Семантическое развитие иноязычных слов. Освоение заимствованных слов

Семантическое освоение заимствований может проявляться по-разному, но сводится к приобретению словом такого значения или такой семантической структуры, которые выделяют его в лексической системе как отдельную единицу. Заимствование, попадая в русский язык, может терять все присущие ему в языке-источнике значения, кроме одного. Например: 1) фр. genre (,жанр ) означает "род, порода; образ, манера; жанр", в русский перешло только в последнем значении; 2) фр. слово jargon (жаргон ) имело значения "щебетание, болтовня, непонятный язык", затем "испорченный язык, говор, жаргон", в русский попало лишь в последнем значении; 3) англ. image означает "изображение, статуя, образ, символ, отражение в зеркале", русское имидж - представление о человеке, складывающееся на основе данных о нем.

В других случаях происходило расширение семантического объема заимствования. Так, в польском языке слово idea означает "мысль, понятие", а в русском языке имеет по крайней мере четыре значения:

• 1) общее понятие о предмете или явлении;
• 2) главное, определяющее положение в системе взглядов, воззрений; убеждение;
• 3) основная мысль какого-то художественного произведения;
• 4) замысел, план, намерение. В немецком языке существительное Impuls означает "импульс", а в русском имеет четыре значения: 1) внутреннее побуждение, толчок к чему-либо, причина, вызывающая какое-либо действие; 2) (физ.) количество движения, равное произведению массы тела на его скорость; 3) волна возбуждения, распространяющаяся по нервной системе; 4) (спец.) кратковременное изменение электрического напряжения и силы тока.

Семантическое освоение заимствования представляет собой, вероятно, самый сложный этап при вхождении иностранного слова в русский язык. Больше всего ошибок допускается в его понимании и осмыслении носителями языка. В настоящее время нередко встречаются, например, такие заимствования: аквапарк , аудит , аудитор , аутосорсинг. Но далеко не все носители русского языка могут объяснить их значения: аквапарк - это парк развлечений и отдыха, на территории которого расположены искусственные водоемы различного назначения с подогреваемой водой, аудит - независимая экспертиза финансовой отчетности предприятия, аудитор - ревизор, осуществляющий проверку финансовой деятельности предприятий, аутсорсинг - наем фирмой для управления специалиста со стороны.

Журналисты часто иронизируют по поводу неправильного толкования и использования того или иного иноязычного слова. "Опытные парламентарии , - читаем в журнале "Новое время" за 1991 г. , - могут достигать консенсуса до двух-трех раз на заседании. Причем наибольшее удовлетворение они получают , когда консенсус достигается всеми депутатами одновременно".

С неправильным осмыслением иноязычного слова связана и так называемая народная (ложная) этимология - толкование слова, исходя из его похожести, случайных ассоциаций с другими словами без научного раскрытия его происхождения. Например:

Он вечно дурит и шумит - колобродит,

Острит, как плохой литератор,

И если оратор от слова "орать" происходит,

То он несомненный оратор (А. Эртель ).

В действительности же существительное оратор , латинское по происхождению, заимствовано в русский в начале XVIII в.

Ложная этимология захватывает и собственные имена, особенно иностранные, в первую очередь в простонародной среде:

• - Ну правда, этот, как ево, боек, говорят, на Кубе-то, Кастров , что ли, тоже Федор , кажись.
• - Фидель Кастро , - поправляет более грамотный Мишка (В. Белов ).

Нередко иностранные слова сознательно трактуются в духе народной этимологии, чтобы высмеять обозначаемые ими явления.

В простонародной среде иностранные по происхождению слова, не имея корневой опоры в родном языке, часто вообще искажаются:

• - Чо с тобой, сердешный? Болесть кака на тебя напала, что ли? Падучую - это я знаю, а вот прыгучей ишо не видывала.
• - Это зарядка, бабушка. Гимнастика, - рассмеялся Сережа.
• - А на что эта вымнастика! - непонимающе переспросила старуха (£. Евтушенко ).

Особым случаем заимствования является калькирование - это перевод, копирование, построение слова из русских морфем в соответствии со структурой иностранного слова при сохранении значения последнего.

При этом различают:

■ кальки - производные слова или выражения, составленные из русских словообразовательных элементов по образцу иностранного слова или выражения с учетом как отдельных его частей, так и всего состава. Ср.: англ. skin heads и бритоголовые - молодежная группировка, протестующая своим внешним видом против общепринятых норм поведения (в противопоставление длинноволосым, битлам и т.п.); англ. business woman - деловая женщина ; англ. public relations - связи с общественностью. Такие кальки называют словообразовательными, поскольку они повторяют русскими морфемами или словами словообразовательную структуру иноязычного производного;

■ семантические кальки, которые заимствуют у иноязычных эквивалентов какое-либо значение, обычно переносное. Так, в английском языке существует слово green, которому в русском соответствует прилагательное зеленый. После того как в английском green получило значение "участник общественного движения за сохранение окружающей среды", его русский эквивалент приобрел аналогичное значение. Кроме того, английское green имеет и другой вариант семантического развития; им стали называть доллар по цвету купюры. В русском языке получило распространение не только существительное грин в этом же значении, но и прилагательное зеленый приобрело также значение "доллар".

Английскому слова mouse - мышь - соответствует русское мышь. С появлением компьютеров английское mouse приобрело значение "указательное устройство, представляющее собой маленькую коробочку"; то же произошло и с русским словом.

Английское слово garbage , означающее "мусор", в информатике стало называть "ненужные, не подлежащие дальнейшему использованию данные в памяти ЭВМ". Такой же семантический сдвиг произошел и в русском эквиваленте - мусор;

■ полукальки - разновидность словообразовательных калек. Эти слова образованы по модели заимствованных производных определенной структуры, но состоят из двух частей: одна из них является общей с этими производными, а вторая - собственной, русскоязычной. Например, английскому компьютерному термину cache memory соответствует русский кэш-память - память для промежуточного хранения данных, термину root segment того же происхождения - русский корневой каталог - каталог, в котором зарегистрированы все файлы.

Семантическое освоение заимствованных слов дает производные, которые образованы по их образцу, но на русской почве. Например, заимствование арт-шоу (из англ. art - искусство, show - представление) послужило прототипом русского арттусовка , в котором первая часть является общей с английским словом, а вторая - русскоязычной. Англицизмы армрестлинг и армрестлер послужили образцом для создания на русской почве слова армстол - устройство в виде стола, на котором состязаются армрестлеры, с одной общей (английской) частью arm. По образцу заимствований с общей греческой по происхождению частью био - жизнь (биогенез , биохрон , биоценоз ) образовано русское биополе.

Кроме того, заимствованные слова стали основой производных, которые образованы от них на русской почве посредством присоединения словообразовательных аффиксов. Например, приставка анти- является по происхождению греческой, а существительное реформатор - латинским, но производное антиреформатор представляет собственно русское образование. В слове деколлективизация все морфемы, кроме окончания -а , являются по происхождению латинскими: приставка де- , корень коллектив и суффикс -изаций-. Существительное бетон заимствовано из французского, но на русской почве от него образованы десятки слов, которые не имеют к французскому языку прямого отношения: бетонщик , бетонщица , бетонка , бетонить , бетоновоз , бетономешалка , бетоносмеситель , бетоноукладчик и т.д. Понятно, что такие производные, которые образованы при помощи иноязычных по происхождению морфем, но на русской почве, не следует помещать в словари иностранных слов. Так, хотя слово коллектив исторически восходит к латинскому языку и, следовательно, справедливо помещено в "Словарь иностранных слов" под ред. Ф. Н. Петрова, того же не скажешь о производных от него коллективизация и коллективизм , появившихся в советское время. Нельзя назвать заимствованными такие производные, как корпускулярно-волновой , космовидение , котировка , лаконичный , легализация , мусульманство и т.д. и т.п., поскольку ни в одном иностранном языке они не отмечены.

Заимствуя то или иное слово, русский язык редко оставляет его в том виде, в котором оно бытовало в языке-источнике. Это связано с различием в звуковом строе, грамматике, семантике между языками. Поэтому при заимствовании слова изменяют свой внешний облик, приспосабливаются к законам русского языка, начинают жить по его нормам. Приспособление слов (освоение) начинается, прежде всего, с изменения его графического облика. Графическое освоение – это передача иностранного слова на письме средствами русского алфавита, так как большинство западноевропейских языков строится на основе латиницы, а русский язык – на кириллице. Например, англ. meeting – русск. Митинг; немец. Grossmeister – гроссмейстер. Некоторые слова и выражения сохраняют свой прежний облик: tet-a-tet, veni, vidi, vici.

Фонетическое освоение – изменение звукового состава слова в результате приспособления его к новым фонетическим условиям. Фонетическое освоение проявляется регулярно, закономерно, т.к. артикуляционная база языков различна. Гласные, чуждые русскому языку, могут передаваться по-разному. Например, англ. trust – рус. трест, немец. Hulsa – рус. гильза. Для русского языка не свойственны дифтонги, поэтому они тоже преобразуются: лат. auqūstus – русск. август, лат. auditorium –русск. аудитория. Приспосабливаясь к фонетическим условиям русского языка, иноязычные слова подвергаются редукции, оглушению на конце и в середине слова. При освоении может измениться и ударение: лат. kathedra – русск. кафедра, англ. standard – русск. стандарт, лат. revisor – ревизор.

Морфологическое освоение – приспособление слова к грамматической системе русского языка. Существительные при освоении подчиняются системе склонения, за исключением несклоняемых существительных. Иноязычные флексии, как правило, отсекаются или заменяются русскими, или становятся частью основы. Например, gradus –градус, metallum –металл. При заимствовании возможно изменение рода, так как в других языках категория рода не является грамматически актуальной, а определяется на семантической основе: все неодушевленные существительные относят к среднему роду. В лат. языке сущ. на –ум относились к среднему роду, а в русском языке – к мужскому: аквариум, форум, консилиум. В греч. сущ. на –а были среднего рода, а в русском стали женского: тема. аксиома, проблема. Греч. слова алое, асфальт, анализ были женского. Изменения могут быть и в числе: например, немец. локон, клапан, англ. кокос, кекс, греч. силос были сущ. мн. числа. При освоении наблюдается изменение частеречной принадлежности. Так, например, майор (фр.), пленум (лат), рояль (фр.), ноктюрн (фр. «ночной»), кандидат (лат. «одетый в белое») были прилагательными, кредо (лат. «верую») – глагол, кворум (лат.) – местоимение. В силу специфики русского глагола, как правило, заимствуется только основа и идея действия, а оформляется уже по модели русского языка: lieben – любить, gehen – идти.

Освоение – это длительный процесс, поэтому некоторые слова сохраняют признаки исконного языка, при этом создается акцент. В процессе заимствования происходят изменения и в семантике слов. Значение слов может сужаться или расширяться. В большинстве случаев слово заимствуется в каком-то конкретном значении, поэтому его семантика становиться уже. Например, французское слово la poudre имело значения – «пыль, порошок, порох», а заимствовалось в значении «порошок для косметических целей», лат. globus («шар») приобрело значение «модель земного шара». Примером расширения семантики могут служить слова: оранжерея (из фр. «теплица для выращивания апельсинов»), которое имеет значение в русском языке «любая теплица», слово комната имело в итал. языке значение «помещение с камином», в русск. – любое помещение в жилом доме, каникулы в лат. обозначало период с 22 июня по 23 августа, когда Солнце находилось в созвездии Пса, в русском языке слово каникулы обозначает «перерыв в занятиях». Семантика может изменяться и более значительной степени: греч. диплом буквально обозначал «лист, сложенный вдвое», в русском – «документ», лат абитуриент – «тот, кто собирается уходить», в русском – «тот, кто поступает». Таким образом, входя в русский язык иноязычное слово, должно подчиниться его правилам, закономерностям.

6. Калькирование – особый вид заимствования

Калькирование называют «экологически чистым» способом заимствования, поскольку он позволяет, не разрушая целостности восприятия русской лексической системы, расширять ее возможности. Кальки (фр. calgue – «копия, подражание») – слова, образуемые по образцу иноязычного слова. Кальки изучены менее в силу некоторых причин:

1) калек сравнительно меньше, чем заимствований;

2) кальки трудно выделить, так как не ясны критерии, по которым то или иное слово или сочетание следует признать результатом калькирования.

Выделяют несколько типов калек: словообразовательные кальки, семантические кальки и полукальки.

Словообразовательная калька создается путем перевода каждой морфемы иноязычного слова: созвучие – гр. simphonia; праязык – нем. Urspache; полуостров – нем. Halbinsel, наречие – лат. Аdverbum, телевидение – television – полукалька (одна из частей без перевода).

Семантическая калька – слово с новым переносным значением, возникшим под влиянием семантики иноязычного слова: теневой «незаконный, не стоящий у власти» (англ.) – теневой бизнес, теневая экономика; формат «характер, вид, форма» – англ. Встреча прошла в обновленном формате; высокий «лучший, элитный» (англ.) – высокая мода, высокие технологии, шокировать «потрясать, поражать» (англ.) – Новый фильм Н. Михалкова шокировал жюри. Лингвисты отмечают, что соотношение типов калек в разные периоды развития языка неодинаково. Если в XIX – XX вв. преобладали кальки словообразовательные: сверхчеловек, себестоимость (нем.), скоросшиватель (нем.), работодатель, небоскреб (англ.); отмечены семантические кальки – гвоздь программы (под влиянием франц.), платформа «совокупность принципов политической партии» – под влиянием нем., то в русском языке наших дней преобладают семантические кальки, а главным их источником является английский язык.

В настоящее время изучение иноязычных заимствований имеет достаточно большую традицию. Начиная с XVIII в., проблема заимствований постоянно привлекает внимание отечественных и зарубежных лингвистов, и прежде всего причины иноязычных заимствований.

В конце XIX - начале XX в. в работах о заимствованиях лингвистические вопросы рассматривались в связи с вопросами культуры.

И.А. Бодуэн де Куртенэ в работе «Языкознание» пишет, что «с помощью исследования заимствованных слов мы можем с большою точностью делать выводы о взаимном культурном влиянии одного народа на другой» [Бодуэн де Куртенэ, II: 97].

JI. Блумфилд выделяет заимствования диалектные и заимствования из области культуры, когда заимствованные явления приходят из другого языка.

У. Вайнрайх замечает, что говорящий или слушающий (или оба) обычно знают, какому языку принадлежит высказывание как целое, элементы, не принадлежащие ему, выделяются как заимствованные или перенесённые (transferred). В этом и состоит одно из проявлений лингвистической интерференции.

В настоящее время очень активно разрабатываются следующие проблемы: динамика процесса заимствования, функционирование иноязычных слов, анализ семантических сдвигов в них, этапы ассимиляции иноязычного слова и присущие каждому этапу дифференциальные признаки ассимиляции для всех языковых уровней, структурно-семантическая эквивалентность заимствованного слова и его иноязычного прототипа, отношение рядовых носителей языка к иноязычной лексике, прогнозирование возможности закрепления заимствованного слова в русском языке.

Взаимодействие между различными языками на лексическом уровне составляет важную страницу в истории лексики каждого национального языка. Проблема лексических заимствований как следствие такого взаимодействия представляет одну из важных сторон в развитии русского языка на разных исторических этапах его существования. При синхроническом рассмотрении заимствования могут быть представлены как характерный для каждой исторической эпохи набор лексем; классификации такого рода представляют пласты заимствований в данном языке.

При рассмотрении диахронии в её динамике на первый план выступает идея постепенного освоения слова, перенесённого из одной языковой системы в другую во всех его составляющих (адаптация фонетическая, акцентологическая, семантическая, грамматическая и орфографическая). Наиболее распространённый тип классификации заимствований - классификация по степени освоения слова (начиная с известного деления А. Шлейхера на слова иностранные - Fremdw?rter и заимствованные - Lehnw?rter).

В равной мере оба плана исследования допускают классификации этимологические - по источнику заимствования. Вопрос этимологической хронологии иноязычных заимствований, т. е. вопрос о том, из какого языка и когда пришло то или иное иноязычное слово, привлекал многих русских исследователей языка. Эту проблему изучали А.И.

Соболевский, И. Огиенко, Я.К. Грот, Л.П. Кры- син, В.М. Аристова, Э.Ф. Володарская. Первое появление английских заимствований в русском языке относится к XVI в. - к началу англо-русских контактов. Второй период активного заимствования английских слов - эпоха Петра I. Третий период проникновения английских слов отмечается в 20-е годы XIX в. В XX в. наблюдался четвертый период английских заимствований, проходивший в разные годы с разной интенсивностью.

В «Лингвистическом энциклопедическом словаре» дано следующее определение заимствования: «Заимствование - элемент чужого языка (слово, морфема, синтаксическая конструкция и т. п.), перенесённый из одного языка в другой в результате контактов языковых, а также сам процесс перехода элементов одного языка в другой» [ЛЭС, 158]. Следовательно, существуют различные виды заимствований: фонемы (самый редкий случай), морфемы, заимствование слова, заимствование синтаксическое или структурно-синтаксическое и заимствование семантическое.

Наиболее проницаема по своему существу система лексическая, и соответственно наиболее подвижен и способен к свободным миграциям такой элемент, как слово. Это связано с самой природой слова, его направленностью на действительность. Факты материальных и культурных контактов, факты внеязыковые играют решающую роль в осуществлении заимствования на лексическом уровне.

Заимствование таких элементов, как фонемы и морфемы, является следствием контактов на лексическом уровне. «Обобщение групп лексем с аналогичной словообразовательной морфемой может привести к выделению в языке новой единицы словообразовательного уровня» [Биржакова, 8]. Таков же путь обогащения языка новыми фонемами, но это явление довольно редкое.

В полной мере связано со словом явление семантического заимствования и появление новых единиц в семантической структуре слова.

В нашей работе мы будем исследовать заимствования лексические.

В современной отечественной и зарубежной лингвистике существуют различные подходы к классификации заимствований: по времени заимствования, по языку-источнику, по сфере функционирования лексических единиц, по степени освоения иноязычной лексики языком-реципиентом.

Нет и единого взгляда на определения «заимствование» и «иноязычное слово».

В «Лингвистическом энциклопедическом словаре» дано такое объяснение различия этих терминов: «3. приспосабливаются к системе заимствующего языка и зачастую настолько им усваиваются, что иноязычное происхождение таких слов не ощущается носителями этого языка и обнаруживается лишь с помощью этимологического анализа... В отличие от полностью усвоенных з., т. наз. иностранные слова сохраняют следы своего иноязычного происхождения в виде звуковых, орфографич., грамма- тич. и семантич. особенностей, которые чужды исконным словам» [ЛЭС, 158].

Э. Хауген распределяет все заимствования по их структурным признакам, исходя из степени морфемной и фонемной субституции:

а) заимствованные слова (loan words), т. е. полное воспроизведение иноязычной морфемы с нулевой, частичной или полной фонемной субституцией;

б) заимствованные морфемы (loan blends), т. е. частичное воспроизведение иноязычной модели;

в) заимствованные значения (loan translations, semantic loans) с нулевым морфемным и фонемным воспроизведением.

Многие лингвисты определяют «заимствованное; слово» как слово, вошедшее в лексическую систему языка-реципиента, а иностранное слово - как лексическую единицу, не принятую в систему заимствующего языка [Крысин, 1968].

«Под заимствованием следует понимать всякое слово, пришедшее в русский язык извне, даже если оно по составляющим его морфемам ничем не отличается от исконно русских слов» [Шанский, 1972: 86]. В заимствованиях Н.М. Шанский различает иноязычные слова и кальки.

Л.В. Щерба, говоря о смешении языков, выделяет три категории такого смешения: 1)

заимствования в собственном смысле слова, сделанные данным языком из иностранного; 2)

изменения в том или ином языке, которым он обязан влияниям иностранного языка; 3)

факты, являющиеся результатом недостаточного усвоения какого-либо языка.

М.И. Фомина выделяет два типа заимствований: из славянских языков и из неславянских языков. Последние по процессу освоения и стилистической роли в тексте можно разделить на следующие группы:

а) интернациональная лексика, разновидностью которой являются международные термины;

б) экзотизмы, используемые для описания жизни и быта других народов, для создания местного колорита;

в) варваризмы, которые не полностью освоены или вовсе не освоены и употребляются в чуждых для русского языка терминах;

г) гротесково-шуточная макароническая речь (неумеренное наполнение текста варваризмами или экзотизмами создаёт комический эффект) [Фомина, 1983].

У Л.П. Крысина находим следующие «основные типы иноязычных слов: 1)

заимствованные слова; 2)

экзотическая лексика; 3)

иноязычные вкрапления» [Крысин, 1968: 43].

Принципиальное различие между экзотизмами и вкраплениями, по мнению А.И. Журавского, состоит в их неодинаковом отношении к реалиям и языку. Экзотизмы, хотя они и представляют собой элементы иностранного языка, имеют целью позна комить читателя с новыми явлениями, предметами и понятиями. А иноязычные вкрапления главным образом отражают отношение к иностранному языку и стремление познакомить читателя с элементами чужого языка.

P.A. Будагов отмечает, что «среди заимствованных слов следует различать иностранные и интернациональные понятия» [Будагов, 90].

На наш взгляд наиболее корректной классификацией иноязычных слов является классификация Л.П. Крысина.

Выделяют лингвистические и экстралингвистические причины иноязычного заимствования, которые неразрывно связаны друг с другом.

По мнению У. Вайнрайха, основной причиной заимствования иноязычных слов является необходимость наименования нового явления. Если заимствование обладает совершенно новым содержанием, оно не влияет на словарь заимствующего языка. В противном случае перенесение единиц или воспроизведение иноязычных слов влияет на существующий словарь одним из трёх способов: 1)

создаёт смешение содержания нового и старого слов; 2)

приводит к исчезновению старого слова; 3)

сохраняет и новое и старое слова, но специализирует их значения.

Л.П. Крысин в монографии «Иноязычное слово в контексте современной общественной жизни» приводит следующие лингвистические причины заимствования:

потребность в наименовании;

необходимость разграничить содержательно близкие, но различающиеся понятия;

устранение полисемии исконного слова, упрощение его смысловой структуры;

необходимость специализации понятий;

тенденция к соответствию нерасчленённости обозначаемого понятия с нерасчленённостью обозначающего;

восприятие иноязычного слова как более престижного;

коммуникативная актуальность обозначаемого понятия.

Внешними, экстралингвистическими причинами заимствования иноязычной лексики являются:

тесные политические, экономико-промышленные и культурные связи между народами;

социальные, экономические и политические изменения внутри страны заимствующего языка;

политическая роль страны и языка, из которого происходит заимствование;

заимствование вещи, понятия и вместе с ними заимствование наименования.

Л.П. Крысин говорит о том, что «традиционно главным условием заимствования иноязычных слов считается наличие контакта языка-реципиента с языком-источником и, как следствие этого, двуязычие говорящих» [Крысин, 1996:143]. «...Всякое взаимное воздействие языков требует наличия людей, которые хотя бы в незначительной степени были двуязычными» [Щерба, 1974: 67]. Однако двуязычие понимается не только как территориальные контакты соседних народов. Благоприятную почву для заимствований создают чтение и перевод иноязычной прессы, научной и художественной литературы, личные контакты на конгрессах, выставках, конференциях, симпозиумах, конкурсах, большая открытость общества к принятию и употреблению иноязычной лексики.

Путь иноязычного слова в языке-реципиенте начинается со спорадического употребления его небольшим числом людей, которые непосредственно соприкасаются с текстами на иностранном языке или общаются с носителями иностранного языка Группа людей, инициирующих заимствование, должна быть влиятельна или авторитетна в своей области, и её словоупотребление и речевое поведение является эталонным для других носителей языка. На разных этапах развития общества проводниками новой иноязычной лексики могут быть разные социальные группы говорящих. В XVIII в. таким проводником был язык дипломатии, язык науки, деловой язык; «к концу XVIII - началу XIX вв. возрастает роль разговорного языка учёных, писателей, журналистов как особой среды «перерабатывающей» заимствования» [Крысин, 1993:142]. В XIX в. большое влияние приобретают критики, а в последней трети ХЕХ в. - общественные деятели, адвокаты, члены политических кружков, союзов и обществ. В XX в. главенствующее место среди проводников иноязычных слов занимает пресса, а в наши дни - радио и телевидение. Такие социальные группы носителей языка, как журналисты-между- народники, спортивные комментаторы и репортеры, артисты, своей речевой практикой способствуют проникновению в русский язык иноязычных слов, относящихся к таким тематическим группам, как политика, искусство, спорт, дипломатия, мода, развлечения и др. Л.П. Крысин отмечает, что в «новое время» иноязычная лексика проникает почти исключительно путём письменным - главным образом, через такие сферы, как газета и научные стили речи. Прессу, как один из основных источников, передающих лексику из одного языка в другой, отмечал еще О. Вайде» [Крысин, 1968: 56].

По своим характеристикам иноязычная лексика занимает особое место не только в словарях, но и в языковом сознании говорящих. Иностранное слово фиксирует на себе внимание носителей языка; оно оказывается маркированным, осложненным отрицательной или положительной оценками, ассоциациями. Так, иноязычное слово связано с книжностью, является непонятным, зашифрованным, социально престижным, проявлением чуждой идеологии, модным. «Оценка нередко оказывается частью лексического значения, т. е. представляет определённый семантический компонент, или же формирует положительные или отрицательные коннотации данного слова» [Крысин, 1996:146].

При заимствовании иноязычного слова какой-либо некодифи- цированной подсистемой языка оно претерпевает гораздо больше изменений, чем при заимствовании литературным языком. Но некоторые подсистемы заимствуют иноязычный лексический материал не непосредственно из языка-источника, а через другие подсистемы данного языка, чаще из литературы. Впервые это явление интерпретировал В.В. Виноградов в работе, посвящённой языку М.М. Зощенко: «...клише книжной речи ломаются в своей семантике, попадая в не свойственный им контекст. Чаще всего происходит разрушение тех семантических соотношений, которые существуют в системе литературной книжной лексики и фразеологии, - путём их внелитературных сцеплений или путём морфологических преобразований» [Виноградов, 1928:66] [цит. по: Крысин, 1993:148].

Процесс переделки, переиначивания литературных слов характерен для тех единиц языка, которые осознаются носителями просторечья как социально престижные, более культурные. Иноязычные термины - наиболее яркий пример.

Наблюдения над использованием научных и технических терминов в современном просторечии показывают, что процессы переделки сходны с теми, которые характерны для освоения просторечием иноязычной книжной лексики вообще. Но существуют изменения, характерные для обработки именно специального термина; персонификация, наделение термина личным значением и метонимия.

Л.П. Крысин отмечает, что исследования показывают чрезвычайно свободное обращение носителей просторечия с иноязычной терминологической лексикой, но эта свобода не является следствием знания соответствующих понятий, а, наоборот, представляет собой результат незнания или весьма приблизительного представления об их содержании [Крысин, 1993].

Вопрос этимологической хронологии иноязычных заимствований привлекал многих русских исследователей языка, т. е. вопрос о том, из какого языка и когда пришло то или иное иноязычное слово. Эту проблему изучали А.И. Соболевский, И. Оги- енко, Я.К. Грот, Л.П. Крысин, В.М. Аристова, Э.Ф. Володарская. Первое появление английских заимствований в русском языке относится к XVI в. - начало англо-русских контактов. Второй период активного заимствования английских слов - эпоха Петра I. Третий период проникновения английских слов отмечается в 20-е годы XIX в. В XX в. проникновение в русский язык иностранных слов проходило неравномерно, в разные годы заимствовались слова из различных языков, разных тематических групп и отношение к ним было различным. Наибольший процент заимствованных слов составляли слова из английского языка. И в наши дни заимствование англицизмов - активный процесс, затрагивающий практически все сферы деятельности человека. Именно заимствованиям советского период посвящена книга Л.П. Кры- сина «Иноязычные слова в современном русском языке» . Детальный анализ процесса заимствования русским языком иноязычной лексики в советский период, анализ её функциональных и структурных особенностей позволил Л.П. Крысину наметить некоторые общие характерные признаки этого процесса. Конец 10-х - первая половина 20-х годов характеризуется освоением и употреблением иноязычной лексики, заимствованной русским языком в конце XIX - первом десятилетии XX в. широкими массами, а также стилистическим смещением и семантическим расширением значения заимствованного слова. Новые иноязычные слова в этот период малочисленны и случайны. Автор отмечает две существенные черты функционирования иноязычной лексики в данный период:

а) повышение частотности иноязычных слов в речи;

б) «вариативность формы иноязычного слова. При этом имеется в виду и звуковой облик слова, и его значащие части - например, аффиксы» [Крысин, 1968: 82-83].

Появились новые технические иностранные термины, слова, связанные с культурой, спортом, политикой: фокстрот (от англ. foxtrot), блюминг (от англ. blooming), свитер (от англ. sweater) и др.

В конце 20-х - начале 30-х годов намечается стабилизация норм русского литературного языка, происходит устранение вариативности, стабилизация иноязычной лексики в семантическом и формальном планах, размежевание лексических дублетов. Активизируется процесс заимствования новой иноязычной лексики. Такие заимствования представляют собой слова, обозначающие новые реалии, и слова, не связанные с наименованием новых понятий. Новая иноязычная лексика относится преимущественно к технической и научной терминологии. Освоение русским языком новых заимствований происходит без существенных структурных изменений иноязычных прототипов. При описании событий за рубежом в очерково-публицистических жанрах повышается частотность и расширяется состав экзотической лексики.

Значительное ослабление процесса заимствования происходит в 40-е - начале 50-х годов, что объясняется экстралингвистиче- скими причинами. Для этого периода характерно резко отрицательное отношение ко всему иностранному; поэтому иноязычная лексика несёт негативную маркированность в семантическом и стилистическом отношении и используется для изображения явлений зарубежной жизни. В это время особенно мало новых слов, заимствованных из английского языка, так как основные слова военных лет пришли из немецкого языка. Л.П. Крысин отмечает такие слова, как бульдозер (от англ. bulldozer), грейдер (от англ. grader), пришедшие в русский язык вместе с обозначаемыми объектами.

После войны разворачивается борьба за очищение русского языка от иностранных слов и замена их русскими словами (например, бульдозер - тракторный отвал) Но, несмотря на тенденцию к отказу от иноязычных слов, новые заимствования всё равно проникают в русский язык: адаптер (от англ. adapter), кросс (от англ. cross), радар (от англ. radar). В таких жанрах, как статьи о литературе и искусстве, путевой очерк, употребляются англицизмы и американизмы, отражающие реалии зарубежной жизни и имеющие отрицательную эмоциональную окраску: гангстер, конгрессмен (многие из них сопровождаются пояснениями или переводами).

С середины 50-х годов процесс заимствования активизируется, расширяются функции, тематический и семантический круг заимствуемой лексики, меняется отношение к иноязычным словам, увеличивается их частотность в публицистике. Новые слова попадают в русский язык не только через научную и техническую литературу, но и через газеты, публичные выступления, переводы публицистических и художественных произведений др. В этот период наблюдается неравномерное воздействие иноязычной лексики на различные подсистемы языка. Так, например наибольшее иноязычное влияние испытали терминологии техники и спорта. Представляется также немаловажным тот факт, что существует стремление к адекватной передаче иноязычной лексики средствами русского языка, так что подавляющее большинство новых слов структурно не отличаются от иноязычных прототипов.

В заключение Л.П. Крысин отмечает, что в советский период в процессе развития словарного состава заимствованная лексика играет менее заметную роль, чем такие способы, как словообразование и семантическое изменение слов. Автор приходит к выводу, что на современном этапе развития русского литературного языка заимствованное слово сохраняет свою структуру с небольшими изменениями, что продолжается тенденция ослабления процесса семантического и словообразовательного калькирования, и как следствие - интернационализация словарного состава.

В настоящее время мы наблюдаем огромный поток иноязычной лексики, хлынувшей в русский язык. И, конечно же, это явление находит отражение в работах лингвистов, изучающих различные проблемы иноязычного заимствования. В статье «Иноязычное слово в контексте современной общественной жизни» Л.П. Крысин отмечает, что существует распределённость иноязычных слов по функциональным стилям и речевым жанрам. Наибольшее количество заимствованных слов наблюдается в газетных и журнальных статьях, посвящённых спорту, искусству, моде, политики, экономике, а «Обиходная речь не испытывает сколько-нибудь заметного наплыва иноязычных слов» [Крысин, 1996: 158]. Активизация процесса заимствования отражена в смене названий в структурах вла- мъер-мтистр, вице-премьер-министр, мэр, префект, супрефект. Большое количество английской терминологии используется в области компьютерной техники: компьютер, дисплей, винчестер, принтер, драйвер, байт, бит, файл, сайт [Крысин, 1996: 119]. Отмечен также высокий процент англицизмов в области спорта (файтер, тэй-офф, виндсерфинг, фристайл, скейборд, кикбоксинг, овертайм, армреслинг и др.), экономики (клиринг, инвестор, дилер, дистрибьютер, ваучер, брокер, лизинг и др.), искусства {спонсор, имидж, андеграунд, триллер, шоу, шоумен, клипмейкер, хит, кантри, диск-жокей, ток-шоу и др.). Л.П. Крысин отмечает особенности функционирования иноязычной лексики в настоящее время. С одной стороны, заимствованное слово может употребляться без перевода и каких-либо комментариев (даже если это абсолютно новый термин), а с другой стороны, объектом комментариев и пояснений становятся давно заимствованные и освоенные слова. В отличие от первой половины XX в. иноязычная лексика теряет отрицательную стилистическую окраску, и употребление иноязычных слов становится престижным, ибо часто свидетельствует о высоком социальном и финансовом положении говорящего.

В специальных терминологиях многочисленны заимствования, обусловленные необходимостью в разграничении понятий или в их специализации: имидж, инсталляция, киллер, плейер, римейк, спонсор, промоутер. Тенденцией к установлению соответствия между нерасчленённостью объекта и однолексемностью его наименования объясняется заимствование слов овертайм, таблоид, армрестлинг, ноу-хау, хайджекер. Терминология вычислительной техники, спортивная терминология, а также лексика некодифицированных подсистем языка (жаргоны наркоманов, проституток, хиппи, музыкантов- лабухов, «челноков») постоянно пополняются англицизмами или кальками с английского, что объясняется наличием в языке сложившихся систем терминов, однородных по источнику их происхождения. Фактор престижности иноязычного слова по сравнению со словом исконным или ранее заимствованным и обрусевшим оказал определённое влияние на активизацию употребления таких слов, как презентация, эксклюзивный, консалтинг, шоп, слаксы. Л.П. Крысин отмечает, что «большая социальная престижность иноязычного слова, по сравнению с исконным, вызывает иногда явление, которое может быть названо повышением в ранге. Слово, которое в языке- источнике именует обычный объект, в заимствующем языке прилагается к объекту, в том или ином смысле более значительному, более престижному» [Крысин, 1996:153].

Коммуникативная актуальность понятий и соответствующие им иноязычные слова попадают в зону социального внимания. В определённые периоды их частотность в речи становится необычайно высокой, они легко образуют производные слова и делаются объектом сознательного употребления. Но общественная актуальность понятия может утратиться, и тогда уменьшается коммуникативная активность слова, обозначающего это понятие. Автор приводит пример со словом консенсус, которое не сходило со страниц газет и журналов и с уст политиков в конце 80-х годов, но в процессе широкого употребления оно потеряло свою терминологическую определённость.

Отмечая особенности функционирования иноязычной лексики в современной русской речи, Л.П. Крысин пишет, что никогда прежде так широко не заимствовалась иноязычная лексика, обозначающая реалии, которые считались принадлежностью иного, «буржуазного» мира. Теперь эта лексика наполняется своим, «отечественным» содержанием (например, такие слова, как казино, кабаре, крупье, мафия, наркомания, гастарбайтер). Толерантное отношение к иноязычной лексике выражается в том, что иноязычные слова и обороты становятся названиями газетных заголовков, постоянных рубрик, иногда даже сохраняется иноязычное написание. Но существует тенденция пояснять иноязычные слова. Разного рода авторские комментарии к употребляемой иноязычной лексике Л.П. Крысин рассматривает как своеобразное нарушение автоматизма речи: «Говорящий останавливает своё внимание на форме высказывания, на способе выражения, что для большинства «нормальных» речевых актов весьма необычно» [Крысин, 1996: 156]. В период вхождения иноязычного слова в речь довольно часты случаи перевода этого слова на русский язык, иногда такой перевод осуществляется с помощью другого заимствованного слова, чуждость которого говорящими уже не ощущается. Довольно часто встречаются комментарии пишущего или говорящего по поводу употребительности иноязычного слова, источников его происхождения, его статуса в русском языке.

Для языка газет характерны случаи переносного, метафорического употребления иноязычной лексики в необычных контекстах, что свидетельствует о широкой употребительности и успешном вхождении в русский язык иноязычных слов, в том числе и специальных терминов. Автор говорит о том, что может сложиться впечатление перенасыщенности современной русской речи иноязычными словами.

В настоящее время существует большое количество исследований слов английского происхождения и предлагающие различные их классификации.

М.Г. Дакохова, исследуя английские заимствования в русском языке XIX - XX вв., предлагает следующие их классификации:

структурная (деление англицизмов на группы в зависимости от состава слова - один корень или более одного корня);

структурно-семантическая (все слова разделены на группы по признаку моносемичность / полисемичность);

частеречная;

социокоммуникативная (англицизмы разделены на 30 групп по денотативным и коммуникативным аспектам значения слова).

B.JI. Воронцова в статье «Активные процессы в области ударения», используя критерий классификации заимствованных слов, предложенный A.B. Суперанской - по сходству конечных элементов (финалей), распределяет англоязычные заимствования 80-х - 90-х годов по следующим группам:

существительные на -ер, -ор двухсложные и трёхсложные с ударением на первом слоге, что соответствует ударению оригиналов в английском языке {спонсор, блейзер, брокер, дилер, менеджер, триллер)",

существительные на -инг двухсложные, характеризуются ударением на первом слоге (холдинг, рейтинг, брифинг, лизинг, серфинг)", в многосложных словах ударение падает на слог перед финалью (инжиниринг);

существительные на -мент многосложные с ударением на первом или втором слоге как и в английском языке (истеблишмент, импичмент, менеджменту,

существительные с единично представленными финалями, не объединяемые в группы, -ей (дисплей), -айл (фристайл), -ет (маркет), -um (саммит), -ест (дайджест), -ус (консенсус)", ударение в этих словах совпадает с английским;

односложные существительные (грант, клип, файл, байт, факс)",

существительные на гласный с ударением на первом слоге (шоу, лобби, ноу-хау).

Автор отмечает, что большинство односложных слов имеет тенденцию к тривиальному ударению, т. е. сохраняется ударение оригинала. Число слов, обнаруживающих тенденцию к закреплению ударения на флексии во всех склоняемых формах или только формах множественного числа, невелико. В настоящее время эти заимствования почти не испытывают колебаний в ударении, им ещё предстоит пройти период ассимиляции и найти себе аналог среди русских слов.

Достаточно самобытным и ярким явлением современной жизни стали компьютерные и интернет-технологии, пользователями которых являются люди разных профессий и возрастов. И, конечно же, язык профессиональных компьютерщиков и любителей, язык Интернета не могли остаться вне поля зрения лингвистов. Основное внимание в таких исследованиях уделяется проблеме словообразования иноязычных слов в Интернете. А.А. Атабекова исследует тенденции использования лексики в языковом оформлении Web-страниц, которые являются отражением культуры речевого общения. Проанализировав сайты различной социальной, профессиональной и тематической ориентации, автор делает следующие выводы:

а) типично использование лексических единиц, появившихся в результате операции «транслитерация плюс английское слово» (чат on-line);

б) обнаружено использование английских слов без адаптации к системе русского языка в изолированном употреблении или в составе словосочетаний «английская словоформа + русская словоформа»;

в) возможно объединение корневой английской морфемы и русских аффиксов;

г) встречаются включения английских единиц в качестве самостоятельных высказываний или зависимых компонентов в синтаксических конструкциях;

д) встречаются русские номинативные метафоры, связанные с переводом английских номинативных метафор в процессе освоения интернет-технологий.

Статистический анализ показал, что на сайтах для молодёжи, по сравнению с информационно-развлекательными сайтами для представителей старших возрастных групп, наблюдается большой процент заимствований для обозначения блоков информации на страницах. Это объясняется тем, что молодое поколение в целом свободнее владеет английским языком и в большей степени подвергается экспансии англоязычной культуры. Приведённые А.А. Атабековой примеры словообразования на основе иноязычных слов демонстрируют расширение сферы корпоративной культуры пользователей, вносящих изменения в существующие нормы словообразования и употребления иноязычных слов, хотя употребление таких единиц, как Чатландия, Netskoe, вряд ли можно оправдать с точки зрения сохранения нормы стандартного литературного языка Исследуя лингвокультурные традиции оформления сайтов, автор обращает внимание на активизацию стилистического потенциала лексических средств. В результате анализа A.A. Атабекова выявила, что на Web-страницах традиционно используются следующие стилистические приёмы - метафора, метонимия, каламбуры, аллюзия. Русские номинативные метафоры на пространстве Web-страниц прежде всего связаны с переводом английских номинативных метафор в процессе освоения интернет-технологий. Автор отмечает, что «складывающиеся тенденции использования лексических единиц на Web-страницах не вызывают у молодого поколения трудностей с идентификацией содержания сайта» [Атабекова, 68], в результатах опроса, приведенных в статье, наибольшим показателем уровня восприятия является 63 %.

П.В. Лихолитов анализирует профессиональный язык программистов и, особенно, «специфический жаргон знатоков вычислительной техники и просто людей, увлекающихся компьютерными играми» [Лихолитов, 43]. Пути и способы образования слов компьютерного жаргона весьма разнообразны. В первую очередь автор статья отмечает различные способы переноса (метафора, метонимия), причём как исконно русских слов, так и заимствованных. Например, можно обнаружить такой способ переноса, как синекдоха в употреблении слова «босс» (от англ. разг. boss - начальник) в значении «главный негодяй» (обычно это противник в компьютерных играх). Особое место в компьютерном жаргоне занимают слова, не имеющие семантической мотивировки, но они имеют связь с обычными русскими словами и компьютерными терминами, и эта связь строится на частичной омонимии (например, «лазарь» - лазерный диск). Есть частичное звуковое совпадение в корнях семантически несхожих слов {Лазарь-лазер).

П.В. Лихолитов выделяет следующие виды заимствований в области компьютерной терминологии:

грамматически не освоенные, например: «гамовер» - несанкционированная остановка компьютерной программы (от англ. game over - конец игры);

грамматически освоенные (жаргонизмы), например: «мэй- ло» - письмо (от англ. mail - почта);

жаргонизмы русифицированные, например: «коннектить- ся» - связываться при помощи компьютера (от англ. to connect - соединять); «писюк» - персональный компьютер (от англ. аббревиатуры PC {personal computer -) образовано при помощи суффикса -юк, характерного для просторечия;

сокращения, например «маками» называют компьютеры марки «Macintosh»;

семантические кальки, например: «пинать» от англ. «to boot» приобретает переносное значение в жаргоне - загружать в компьютер операционную систему или программу;

очень часто словосочетания сводятся к одному слову.

«Стилистически нейтральные в английском языке слова в жаргоне российских программистов приобретают функционально обусловленную сниженную стилистическую окраску: грубовато-фа- мильярную, иронически-пренебрежительную или просто разговорно-непринуждённую» [Лихолитов, 47].

Б.Я. Шарифуллин отмечает две противоположные по направлению, но аналогичные по целям тенденции в процессе освоения иноязычного слова в русском языке. С одной стороны, заимствованное слово уподобляется русским словам, что приводит к «народной этимологизации» или языковой игре, а с другой стороны, «проявляется стремление выделить, сохранить «отличное», «чужое», благодаря чему усиливается экспрессивность словоупотребления» [Шарифуллин, 46]. Автор приводит яркие примеры «переряживания» заимствованных слов в речи молодёжи и компьютерном сленге: ср. вьюшка «утилита пересмотра» (от англ. Viewer), запутать «записать файл» (от англ. put). Это - результат языковой игры с яркой экспрессивной маркированностью, что вызвано стремлением с наименьшими усилиями освоить семантику нового англицизма.

Проведенный анализ работ, посвященных иноязычным заимствованиям, позволяет сделать вывод, что в настоящее время исследованы проблемы этимологии и хронологии заимствований, определены типы иноязычных слов, раскрыты причины, пути и условия заимствования, изучены способы словообразования новых заимствований, обозначены этапы процесса адаптации иноязычного слова в принимающем языке. 1.1.

Попадая в русский язык, иноязычное слово оказывается в иной языковой системе, отличающейся от языка-источника особенностями фонетического, грамматического строя, обладающей своей графикой, своей системой понятий. Заимствованное слово должно приспособиться к этой системе, чтобы нормально функционировать в ней. Поэтому заимствованная лексика при переходе из чужого языка переживает процесс освоения. Выделяются четыре типа освоения: фонетическое, графическое, грамматическое, семантическое.

Фонетическое освоение – это изменение звукового облика слов в соответствии с законами принимаемого языка.

Так, в русской фонетической системе отсутствуют многие звуки, которые есть в приходящих в наш язык иностранных словах. При заимствовании происходит замена их звуками русского языка. Н.: Придыхательный звук H , который есть во многих языках, заменяется либо звуком г : гармония (греч. harmonia), гороскоп (греч. horoskopos), либо звуком Х : хиппи (анл. hippie), хобби (анг. hobby).

Графическое освоение – это передача слова на письме с помощью букв заимствующего языка. Подавляющее большинство заимствованных слов передается при помощи кириллической графики: факс, офис, степлер . Однако в настоящее время можно видеть, что многие названия фирм, их продукции передаются как средствами кириллической, так и средствами латинской графики: “Dillette” и “Жиллет” “Chop”– “Шоп”.

Грамматическое освоение – это подчинение чужого слова правилам грамматики заимствующего языка. Приспособление к морфологической системе русского языка связано с изменением родовой принадлежности слова: сорт – м.р. (фр. – ж.р.), ваза – ж.р. (фр. м.р.).

Семантическое освоение – это включение иноязычного слова в систему понятий заимствующего языка. Большинство заимствований, употребляющихся в нашей речи, семантически освоено: это обозначение предметов быта : буфет, диван, ковер ; названия блюд, напитков : вермишель, гуляш, ситро, какао ; названия одежды : брюки, блуза, джинсы.

Наряду с семантически освоенными словами в нашей речи встречается немало таких иноязычных слов, которые обозначают понятия, несвойственные русской действительности. Н.: хокку (нерифмованное трехстишие), гуру (духовный учитель). Эти слова называются экзотизмами. Экзотизмы не имеют синонимов в русском языке, так как в них отражается то специфическое, что есть в жизни другого народа. Поэтому их можно перевести на русский язык только описательно.

Экзотическая лексика отражает самые разные стороны жизни той или иной страны: ее быта (в названии жилищ, видов одежды, кушаний): бунгало, сакля, чум, кимоно, паранджа, сари, лобио, спагетти ; культуры (в названиях танцев, музыкальных инструментов, литературных жанров): полонез, румба, тарантелла, самисен, трембита, дзекку. Немало экзотизмов отображают реалии, связанные с религией, верованиями : ксендз, мулла, раввин, костел, мечеть . К экзотизмам относятся и названия явлений, отражающих особенности географии, климата : прерия, самум, сирокко.

Наряду с экзотизмами в нашей речи нередко встречаются варваризмы. Варваризмы – это иноязычные слова, обозначающие реалии, явления, которые существуют и в нашей жизни и входят в систему понятий русского языка. В отличие от экзотизмов, варваризмы можно перевести на русский язык с помощью одного слова без каких-либо смысловых потерь: гуд бай (англ.), оревуар (фр.), чао (итал.) – до свидания ; пардон (фр.), sоrry (англ.) – извините .

В современном русском языке существует значительный слой (пласт) интернациональных слов. Интернационализмы – это иноязычные по своей морфологической структуре слова, преимущественно научные и технические термины, образованные из латинских и греческих элементов, существующие не только в русском, но и в других языках: телефон, телеграф, философия . Специфика интернационализмов состоит в том, что они “не имеют родины”, т.е. живого источника заимствования.

Такое расширение лексического пласта и появление на свет словарей фиксирующих эту лексику способствовало развитию литературного языка становлению его норм. Критерии определения освоенности иностранных слов непосредственно связаны с процессами адаптации слова в языкереципиенте. Семантическая адаптация или семантическая переработка иноязычного слова – это приспособление его семантической структуры к системе заимствующего языка.

Если эта работа Вам не подошла внизу страницы есть список похожих работ. Так же Вы можете воспользоваться кнопкой поиск

Семантическая адаптация иноязычной лексики (на материале словарей иностранных слов XIX века)

Барышникова Светлана Владимировна,

старший преподаватель

кафедры русского языка

Института филологии

В период XIX века в России проходил бурный процесс развития экономики, науки, техники, что повлекло за собой вовлечение в русский язык иноязычной лексики. Такое расширение лексического пласта и появление на свет словарей, фиксирующих эту лексику, способствовало развитию литературного языка, становлению его норм.

Проблема освоения лексических заимствований в русском языке решалась многими лингвистами XIX, XX веков. Эта проблема актуализировалась и в последнее время в связи с активной разработкой различных аспектов взаимодействия языков. Критерии определения освоенности иностранных слов непосредственно связаны с процессами адаптации слова в языке-реципиенте. Семантическая адаптация, или семантическая переработка, иноязычного слова – это приспособление его семантической структуры к системе заимствующего языка. «Лексическое значение новозаимствованного слова формируется, уточняется, отшлифовывается по мере того, как слово включается в синтагматические и парадигматические связи со словами принимающего языка» . Закрепление иноязычного слова в русском языке, как правило, сопровождается варьированием внешнего облика слова (звукового, графического), изменение касается и содержания лексического значения. Данное изменение происходит не только на начальном этапе заимствования, когда значение нового слова в языке-реципиенте подвижно и неустойчиво, но эти же изменения могут происходить и в процессе функционирования заимствованной лексемы в языке.

В нашей работе семантическое освоение иноязычных слов, заимствованных в конце XVIII и в XIX веке или актуализировавшихся в данный период, рассматривается в общем контексте активных процессов в русском литературном языке. В то же время мы акцентируем внимание на специфических явлениях, которые характеризуют именно процесс лексического заимствования.

Исследователи лексики русского литературного языка XIX века отмечают «сложный характер протекания заимствования» в данный период , следовательно, и семантическая адаптация таких единиц имеет ряд особенностей. Новое иностранное слово в короткий срок «стремится» стать полноправной единицей заимствующего языка оно вступает во взаимоотношения с другими словами языка, формируя новые тематические группы, вступая в процесс семантической деривации, детерминологизации, фразеологизации и др. Изменяются сферы иноязычного влияния.

С точки зрения лексико-тематической характеристики состав заимствований в XIX веке отличается от предыдущих периодов. Это обусловлено процессом европеизации жизни русского общества в различных сферах: общественной, культурной, научной и бытовой. Тематические группы, активно пополняющиеся иноязычными словами, становятся разнообразнее: общественно-социальная лексика, термины искусства (театральные, музыкальные термины), термины естествознания (термины химии, медицины, анатомии, математики), термины гуманитарных наук, бытовая лексика (название тканей, лексика кулинарного и кондитерского ремесла, наименования одежды и др.). Активизацией процесса заимствования бытовой лексики и терминов медицины и анатомии в период конца XVIII и XIX века обусловлен выбор материала в нашей работе.

Семантические изменения заимствований обусловлены такими процессами, происходящими в русской лексике, как: деидеологизация, активная ассимиляция иностилевых лексических средств, актуализация слов, находившихся ранее на периферии языка, трансформация семантики и развитие полисемии некоторых тематических групп, а также тенденцией к системному упорядочению лексического состава литературного языка, направленной на преобразование внешних отношений между разными генетико-стилистическими пластами – внутренними семантико-стилистическими отношениями, формирующими новую лексико-семантическую систему литературного языка.

Семантическая адаптация заимствований представляет собой определенную систему, в которой иноязычное слово проходит этапы освоения лексического значения. Нами выделены следующие параметры семантического освоения иноязычной лексики в исследуемый период:

1. перераспределение значений заимствованного слова (сужение, конкретизация, расширение, метафоризация, коннотация, детерминологизация);
2. появление семантической дублетности;
3. изменение стилистической окраски.

Процесс вхождения иноязычного слова в язык-рецептор связан с его семантическим развитием, формированием семантических связей слова в новой системе, его функционированием в различных контекстах. Существенной особенностью лексической семантики иноязычных слов является то, что в момент заимствования они, как правило, представляют собой моносемные единицы. В дальнейшем заимствованный лексико-семантический вариант может претерпевать изменения, трансформироваться. Само заимствование спустя какое-то время может приобрести новое значение (значения). При заимствовании терминов, слов со специальным значением характерен процесс копирования семантики слова-оригинала. Как отмечают Л.П. Крысин, М.А. Брейтер и др., иноязычные термины не только могут обозначать новые реалии, но и именовать и «старые», давно известные понятия, но такие, которые не имеют вербального обозначения исконными средствами – словом или устойчивым словосочетанием. В ходе исследования мы наблюдали процессы трансформации семантики иноязычного слова на разных этапах его функционирования в языке-рецепторе (в основе - анализ лексических значений, зафиксированных словарями иностранных слов начала, середины и конца XIX века). Так, например, из французского языка пришло значительное число иноязычных слов, называющих предметы одежды, интерьера, жилища, средства передвижения того времени и др: « Но панталоны, фрак, жилет, / Всех этих слов на русском нет » .

Панталоны, фрак, жилет в начале XIX в. относились к сравнительно новым видам одежды, функциональное употребление которых устанавливалось на протяжении длительного времени. Фрак являлся первоначально одеждой для верховой езды. Превращение его в одежду для салона связывалось с англоманией и «модной наглостью» английских денди. С распространением на континенте английской моды фрак завоевал признание. Форма и название нижней части мужского костюма также находились в становлении. Французский язык и культурная традиция создали утвердившееся противопоставление коротких штанов, застегивавшихся ниже колен (culotte), и длинных, получивших название от костюма комического персонажа итальянской сцены Панталоне . Первые являлись дворянской одеждой, вторые принадлежали костюму человека из третьего сословия. Позднее панталоны (примерно в начале XIX века) вошли в моду в России. Таким образом, слово панталоны , заимствованное из французского языка, стало частью лексической системы русского литературного языка: « И Государь Николай Павлович был прав, подозревая постоянно, что под широким парчовым кафтаном их величавых "вещаний" незаметно для них самих скрыты узкие и скверные панталоны обыкновенной европейской буржуазности 1 » [К. Н. Леонтьев. Славянофильство теории и славянофильство жизни (1891)] [НКРЯ]. Во ФРС (1962) слово зафиксировано в значении: «брюки, штаны; панталоны; ~ de cheval рейтузы; ~ culo tte бриджи». Самое подробное толкование слова панталоны (среди словарей иностранных слов XIX века) находим в НС, в котором составитель фиксирует к нему два лексико-семантических варианта. В первом - слово толкуется как « шут, буффон, действующее в комедии Италианской лицо », данное значение мотивировано значением слова в итальянском языке, из которого оно было заимствовано во французский [СК 2008]. Во втором значении составитель дает подробную характеристику данному виду одежды, говорит о возможном получении вреда для здоровья от ношения панталон, т.к. они «стягивают все брюхо, место пищеварения и другие важные действия человеческого тела», дает совет всем, кто желает носить подобную одежду, обратить внимание «на сей предмет шнурования мужчин; ибо ничто не заслуживает большого внимания всех и каждого, как сохранение здоровья всеми возможными средствами…» [НС 1803 – 1806]. В Словаре 1861 г. иноязычное слово имеет одну дефиницию, в которой сокращено количество дифференциальных сем, благодаря чему семантический объем слова расширился: из «рода шаровар или длинных штанов, простирающихся до лодыжек… » они перешли в разряд « длинных широких штанов ». В СДубр. слово панталоны также имеет одно значение, в которое составитель включает дифференциальные семы, характеризующие данный вид одежды и принадлежность определенному полу: «вид мужской одежды», «вид длинной одежды», «размером от пояса до ступней ног». В СД толкование слова осуществляется при помощи синонимов: « штаны», «брюки», «исподники» (видимо, последний и имеет соотношение с « портками »). В.И. Даль включает в толкование видовые семы: «не широкие», «теснее брюк» [СД 1989]. Таким образом, проанализировав семантику иноязычного слова панталоны в словарях иностранных слов XIX века, мы отмечаем заметное расширение семантического объема слова в словарях середины века и сужение семантики (за счет появления дифференциальных сем) в словарях конца века. Активное использование анализируемой лексической единицы в художественных текстах литературы XIX века подтверждает функциональную освоенность данного иноязычного слова в русском литературном языке: «Да еще тебе до театра надо одеться прилично. Александр посмотрел на свое платье и удивился словам дяди. «Чем же я неприлично одет? ― думал он, ― синий сюртук, синие панталоны ...» [И. А. Гончаров. Обыкновенная история (1847)] [НРРЯ]. Приводимые контексты подтверждают, что в период XIX века (по нашему мнению, именно в этот период слово наиболее активно употреблялось в русском языке) слово называет предмет верхней одежды мужчин, которая может быть как повседневной, так и нарядной.

В СК (2008) слово панталоны имеет два лексических значения, одно из которых является устаревшим («то же, что и брюки»), а второе – толкует панталоны как « вид женского нижнего белья ». Семантика слова изменилась: из предмета нижнего белья мужчин панталоны превратились в предмет нижнего белья женщин: « Смеялись совсем над другим. Синие панталоны Екатерины Михайловны. Длинные, практически до колен ***» [Андрей Геласимов. Фокс Малдер похож на свинью (2001)] [НКРЯ]. Подобное изменение семантики произошло в XX веке. В советское время панталоны особенно активно использовались в качестве женского нижнего белья: « Боже, о чём я говорю, ― у вас в стране в это время продавали только страшненькие хлопковые панталоны !» [Анна Карабаш. La perla, или мало ли что? (2002) // «Домовой», 2002.06.04] [НКРЯ]. Данный предмет одежды не вышел из употребления и в настоящее время.

Литература

Маринова 2008: Маринова, Е.В. Иноязычные слова в русской речи конца XX – начала XXI в.: проблемы освоения и функционирования / Е.В. Маринова. – М., 2008 – 496 с.;

ИЛРЛЯ 1981: История лексики русского литературного языка / Отв. ред. Ф.П. Филин. – М., 1981 – 374 с.;

Пушкин 1998: Пушкин, А.С. Сочинения. Евгений Онегин – М., 1998 - 800 с.;

НКРЯ: Национальный корпус русского языка. – Режим доступа: http://www.ruscorpora.ru/search-main.html