшихся сирот отдадут на попечение тысячам уже специально отобранных кормилиц, которые будут сопровождать их до испанских берегов. Дальнейшая судьба младенцев Альбиона — новое «вавилонское пленение».

В общем, именно в воспаленных от страха и религиозного экстаза головах англичан родилась Непобедимая армада. А из портов Пиренейского полуострова в июне 1588 года выходил флот, не очень-то и готовый к крупному сражению.

Скованные страхом

Совсем не в радужном настроении пребывал дон Алонсо Перес де Гусман, герцог Мединский, рыцарь ордена Золотого Руна, когда в конце мая 1588 года наблюдал за последними приготовлениями Великой армады к отплытию. Он никогда не был моряком, не имел никакого представления о сражениях на водах, но тем не менее оказался во главе флота — «по старшинству», знатности и решению короля.

Фон для выступления был явно неблагоприятным. Годом раньше Дрейк совершил налет на Кадис и разграбил этот главный провиантский склад Армады. Личный состав экспедиции также не внушал командующему доверия: 30 000 человек пришлось собирать, где только возможно — в портах, тюрьмах (старая пиренейская традиция — отпускать из темниц под обязательство завербоваться во флот), в деревнях среди крестьян, задолжавших землевладельцам — под прощение долга, среди авантюристов-добровольцев, никогда не видевших океана. Амбициозные аристократы — капитаны отдельных кораблей, как водится, постоянно враждовали между собой и интриговали против адмирала. Придворные астрологи вдруг совершенно некстати предрекли на 1588 год большую катастрофу. А главное, еще за несколько месяцев до отплытия начались эпидемии, унесшие жизни большей части матросов. Людей стало не хватать еще до того, как прозвучали первые выстрелы.

Тем не менее 28 мая с якоря в Лиссабоне снялся огромный флот: 134 корабля, в том числе 20 галеонов, 4 галеры и столько же галеасов.

При этом звонили колокола всех городских церквей, а всем матросам и офицерам по традиции предварительно отпустили грехи в кафедральном соборе. Но как-то незаметно в мелочах все сразу разладилось. Сначала встречный ветер очень долго не позволял судам отдалиться от берега. А когда, казалось, с ним удалось совладать, флот стало сносить к югу. Потом с большим трудом курс удалось выправить, но сразу же Армаду настигла новая напасть: в бочонках для провианта, сделанных из сырой древесины (сухие Дрейк сжег в Кадисе, а новые сделать не успели), завелись черви, и начались массовые отравления. Командующий уже готов был остановить дальнейшее продвижение, но за него это сделала сильная буря, заставившая зайти на ремонт в Ла-Корунью.

Герцог Мединский, подобно его сюзерену, был известен как ревностный защитник веры. Он одно время состоял даже членом трибунала Святой инквизиции и верил, конечно, что его флот идет на святое дело. Даже флагманские корабли (формально в Армаду входило шесть флотилий: «Андалусия», «Кастилия», «Португалия», «Бискайя» «Левант» и «Гвипуско») подчеркнуто назывались именами святых: «Сан Мартин», «Сан Франсиско», «Сан Лоренсо», «Сан Луис». На знамени общего флагмана «Сан Мартин» был изображен лик Христа, а на корме реяло полотнище с Пресвятой Девой. Все указывало на то, что сам Господь несет Англии заслуженную кару… Но реальные обстоятельства заставляли усомниться в возможностях Армады. Пока корабли латались в доках, адмирал писал королю, что «идти в наступление, даже имея в своем распоряжении силы, отнюдь не превосходящие неприятеля, дело рискованное, а когда этих сил меньше, тем более что людям не хватает опыта, этот риск увеличивается многократно». По его словам, «мало кто из моих людей (если таковые имеются вообще) способен оказаться на высоте поставленной перед ними задачи». Методически перечислив все затруднения, герцог Мединский заключил письмо словами: «Риска можно было бы избежать, заключив с противником почетный мир».

Филипп, хоть и славился не меньшей осторожностью, чем его гранд, все же остался недоволен полученным известием. Дело в том, что этому выдающемуся монарху было свойственно еще одно примечательное качество — мистицизм натуры на грани визионерства. Об этом писали многие его современники — от Лопе де Веги до Маргариты Наваррской. Король пришел к выводу, что сам Господь, покровительствующий Испании как вернейшей из его стран, испытывает твердость ее веры. Филипп был настолько убежден в этом, что решил играть и вовсе в открытую: положившись на Бога, он даже разгласил численность своих сил — по городам Европы ходили официальные списки судов Армады. 12 июля из Эскориала пришел приказ — во что бы то ни стало продолжать поход.

А с пребывавшей в унынии Англией при получении точных сведений о начале похода вдруг произошла неожиданная метаморфоза. Повсюду формировалось ополчение, к июню тысячи новых и уже вымуштрованных пехотинцев собрались в Тилбери. «Приятно было наблюдать за солдатами на марше, — свидетельствует современник. — Лица у них раскраснелись, отовсюду слышались воинственные возгласы, люди от радости чуть не плясали». Стихийно усилились преследования католиков — «пособников агрессора». Подозрительных немедленно задерживали, несмотря на закрепленную еще Великой хартией вольностей презумпцию невиновности (собственно, Англия и возродила эту юридическую норму, забытую с римских времен). Плотники-корабельщики трудились и днем и ночью — на верфях не смолкали звуки топоров. Итогом стало невиданное возрастание боевой мощи флота в столь короткие сроки. Армаду готовы были встретить 140 новых кораблей. А еще весной 1588-го королевский флот насчитывал всего 34 судна.

Странная победа

19 июля с холма Святого Михаила близ Гластонбери в Сомерсете (где, по преданию, похоронены король Артур и королева Гиневра) кто-то заметил на горизонте увеличивающуюся черную точку. Побежал «бикфордов шнур» сигнальных костров — через несколько часов вся Англия знала, что к ее берегам вышел испанский флот.

Штабные офицеры советовали герцогу Мединскому как можно скорее прорываться к портам противника, чтобы уничтожить его корабли на приколе — тут у мощной артиллерии были бы все преимущества. Однако адмирал отчего-то отверг предложение — и, возможно, это сыграло роковую роль в истории Великого флота. Как бы там ни было, уже пару дней спустя английская флотилия под командованием Фрэнсиса Дрейка и лорда Чарлза Ховарда внезапно атаковала неповоротливую Армаду и сразу захватила два галеона — «Росарио» и «Сан Сальвадор». Испанцы попытались укрыться для перегруппировки за островом Уайт, но противник не дал им опомниться, повторив атаку сразу с трех сторон в узком проливе. Адмирал колебался, отстреливаясь, и в конце концов все же велел уходить в открытое море, а затем за неимением поблизости более удобной гавани — во французский Кале.

Что же касается герцога Пармского с сухопутным корпусом (численность которого из-за эпидемий снизилась с 30 000 до 16 000), то его в это же самое время в Дюнкерке отрезала от Армады подоспевшая эскадра голландских повстанцев. Командующий рассчитывал на помощь испанских кораблей, но герцог Мединский, удрученный предшествующими событиями в английских водах, решил пока воздержаться от боев. Впрочем это ему не удалось.

В ночь на 29 июля 1588 года эта увлекательная историческая драма достигла своей кульминации. Перед испанскими моряками внезапно предстало ужасающее зрелище: прямо на корабли Армады, которые стояли на якоре в Дуврском проливе, напротив Кале, двигались восемь подожженных больших судов, наполненных серой, смолой, дегтем и порохом. В замешательстве испанцы стали поднимать якоря и прорываться кто куда. Курса флагмана «Сан Мартин» уже никто не придерживался, и ему пришлось отправиться в открытое море… навстречу англичанам.

Крупнейшее морское сражение XVI века произошло близ Гравелина — укрепленного форта на границе Испанских Нидерландов и Франции. Именно здесь, как считается, была одержана великая победа над испанским флотом. Однако, приглядевшись внимательнее к тому, что случилось у фламандского побережья, можно заметить несколько фактов, противоречащих этому мнению. Из них великая и окончательная победа не вырисовывается.

«Столько пороха потратили, столько времени были в бою, и все впустую», — так высказался английский артиллерийский офицер сразу после Гравелинского сражения. И действительно: обычно вспоминают о том, что англичане не потеряли тогда ни одного судна, но ведь и испанские потери отнюдь не сокрушительны: уничтожено было только десять кораблей, захвачено пять, да и то поврежденных. Если бы не остроумная атака в Кале, придуманная Дрейком, они бы ни за что не покинули порт.

У Гравелина, впрочем, стало ясно, что англичане превосходят испанцев в военно-морском искусстве. За время маневров Армады в районе Ла-Манша английские моряки хорошо изучили ее тактику. В самом начале боя они вплотную подошли к испанским судам, зная, что сразу же после первого выстрела испанцы чуть ли не в полном составе бегут экипироваться и готовиться к абордажу. Так вот, с минимального расстояния английские артиллеристы успели сделать несколько точечных выстрелов по противнику в тот момент, когда на палубах никого не было, и вражеские суда на время перестали маневрировать. В результате причиненные разрушения вообще не дали солдатам герцога Мединского броситься в атаку.

И все же вряд ли это превосходство англичан и самый результат Гравелинской битвы сыграли главную роль в решении герцога Мединского — вернуться в Испанию. Активно маневрирующий английский флот в Ла-Манше все равно уничтожить не удалось бы, снабжение гигантской Армады велось плохо, матросы болели, смертность увеличилась. Столкновение было адмиралу навязано, как Бородино Кутузову , и как только стало понятно, что выйти из него с победой вряд ли удастся, прямо посреди боя он приказал отступать на север, в сторону Шотландии.

Отход испанских кораблей ничем не напоминал паническое бегство, происходил он вполне организованно и спокойно. А вот англичане как раз не чувствовали в себе сил преследовать противника. Более того, их еще несколько дней после битвы не покидали тревожные чувства. Они ждали возвращения вражеского флота уже на следующий день, с переменой ветра. Не дождавшись, стали опасаться скорого вторжения герцога Пармского: английские войска остались в устье Темзы с тем, чтобы еще долгое время защищать Лондон от десанта.

И когда, наконец, стало ясно, что опасность миновала, именно туда 8 августа отправились королева и двор — на целой флотилии небольших речных судов с герольдами и офицерами гвардии. При высадке на берег толпа приветствовала Ее Величество тысячами восторженных возгласов — так продолжалось, по свидетельству очевидца, несколько часов, несмотря на то что Елизавета предварительно просила всех воздержаться от выражения верноподданнических чувств. Даже солдаты, охранявшие славный шатер, скандировали: «Боже, храни королеву!»

Утром 9 августа Елизавета произнесла перед народом вдохновенную речь — она вошла в хрестоматийные анналы англоязычных народов, вплоть до школьных учебников, и воспроизведена в десятках исторических фильмов: «Мой возлюбленный народ! — Королева на военно-мифологический манер облачилась в серебряную кирасу и взяла в руки серебряную же палицу. — Мы были убеждены теми, кто заботится о нашей безопасности, остеречься выступать перед вооруженной толпой из-за страха предательства; но я заверяю вас, что я не хочу жить, не доверяя моему преданному и любимому народу. Пусть тираны боятся, я же всегда вела себя так, что, видит Бог, доверяла мои власть и безопасность верным сердцам и доброй воле моих подданных; и поэтому я сейчас среди вас, как вы видите, в это время, не для отдыха и развлечений, но полная решимости, в разгар сражения, жить и умереть среди вас; положить за моего Бога, и мое королевство, и мой народ, мою честь и мою кровь, обратившись в прах». — Резкий (по отзыву Дрейка) голос 55-летней женщины был отчетливо слышен лишь неподалеку, но вид ее производил большое впечатление: «Я знаю, у меня есть тело, и это тело слабой и беспомощной женщины, но у меня сердце и желудок короля, и я полна презрения к тому, что Падуя, или Испания, или другой монарх Европы может осмелиться вторгнуться в пределы моего королевства; и прежде чем какое-либо бесчестье падет на меня, я сама возьму в руки оружие, я сама стану вашим генералом, судьей и тем, кто вознаграждает каждого из вас по вашим заслугам на поле боя… Мы вскоре одержим славную победу над врагами моего Бога, моего королевства и моего народа».

В заключение Елизавета обещала простить солдатам все долги — личные и служебные. Это заявление, естественно, вызвало бурю энтузиазма.

А Непобедимая армада тем временем встретила на своем пути то истинное бедствие, которое нанесло ей решающий удар. Не английские корабли, а шторм у берегов Шотландии в сентябре 1588 года доконал ее. Часть кораблей отбилась от основной группы и пристала к ирландским берегам. Многие моряки так там и остались. Другие суда попытались нагнать Армаду, третьи предпочли прорываться в родные порты самостоятельно. До отечества добрались 67 кораблей и около 10 000 человек.

Но появились новые поводы для печали и у англичан. На флоте вспыхнули эпидемии тифа и дизентерии — они унесли 7000 жизней за несколько месяцев. Казна подсчитала убытки от страшного напряжения сил перед войной с Армадой. Деньги закончились как раз тогда, когда пришло время награждать солдат. Обещанного монархом прощения долгов также не случилось.

Симметричный ответ

Тем не менее массовые празднества по случаю спасения от смертельной угрозы продолжались. «Пришла, увидела, бежала» — с такими плакатами расхаживали люди, отмечая чудесную победу. Все верили, что только милость Божья («Господь — англичанин», — обмолвился Фрэнсис Бэкон) помогла им справиться с флотом, который, по словам поэта, «было тяжело нести ветру и под тяжестью его стонал океан». Возможно, это было одно из главных последствий поражений Армады: отныне в протестантской истории появился момент, показавший расположение высших сил.

А при дворе в дни народных гуляний шла напряженная работа — там готовились отправить к Пиренейскому полуострову собственную Армаду! «Симметрично ответить» было поручено Дрейку и сэру Джону Норрису. Но вместо того чтобы уничтожить остатки Армады, стоявшие на ремонте в северных портах Испании, адмиралы отправились к югу полуострова в поисках более крупного денежного куша для себя самих. Историческая несправедливость заключается в том, что поражение английской Армады в этом походе оказалось не менее сокрушительным, чем поражение Армады испанской, но о нем за пределами Испании мало знают. Сначала англичан подкосила болезнь, нападение на Лиссабон натолкнулось на прекрасно организованную оборону и провалилось. В конце концов, с трудом пробившись сквозь штормы на север, флот вернулся домой со значительными потерями.

В целом 90-е годы XVI века прошли под знаком успешной защиты Испанией, казалось бы, пошатнувшихся позиций. Попытки английских полководцев развить успех наталкивались на умелое сопротивление. Причем били англичан они их собственным оружием. Как в прямом, так и в переносном смысле: флот Филиппа II смог очень быстро перестроиться на новую тактику морского боя — ту, что использовал их враг в битве при Гравелине. Испанцы отказались от массивных пушек и тяжелых, неповоротливых кораблей. Стали строить более легкие суда, оснащенные дальнобойными орудиями, которые позволяли делать в одном бою по нескольку десятков выстрелов. После поражения Армады, как ни парадоксально, испанские эскадры стали значительно сильнее, чем когда-либо до этого. Об этом свидетельствовали неудачи английских экспедиций в Америку в следующее десятилетие. В 1595 году у берегов Панамы потерпел поражение и погиб Дрейк.

Упадок Испании, действительно начавшийся в следующем, XVII столетии, был лишь косвенно связан с поражением Армады. Куда большую роль сыграли внутренние причины. Прежде всего политика преемников Филиппа II, которые, словно в насмешку над ним, отличались расточительностью и несколько раз объявляли правительство банкротом. К тому же огромное количество драгоценных металлов, поступавших из Америки, вызвало гиперинфляцию в экономике.

Да и для Англии победа над Великой армадой стала лишь шагом на пути к статусу владычицы морей. Еще один шаг — покончить с испанским господством в Атлантике в короткий срок — она совершить не смогла. Этой возможности ее отчасти лишил Фрэнсис Дрейк, «проваливший» войну с Испанией в 1590-х. Исправлять его ошибку пришлось 150 следующих лет.

Летом 1588 года в Европе назревала война. Бедная далекая страна навлекла на себя гнев величайшей империи мира, и орудие возмездия было уже в пути. Испанская армада вышла в море, и целью этого величайшего флота всех времен и народов было вторжение в Англию. Мало кто верил, что армада может потерпеть поражение, однако ее разгром был полным и окончательным. До сегодняшнего дня историков волновал ответ на вопрос, спрятанный на морском дне - какое природное явление потопило испанскую армаду?

В Британии поражение испанской армады считается одной из величайших побед британского флота. Это была битва Давида и Голиафа и англичане победили несмотря ни на что. Мощные испанские галеоны потерпели поражение от рук искусных английских моряков, а испанский флот был вынужден покинуть берега Англии из-за смены погоды. Так говорят легенды, но какова правда.

Испания была самой могучей державой в эпоху Елизаветы. Во времена царствования короля Филиппа II страна обогатилась за счет южно-американских колоний, откуда она вывозила много серебра и золота.

король Филипп II, королева Елизавета

Англия уже давно раздражала короля Филиппа II. Нищее варварское государство полное пуритан-протестантов, как он говорил. Елизавета поощряла авантюристов подобных Френсису Дрейку, которые атаковали испанские корабли, перевозившие сокровища из колоний. Это была рискованная игра. В течение 20 лет королева провоцировала Испанию, и отношения двух стран переживали то взлеты то падения. Казнь Марии - королевы Шотландской католички стало последней каплей в испанской чаше терпения.

Недалеко от Мадрида в своем дворце Филипп уже давно готовился к вторжению к британским островам. Согласно его плану на Великобританию должны были обрушиться целых две армии. Одна из них должна была войти в Ла-Манш на кораблях армады, другая ожидала флот в испанских Нидерландах. После объединения обе армии должны были высадиться на Британских островах в районе Кента и выступить в сторону Лондона. Елизавета знала о планах Испании, но не могла им помешать. У Филиппа было две регулярных армии, у нее ни одной, а народное ополчение врятли могло оказать достойное сопротивление хорошо обученным испанским войскам. Единственной защитой страны были корабли королевского флота, но смогут ли они одержать победу - никто не знал.

В истории Англии эпоха Елизаветы ознаменовалась, как времена создания кораблей нового поколения. Это была настоящая революция в области кораблестроения. Изменения коснулись не только конструкции кораблей, но и всей . И все эти новейшие достижения получили свое отражение в кораблях, выступивших против армады.

британский парусный корабль нового поколения

Несомненно, конструкция английских парусных кораблей претерпела серьезные изменения. Суда нового поколения имели более обтекаемую форму, а также были более быстроходными. Помимо этого изменения претерпело и парусное вооружение, которое теперь выдерживало гораздо большие нагрузки, чем ранее. В результате новые суда нового поколения были гораздо более маневренными.

29 июля 1588 года наблюдая за армадой , входящей в пролив Ла-Манш англичане впервые осознали истинные размеры и мощь испанского вторжения. В то время на побережье зажигались все новые и новые сигнальные маяки. Англичане в Плимуте с волнением ожидали дальнейших действий, ведь ничего подобного не было с времен Римской империи. Однако в эпоху парусников обе стороны были во власти природы.

В день когда испанская армада вошла в пролив Ла-Манш казалось, что им сопутствует удача. На северо-западе сформировалась область высокого давления и ветер, перемещавшийся по часовой стрелке дул с запада. Казалось, что все благоприятствовало Испании. Армада была в открытом море, и попутный ветер наполнял паруса их галеонов.

испанская армада состояла из 160 с лишним кораблей

Английские корабли, стоявшие на якоре в Плимуте, оказались неподвижной мишенью. Это был драматический момент. Испанский флот численностью 160 с лишним кораблей приближался к берегам Британии, но сэр Фрэнсис Дрейк заявил, что он вполне успеет разобраться с врагом после того как закончит игру в шары. Но почему Дрейк бездействовал. Проанализировав карту приливов того июльского дня океанографы считают, что у него было выбора - из-за прилива, который начался около 09:00 он просто не мог вывести свои в Ла-Манш.

Английский флот был беззащитен, но испанцы не стали его атаковать. Командующий испанской армадой герцог Медина-Сидония получил приказ строго придерживаться плана, разработанного самим королем Испании.

Иначе говоря, он просто упустил возможность стереть британский флот в порошок. Этой возможностью не замедлили воспользоваться англичане, вышедшие в море с переменой течения. Расположившись по ветру, испанцы были уверены в своих силах, но вскоре они пришли в замешательство при виде маневренности английских судов, оказалось, что английские корабли способны на более крутой фордевинд. Вскоре они с ужасом обнаружили английский флот у себя за спиной. Неожиданно для испанцев англичане заняли все стратегические выгодные позиции.

испанский галеон того времени

Британские избегали центра, опасаясь оказаться запертыми между испанскими галеонами. Однако у них было тайное оружие, с помощью которого они могли затопить вражеский флот на расстоянии. Этим новым оружием была длинноствольная пушка, которую называли «куливрина», что в переводе означает змея. Англичане считали ее убийцей кораблей. Это орудие имело непривычно длинный и узкий ствол для своего калибра (около 14 см). Британцы полагали, что более длинный ствол орудия позволит им максимально использовать пороховой заряд как и более точно вести прицельный огонь. Дальность прямого выстрела составляла более 600 метров при нулевой вертикальной наводке. Но больше всего испанцы боялись меткости «куливрины». Даже король Филипп II предупредил своих командиров кораблей о том, что англичане будут стрелять низко, пытаясь повредить корпус испанских кораблей.


Однако за 6 дней морского сражения англичанам так и не удалось одолеть врага мощью своего оружия. Британским артиллеристам не хватало точности. К тому же их дальнобойные пушки съедали слишком много драгоценного пороха.

Однако под шквалом огня испанцам ничего не оставалось, как выйти в открытое море, ведь стоя на якоре, они были весьма уязвимы. К тому же погода стала меняться не в пользу испанской армады . Северо-западный ветер становился все сильнее и сильнее. Но не только ветер мешал испанским галеонам - и высокий прилив не давал кораблям выйти в открытое море. Вечером скорость течения прилива достигала 5 км/час. В результате испанские парусные корабли оказались прижатыми к берегу во власти ветра, прилива и англичан.

Также у англичан был план, ради которого они были готовы пожертвовать несколькими кораблями. Они загрузили на борт судов смолу и подожгли их, направив вместе с приливом в сторону испанской армады. В результате боевой строй разомкнулся, и испанские корабли превратились в легкие мишени. Впервые англичанам удалось приблизиться к врагу вплотную. Только после того как англичане открыли огонь с близкой дистанции испанские корабли начали нести серьезные повреждения и потери.


Оказавшиеся неэффективными на дальних дистанциях английские пушки превратились в грозное оружие при непосредственном столкновении с врагом. Пушечные ядра сметали все на своем пути. Щепки впивались в мягкие ткани, раня и калеча моряков и солдат. Оснастка и такелаж были приведены в полную негодность. С каждым мгновением положение испанцев становилось все хуже и хуже. Но даже при интенсивном обстреле англичане с трудом топили испанские корабли.

крах испанской армады

Испанцы были потрепаны, но не побеждены. Британские корабли находились в лучшем состоянии, но у них закончились боеприпасы. Это была ничья, так как ни одна из сторон не достигла желаемого результата. Но решающий удар нанесли не англичане, а... погода. Ветер, дующий с берега, грозил выбросить армаду на побережье Голландии, но внезапно он изменил направление и вынес армаду в море. У испанцев этому явлению было одно объяснение - божественное вмешательство. Благоприятствующий ветер позволил армаде уйти в Северное море. Оказавшись там, подгоняемые попутным ветром испанские корабли уже не могли вернуться назад. Испанцам пришлось пересмотреть свои планы. Теперь задача флота была благополучно прибыть в Испанию, обогнув Британские острова с севера. Но и на этом пути армаду поджидала опасность.

схема движения испанской армады

В действительности испанская армада под действием течения Гольфстрим, преграждающего путь на юг, теряла по 40 км в день. В течение 9 дней пути испанские капитаны посчитали, что могут спокойно поворачивать на юг к Испании. На самом деле испанская армада была намного восточнее, поэтому этот маневр оказался фатальным. Несмотря на отчаянные попытки избежать столкновения несколько кораблей оказались выброшенными на враждебное побережье - каменистые берега Ирландии. Неизвестно сколько кораблей было потеряно, но почти половина судов гордо отплывших от берегов Испании так и не вернулись домой.

Летом 1588 года Испания построила огромный флот, назвала его Непобедимой армадой и отправила к берегам Англии. Англичане пустили армаду ко дну, испанской гегемонии в мире пришел конец, а Британия стала именоваться «владычицей морей»…
Так представлено это событие в исторической литературе. На самом деле разгром Непобедимой армады – исторический миф…

Разгром Непобедимой армады – исторический миф

Испания в то время во главе с королем Филиппом II была громадной державой, включавшей в себя Южную Италию, Нидерланды, части Франции, Португалию и обширные территории в Африке, Индии, на Филиппинах, в Южной и Центральной Америке.

Король Испании Филипп II

Говорили, что «во владениях испанского короля никогда не заходит солнце». Численность населения Испании составляла более восьми миллионов человек. Ее армия считалась лучшей в мире, флот – непобедимым. Из Перу и Мексики шли суда, груженные золотом, а из Индии – караваны с пряностями. И вот Англия решила оторвать кусок от этого «пирога».

В 1498 году Колумб уже расценивал Англию как морскую державу и предлагал королю Генриху VII организовать западную экспедицию в поисках Индии. Король отказал, и скоро ему пришлось пожалеть о своем решении.

Вслед за Колумбом англичане отправили свою экспедицию, открывшую Ньюфаундленд, но пушнина и древесина Северной Америки англичан не вдохновили. Все жаждали золота.

Грабеж как средство пополнения казны

Вступившей на английский престол в 1558 году Елизавете I достались пустая казна и долги. И тогда она дала негласное разрешение грабить испанские суда и поселения в Вест-Индии. По всей Англии организовывались акционерные общества.

Пайщики снаряжали судно, нанимали команду головорезов, и корабль отправлялся в путь. А Елизавета I все это время занималась, выражаясь современным сленгом, крышеванием, на все письма «возлюбленного брата Филиппа» отвечая: «Виновные будут найдены и наказаны!» − но никого не находила и не наказывала.

Сэр Фрэнсис Дрейк — английский мореплаватель, корсар, вице-адмирал

В 1577 году королева решила поставить грабеж Испании на государственную основу, снарядив экспедицию и отправив ее «открывать новые земли». Во главе экспедиции стоял Фрэнсис Дрейк, имевший славу разбойника с большой дороги.

Дрейк посетил испанские порты в Перу и привез добычу на 500 000 фунтов, что в полтора раза превышало годовой доход страны. Филипп II потребовал выдачи пирата – а Елизавета I посвятила Дрейка в рыцари.

Доходы Филиппа падали, а Елизаветы росли. Только в 1582 году Испания была ограблена английскими приватирами на 1 900 000 дукатов!

Вдобавок Елизавета I поддержала восстание Нидерландов против испанского владычества, отправив туда в 1585 году воинский контингент из 5000 пехотинцев и 1000 кавалеристов.

Королева Британии Елизавета

Вмешательство Британии в свои дела Филипп воспринимал как бунт вассалов: после четырехлетнего брака с королевой Англии Марией I (старшей сестрой Елизаветы) формально Филипп мог претендовать на трон Туманного Альбиона.

Советники нашептывали королю, что угнетаемые в протестантской Англии католики будут счастливы увидеть на престоле верного служителя Католической церкви.

Во главе армады

Идею организации военной экспедиции с целью завоевания Англии предложил Филиппу в 1583 году боевой адмирал маркиз Санта-Круc. Монарху идея понравилась, и он назначил маркиза ответственным за подготовку операции.

Все это время англичане мешали подготовке экспедиции: перехватывали и топили корабли с грузами, организовывали акции саботажа.

Адмирал маркиз Санта-Круc.

В 1587 году Дрейк совершил налет на порт Кадис, где разграбил и сжег провиантские склады для строящегося флота. Пять лет Санта-Крус работал, чтобы выполнить волю короля. В феврале 1588 года маркиз умер, и армада осталась без командира.

Король назначил на место умершего маркиза герцога Медина-Сидония, своего кузена, человека совсем не военного.

Герцог умолял короля отменить назначения, но тот был непоколебим. Боевой флот повел человек, над чьими военными «успехами» упражнялся в остроумии Сервантес.

Casus belli

Официальным поводом для отправки эскадры стало полученное испанцами известие о казни в Англии шотландской королевы Марии Стюарт. Справедливости ради надо сказать, что Мария не была невинной жертвой. Она неоднократно оказывалась в центре заговоров с целью свержения и убийства Елизаветы I.

В январе 1587 года был раскрыт очередной заговор. Мария предстала перед судом, были предъявлены изобличающие ее письма, и Елизавета «со слезами на глазах» подписала смертный приговор.

Мария Стюарт идет на эшафот. Ее казнь послужила формальным поводом к вторжению.

Казнь «праведной католички» вызвала бурю возмущения в Испании. Филипп решил, что пора приступать к решительным действиям. Срочно вспомнили об угнетаемых в Англии католиках, которых надо спасать. 29 мая 1588 года матросам и офицерам эскадры отпустили грехи, и под звон колоколов Непобедимая армада покинула Лиссабон.

Это была действительно армада: более 130 судов, из них половина боевые, 2430 орудий, около 19 000 солдат, почти 1400 офицеров, матросы, священники, лекари − всего 30 500 человек.

Кроме того, испанцы рассчитывали воссоединиться с воевавшей во Фландрии армией герцога Пармского – еще 30 000 человек. Моряки собирались высадиться в Эссексе и, опираясь на поддержку местных католиков, двинуться на Лондон. Угроза вторжения была более чем реальна.

В Англии, узнав об отплытии армады, срочно принялись формировать ополчение и строить новые суда. К лету был готов флот из 100 кораблей. 29 июля с берегов Корнуолла англичане увидели армаду.

Морские сражения

31 июля под Плимутом испанцы понесли первые потери: «Розарио» столкнулся с «Санта-Каталиной» и остался без мачты, на «Сан-Сальвадоре» вспыхнул пожар. Медина-Сидония приказал бросить ставшие обузой поврежденные суда. 1 августа англичане захватили их и отпраздновали первую победу.

Следующие четыре дня прошли в стычках, в ходе которых ни одна из сторон не потеряла ни одного корабля. 8 августа два флота встретились близ Гравелина.

«Сражение Непобедимой армады с английским флотом». Неизвестный британский художник (XVI век)

Сражение начали англичане. Развернувшись в боевой порядок, они открыли артиллерийский огонь. Испанцы вяло отвечали. Медина-Сидония имел четкие инструкции от короля избегать боя: цель похода – десант, а не уничтожение английского флота.

Сражение продолжалось более девяти часов. Два корабля англичане пустили на дно, четыре поврежденных испанских судна сели на мель, были оставлены командами и впоследствии захвачены англичанами и голландцами.

И хотя англичане не потеряли ни одного корабля, общее мнение о сражении выразил один из офицеров королевского флота: «Столько пороха потратили, и все впустую».

А потом поднялся сильный ветер и стал отгонять армаду от берега. Поскольку от герцога Пармского никаких известий не было, Медина-Сидония принял решение отступить и двинуться на север, намереваясь обогнуть Шотландию. Когда армада ушла, на берег вышла армия герцога Пармского. Она опоздала буквально на несколько дней…

Путь домой

Возвращение испанского флота было ужасным. Суда требовали ремонта, не хватало воды и продовольствия, у моряков не было карт этих районов. У северо-западных берегов Ирландии армада попала в сильнейший двухнедельный шторм. Здесь и состоялся ее разгром.

В Испанию вернулись 60 судов из 130 и около 10 000 человек. Это был действительно разгром, только англичане не имели к этому никакого отношения.

В 1588 году англичане честно признавались: «Господь спас Англию» − и не приписывали себе лишнего. Отдышавшись и оценив подарок, они стали срочно готовить ответный визит и к 1589 году снарядили свою армаду из 150 кораблей.

Конец английской армады был такой же, как у испанской, только в этот раз обошлось без Божьего участия. Испанцы, усвоив урок неудачного похода, вместо огромных неповоротливых кораблей стали строить небольшие маневренные суда и оснастили их дальнобойной артиллерией.

Обновленный испанский флот отбил нападение англичан. А через два года испанцы нанесли англичанам несколько серьезных поражений. Действительно «владычицей морей» Британия стала только через 150 лет.

Нужны ли исторические мифы?

У каждого народа есть свои исторические мифы. Французы каждый год празднуют День взятия Бастилии, хотя ее штурм – такая же сказка, как штурм большевиками Зимнего в 1917 году.

Англичане приравнивают сражение при Эль-Аламейне к Сталинградской битве, хотя по масштабам это все равно что приравнять слона к кролику. Для воспитания гражданственности и патриотизма просто необходимы подходящие примеры. Если таких нет – их выдумывают.

А испанский десант в Англии все-таки состоялся! В 1595 году 400 бывших участников трагического похода высадились в Корнуолле. Местное ополчение разбежалось. Чужеземцев встретили 12 солдат во главе с командиром, они вступили в бой и все погибли. Испанцы на поле боя отслужили католическую мессу и пообещали, что в следующий раз на этом месте будет заложен храм.

Клим ПОДКОВА

Непобедимая армада была крупной военной флотилий, созданной в Испании. Она насчитывала порядка 130 кораблей. Флотилия была составлена в 1586-1588 гг. Рассмотрим далее, в каком году произошел разгром Непобедимой армады. Об этом далее в статье.

Цель

Прежде чем рассказать, почему и когда случился разгром Непобедимой армады, следует описать ситуацию, которая происходила в то время. Десятки лет английские приватиры топили и грабили испанские корабли. Это приносило стране колоссальные убытки. Так, за 1582-й Испания понесла потери на сумму более 1 900 000 дукатов. Еще одной причиной, по которой было принято решение о создании флотилии, стала поддержка восстания голландцев - королевой Англии. Филипп Второй - монарх Испании - посчитал своим долгом оказать помощь английским католикам, которые боролись против протестантов. В этой связи на кораблях флотилии присутствовало почти 180 духовных лиц. Более того, во время вербовки каждому матросу и солдату надлежало обязательно исповедаться и причаститься. Со своей стороны, восставшие англичане надеялись на победу. Они рассчитывали, что смогут разрушить испанскую монопольную торговлю с Новым светом, а также распространить в Европе протестантские идеи. Таким образом, у обеих сторон была своя заинтересованность в этом мероприятии.

План похода

Король Испании приказал флотилии подойти к Ла-Маншу. Там она должна была объединиться с 30-тысячной армией герцога Пармского. Войска располагались во Фландрии. Объединенными силами они должны были пройти через Ла-Манш к графству Эссекс. После этого предполагался марш на Лондон. Испанский король рассчитывал, что католики покинут Елизавету и присоединятся к нему. Однако этот план не был до конца продуман. В нем, в частности, не было учтено мелководье, которое не позволило кораблям приблизиться к берегу, чтобы взять на борт армию герцога. Кроме этого, испанцы не приняли во внимание мощь И, разумеется, Филипп не мог даже предполагать, что случится разгром Непобедимой армады.

Командование

Руководителем Армады был назначен Альваро де Базан. Он по праву считался лучшим испанским адмиралом. Именно он являлся инициатором и организатором флотилии. Как говорили потом современники, если бы он вел корабли, то вряд ли случился бы разгром Непобедимой армады. Год 1588-й, однако, стал для адмирала последним в жизни. Он скончался на 63-м году, перед выходом флотилии в море. Вместо него был назначен Алонсо Перес де Гусман. Он не был опытным мореплавателем, но отличался великолепными организаторскими способностями. Они позволили ему быстро найти общий язык с бывалыми капитанами. Благодаря их совместным усилиям был создан мощный флот, который был снабжен провизией и оснащен всем необходимым. Кроме этого, командный состав разработал систему сигналов, приказов и боевого порядка, единую для всего многонационального войска.

Особенности организации

В составе Армады было порядка 130 кораблей, 30.5 тыс. человек, 2 430 орудий. Основные силы разделили на шесть эскадр:

В Армаду также входили четыре неаполитанских галеаса и столько же португальских галер. Кроме этого, в составе флотилии было большое количество судов разведки, для посыльной службы и с припасами. Продовольственные запасы включали миллионы галет, 400 тыс. фунтов риса, 600 тыс. фунтов солонины и соленой рыбы, 40 тыс. галлонов масла, 14 тыс. бочек с вином, 6 тыс. мешков бобов, 300 тыс. фунтов сыра. Из боеприпасов на кораблях присутствовало 124 тыс. ядер, 500 тыс. пороховых зарядов.

Начало похода

Из лиссабонской гавани флотилия вышла 29-го мая 1588-го года. Однако в пути ее настиг шторм, который загнал корабли в Ла-Корунью - порт на северо-западе Испании. Там матросам пришлось провести ремонт судов и пополнить продовольственные запасы. Командующий флотилией был обеспокоен дефицитом провизии и болезнями своих моряков. В этой связи он откровенно написал Филиппу о том, что сомневается в успехе кампании. Однако монарх настоял на том, чтобы адмирал следовал заданному курсу и не отклонялся от плана. Спустя два месяца после стоянки в лиссабонской гавани флотилия добралась до Ла-Манша.

Несостоявшаяся встреча с герцогом Пармским

Адмирал флотилии четко следовал приказу Филиппа и направил корабли к берегу, чтобы принять войска. В ожидании ответа от герцога командующий Армады приказал встать на якоря у Кале. Это положение было очень уязвимым, что было на руку англичанам. Той же ночью они отправили к испанским кораблям 8 подожженных судов с взрывчаткой и горючими материалами. Большинство капитанов стали рубить канаты и лихорадочно пытались спастись. Впоследствии сильный ветер и мощное течение отнесли испанцев к северу. Вернуться обратно к герцогу Пармскому они не смогли. На следующий день состоялось решающее сражение.

Место и дата разгрома Непобедимой армады

Флотилия потерпела поражение от англо-голландских маневренных легких кораблей. Ими командовал Ч. Говард. В Ла-Манше произошло несколько боевых столкновений, которые завершило Гравелинское сражение. Итак, в каком году был разгром Непобедимой армады? Флотилия просуществовала недолго. Она была повержена в тот же год, в который начался поход - в 1588-м. Сражения в море продолжались две недели. Испанской флотилии не удалось перегруппироваться. Столкновения с вражескими кораблями проходили в крайне тяжелых условиях. Большие сложности создавал постоянно изменявшийся ветер. Основные стычки произошли у Портленд-Билл, Старт-Поинта, острова Уайт. В ходе сражений испанцы потеряли около 7 кораблей. Окончательный разгром Непобедимой армады состоялся при Кале. Отказавшись от дальнейшего вторжения, адмирал повел корабли к северу, через Атлантику, по западному побережью Ирландии. При этом вражеские суда следовали за ней на небольшом отдалении, двигаясь вдоль восточных берегов Англии.

Возвращение в Испанию

Оно было очень непростым. После сражений многие корабли были сильно повреждены и едва держались на плаву. Возле северо-западного побережья Ирландии флотилия попала в двухнедельный шторм. Многие корабли во время него разбились о скалы или пропали без вести. В конце концов, 23-го сентября первые суда после долгих скитаний достигли севера Испании. Вернуться домой удалось только 60-и кораблям. Людские потери оценивались от 1/3 до 3/4 от численности экипажей. Огромное количество людей умерли от ран и болезней, многие утонули. Даже те, кому удалось вернуться домой, практически умирали от голода, так как все запасы продовольствия были истощены. Один из кораблей сел на мель в Ларедо, потому что у матросов не было сил даже спустить паруса и встать на якорь.

Значение

Большие потери принес Испании разгром Непобедимой армады. Дата, когда произошло это событие, навсегда останется в истории страны как одно из самых трагичных. Тем не менее, поражение не привело к незамедлительному падению испанского могущества в море. 90-е годы 16-го столетия в целом характеризуются достаточно успешными кампаниями. Так, попытка англичан вторгнуться в испанскую акваторию своей Армадой закончилась сокрушительным поражением. Битва произошла в 1589-м. Спустя 2 года испанские корабли разбили англичан в Атлантическом океане в нескольких сражениях. Все эти победы, однако, не смогли компенсировать тех потерь, которые принес стране разгром Непобедимой армады. Испания извлекла крайне важный урок для себя из этого неудачного похода. Впоследствии страна отказалась от неповоротливых и тяжелых судов в пользу более легких кораблей, оснащенных дальнобойным оружием.

Заключение

Разгром Непобедимой армады (1588 г.) похоронил всякую надежду на восстановление католицизма в Англии. О вовлечении этой страны в той либо другой степени во внешнеполитическую деятельность Испании также не могло быть и речи. Это, собственно, означало, что позиции Филиппа в Нидерландах резко ухудшатся. Что касается Англии, то для нее поражение испанской флотилии стало первым шагом к завоеванию господства на море. Для протестантов это событие положило конец экспансии империи Габсбургов и повсеместному распространению католицизма. В их глазах это было проявление Божьей воли. Многие люди, жившие в то время в протестантской Европе, считали, что только Небесное вмешательство помогло справиться с флотилией, которую, как сказал один из современников, ветру было тяжело нести, а океан стонал под ее тяжестью.

Портрет Алонсо Перес Де Гусмана. Неизвестный художник.

Непобедимая армада (исп. Armada Invencible ) или Великая и славнейшая армада (исп. Grande y Felicísima Armada ) - крупный военный флот (около 130 кораблей), собранный Испанией в 1586−1588 годах для вторжения в Англию во время англо-испанской войны (1587−1604). Поход Армады состоялся в мае-сентябре 1588 года под предводительством Алонсо Переса Де Гусмана, герцога Медина-Сидония.

Предпосылки создания Непобедимой Армады

На протяжении десятилетий английские каперы грабили испанские суда, идущие к американским колониям. Так, только в 1582 году из-за действий приватиров Елизаветы I испанская казна лишилась более 1 900 000 золотых дукатов, что по тем временам являлось баснословной суммой. Также немалую роль сыграло то, что Елизавета I поддержала восстание голландцев против испанской власти. Ещё одной важной причиной создания Армады являются религиозные разногласия между традиционно католической Испанией и протестантской Англией.

План похода Армады

Испанский король Филипп II рассчитывал на объединение Армады и 30-тысячной армии герцога Пармского в проливе Ла-Манш, у берегов Фландрии. Затем объединенные силы должны были десантироваться в английском графстве Эссекс, а далее маршем отправиться в Лондон. Испанский монарх делал ставку на то, что английские католики встанут на его сторону. Однако испанский монарх не учёл два важных фактора: мощь английского флота, и мелководье у берегов Фландрии, которое не позволило Армаде принять на свой борт армию герцога Пармского.

Командовать Армадой должен был Альваро де Базан, маркиз Санта-Крус, по праву считавшийся величайшим испанским адмиралом своего времени. Он был автором концепции Армады, первом организатором этого похода. По мнению современников, если бы он возглавил поход, исход кампании мог бы быть совершенно другим. Тем не менее, в феврале 1588 года 62-летний адмирал умер. На его место Филипп II назначил Алонсо Переса Де Гусмана, герцога Медина-Сидония. Герцог не был искушен в мореходстве, но был прекрасным организатором. С помощью опытных капитанов он создал мощный флот, снабдил его провиантом и оснастил всем необходимым. Герцог тщательно разработал систему сигналов, команд и боевого порядка, объединившую многонациональное войско, в которое входили не только испанцы, но и добровольцы-католики со всей Европы.

Организация

В состав флота входили около 130 судов, 2 430 орудий, 30 500 человек, из них 18 973 солдата, 8 050 матросов, 2 088 рабов-гребцов, 1 389 офицеров, дворян, священников и врачей. Главные силы флота были разделены на 6 эскадр: «Португалия» (Алонсо Перес де Гусман, герцог Медина-Сидония), «Кастилия» (Диего Флорес де Вальдес), «Бискайя» (Хуан Мартинес де Рекальдо), «Гипускоа» (Мигель де Окендо), «Андалусия» (Педро де Вальдес), «Левант» (Мартин де Бертендона). Армада также включала: 4 неаполитанских галеаса - 635 человек, 50 орудий (Хуго де Монкада), 4 португальских галеры - 320 человек, 20 орудий, множество лёгких судов для разведки и посыльной службы (Антонио де Мендоса) и судов с припасами (Хуан Гомес де Медина).

Запасы продовольствия включали в себя миллионы галет, более 600 000 фунтов фунтов солёной рыбы и солонины, 400 000 фунтов риса, 300 000 фунтов сыра, 40 000 галлонов оливкового масла, 14 000 бочек вина, 6 000 мешков бобов. Боеприпасы: 500 000 зарядов пороха, 124 000 ядер.

Ход событий

29 мая 1588 года Армада вышла из гавани Лиссабона. Из-за шторма Армада была вынуждена встать на якорь в североиспанском порту Ла-Корунья. Там испанцы ремонтировали корабли и пополняли запасы провианта. Будучи обеспокоенным нехваткой припасов и болезней среди моряков, герцог Медина-Сидония откровенно написал королю, что сомневается в успехе всего предприятия. Но Филипп настаивал, чтобы его адмирал твёрдо придерживался плана. И вот, только через два с лишним месяца после выхода из лиссабонской гавани, огромный и неповоротливый флот наконец добрался до пролива Ла-Манш.

Когда Армада приблизилась к юго-западному побережью Англии, её уже поджидал английский флот. У сторон было примерно одинаковое число кораблей, но по конструкции корабли англичан и испанцев сильно отличались друг от друга. Испанцы обладали более массивными и высокими кораблями, которые были хорошо приспособлены для абордажного боя. Английские же корабли были более маневренными из-за своих меньших размеров, имели более дальнобойные орудия, которые подходили для дальнего боя.

30 июля Армада находилась на расстоянии прямой видимости от английских берегов, и посты наблюдения оповестили английский штаб. Первое сражение состоялось днем 31 июля на плимутском меридиане. Лорд-адмирал послал свой личный пинас к авангарду испанской армады, чтобы бросить вызов испанскому флагману. «Флагманом» оказался La Rata Santa Maria Encoronada , галеон Алонсо де Левиа. Тем не менее, первый залп был совершен, и Медина Сидония на San Martin поднял адмиральский штандарт, во избежание дальнейших ошибок.

Учитывая бо́льшую манёвренность и артиллерийскую мощь английского флота, испанский адмирал для лучшей защиты расположил свой флот в форме серпа, поставив по краям самые сильные военные корабли с дальнобойными орудиями. Кроме того, ближе к противнику он выставил «авангард» (фактически арьергард) из дюжины кораблей под руководством адмирала Рекальде, которому отвел роль «пожарной команды». С какой бы стороны ни подошёл противник, этот отряд мог развернуться и отразить атаку. От остального флота требовалось держать строй и не терять взаимной поддержки.

Пользуясь преимуществом в маневренности, англичане с самого начала вышли Армаде на ветер. Из этого выгодного положения английский флот мог атаковать или уклоняться по желанию. При преобладавших западных ветрах это означало, что англичане преследовали Армаду по мере ее движения по проливу Ла-Манш, беспокоя ее атаками. Однако разорвать оборонительный строй испанского флота англичанам долго не удавалось.

На всём протяжении Ла-Манша оба флота вели перестрелку и провели несколько небольших сражений. За Плимутом последовали столкновения при Старт Пойнт (1 августа), Портленд-Билл (2 августа) и острове Уайт (3-4 августа). Тактика с оборонительным построением в форме полумесяца себя оправдала: английскому флоту даже с помощью дальнобойного оружия так и не удалось потопить ни одного испанского корабля. Однако сильно повреждённый галеон Nuestra Señora del Rosario выпал из строя и 1 августа был захвачен адмиралом Фрэнсисом Дрейком. Подобным же образом испанцы покинули обездвиженный San Salvador , и к вечеру 2 августа его захватила эскадра Хокинса. Английские капитаны решили во что бы то ни стало нарушить боевой порядок врага и приблизиться к нему на расстояние выстрела. Это им удалось только 7 августа при Кале.

Герцог Медина-Сидония не уклонялся от приказов командования и направил Армаду навстречу герцогу Пармскому и его войскам. Ожидая ответа от герцога Пармского, Медина-Сидония приказал флоту встать на якорь у Кале. Воспользовавшись уязвимым положением стоявших на якоре испанских кораблей, англичане ночью направили к испанскому флоту восемь брандеров - подожжённых судов с горючими материалами и взрывчаткой. Большинство испанских капитанов рубили якоря и лихорадочно пытались уйти от опасности. Затем мощный ветер и сильное течение понесли их на север. Вернуться к месту встречи с герцогом Пармским они уже не имели вожможности.

Ранним утром следующего дня состоялась решающая битва. Англичанам удалось приблизится к испанцем и начать вести огонь прямой наводкой. По крайней мере три корабля испанского флота были потоплены и многие получили повреждения. Поскольку не имели достаточного количества боеприпасов, они оказались беспомощными перед лицом противника.

Сражение Армады с английским флотом. Неизвестный художник.

Из-за начавшегося сильного шторма английский флот приостановил атаку. Утром следующего дня Армада, у которой истощались боеприпасы, снова выстроилась в виде серпа и приготовилась дать бой. Не успели англичане открыть огонь, как сильный ветер и морское течение понесли испанские корабли на песчаное побережье голландской провинции Зеландия. Казалось, катастрофа неизбежна. Однако ветер изменил направление и погнал Армаду на север, подальше от опасных берегов. Обратный путь в Кале преграждал флот англичан, а ветры продолжали нести побитые испанские корабли в северном направлении. Герцогу Медина-Сидония ничего не оставалось, как прекратить кампанию, чтобы спасти как можно больше кораблей и людей. Он решил вернуться в Испанию кружным путём, обогнув Шотландию и Ирландию.

Штормы и крушения

Возвращение Армады домой не было простым, продовольствие заканчивалось,катастрофически не хватало питьевой воды, многие корабли еле держались на плаву из-за полученных во время сражений повреждений.У северо-западных берегов Ирландии флот попал в сильный двухнедельный шторм, во время которого многие суда пропали без вести или разбились о скалы.

В итоге 23 сентября корабли Армады достигли испанского порта Сантадера. Домой вернулась лишь треть кораблей, потери в людях оценивались от 1/3 до 3/4 численности экипажа. Большинство же потерь было небоевым. Многие моряки гибли уже на берегу из-за голода, цинги и иных болезней.

Итоги похода

Испания понесла тяжёлые потери. Однако это не привело к немедленному крушению испанского морского могущества: в целом 90-е годы XVI века прошли под знаком успешной защиты Испанией, казалось бы, пошатнувшихся позиций. Попытка англичан организовать «симметричный ответ», отправив к берегам Испании собственную «Армаду», завершилась сокрушительным поражением (1589), а через два года испанский флот нанёс английскому несколько поражений в Атлантическом океане, правда, не компенсировавших гибели Непобедимой армады. Испанцы извлекли урок из неудачи Армады, отказавшись от тяжёлых, неповоротливых кораблей в пользу более лёгких судов, оснащённых дальнобойными орудиями.