Основными внешнеполитическими задачами этого периода были: стабилизация отношений с европейскими государствами (продолжение политики мирного сосуществования), устранение угрозы распада социалистического лагеря, поддержка и пропаганда социалистического устройства в странах «третьего мира».

Важнейшей стратегической задачей было укрепление пошатнувшихся позиций СССР в социалистическом лагере и среди компартий «третьего мира». В отношениях с социалистическими странами Восточной Европы советское руководство ориентировалось на предоставление несколько большей экономической и политической свободы. Основной упор делался на укрепление экономического сотрудничества (например, снабжение энергоресурсами) и политические консультации в рамках работы СЭВ (Совета Экономической Взаимопомощи), что способствовало увеличению экономической и политической самостоятельности. В 1968 г. правительство Дубчека в Чехословакии, пытаясь сократить зависимость от СССР и преодолеть экономический кризис, начало широкие демократические преобразования. Ответом стал ввод войск Варшавского Договора (советских, немецких, польских и болгарских) и военное подавление чешского общественного движения. В Румынии правительство под руководством Н. Чаушеску пыталось проводить независимый внешнеполитический курс.

Обострились отношения с Китаем. В 1969 г. на советско-китайской границе произошли вооруженные столкновения в районе острова Даманский (на Дальнем Востоке) и Семипалатинске (Средняя Азия), когда погибло более тысячи человек. Улучшились отношения с ведущими европейскими странами (Францией, Англией).

1972 г. был временем поворота в советско-американских отношениях. В том же году в ходе визита американского президента Никсона в Москву было подписано соглашение о сокращении стратегически?; вооружений (ОСВ-1), устанавливавшее ограничения на создание противоракетной обороны и межконтинентальных ракет. Введение советских войск в Афганистан в декабре 1979 г. для поддержки коммунистического движения вызвало новый виток «холодной войны». В 1979 г. НАТО принимает решение о размещении в Западной Европе американских ракет средней дальности. В начале 80-х гг. практически прекратились контакты с западными странами.

Билет № 25/1

Политические партии в России в начале 20-го в.: Классификация, программы (вопрос о государственном устройстве, аграрный, рабочий и национальный вопросы)

В общественно-политическом движении в России начала XX в. участвовали различные силы, по-разному представлявшие себе пути дальнейшего развития страны. Определились три политических лагеря: правительственный во главе с К. П. Победоносцевым и В. К. Плеве (незыблемость, сохранение самодержавия), либеральный (против неограниченного произвола самодержавия, но и против революционных методов борьбы, за проведение реформ, предоставление политических свобод, расширение прав земств и т. д.) и революционный (за насильственное свержение самодержавия, радикальные преобразования). Первыми создали свои организации революционные силы. В основе их деятельности лежали социалистические идеи (в начале века в России широко распространился марксизм, особенно среди интеллигенции, студенчества и т. д.), которые понимались и толковались по-разному. “Легальные марксисты” (П. Б. Струве, М. И. Туган-Барановский, Н. А. Бердяев и др.) развивали идею постепенного, эволюционного развития общества и естественной смены общественного строя. Русские марксисты (Г. В. Плеханов, В. И. Ленин, П. Б. Аксельрод, В. И. Засулич, Л. Мартов, А. Н. Потресов и др.) разделяли идеи К. Маркса об исторической миссии рабочего класса, насильственном ниспровержении существующего строя путем социалистической революции. Радикально настроенные социал-демократы созвали съезд своих организаций, чтобы попытаться объединить их в партию (Минск, 1898 г.). Ее создание было завершено на II съезде РСДРП (Лондон, 1903 г.) в ходе ожесточенных дискуссий (экономистов, “мягких” и “твердых” искровцев и др.). Съезд принял устав и программу партии, состоявшую из двух частей: программы-минимум (свержение самодержавия, установление демократической республики, улучшение положения рабочих, решение аграрного и национального вопросов и т. д.) и программы-максимум (социалистическая революция и установление диктатуры пролетариата). Сторонники Ленина - большевики одержали верх по большинству дискуссионных вопросов. Из народнических кружков в 1902 г. возникла партия социалистов-революционеров (эсеров), защищавших интересы трудового народа - крестьянства, пролетариата, учащейся молодежи и т. д. Их программа предусматривала организацию общества на общинно-социалистических началах, “социализацию” земли. Способы достижения целей - революция и революционная диктатура, тактика - индивидуальный террор. Лидеры - В. М. Чернов и др. В годы революции, после выхода Манифеста 17 октября, оформились либеральные партии. В октябре 1905 г. была создана конституционно-демократическая партия (кадеты), или партия “народной свободы”. Ее программа, исходившая из идей западноевропейского либерализма, включала в себя положения о введении в стране конституции, гарантирующей основные демократические права и свободы, придании парламенту (Государственной думе) законодательных функций, передаче общинных земель крестьянам в собственность и т. п. Добиться выполнения своей программы кадеты предполагали путем мирной, парламентской борьбы. Лидеры - П. Н. Милюков, П. Б. Струве, Г. Е. Львов, В. И. Вернадский и др. В 1906 г. была организована партия октябристов (“Союз 17 октября”), в которую вошли представители промышленной и финансовой буржуазии и помещиков. Ее программа была направлена на установление в стране сильной власти, пользующейся поддержкой народа: сохранение “единой и неделимой России”, принятие демократической конституции и т.п. Основой экономики октябристы считали частную собственность. Способ действий - диалог с властью в надежде на передачу части функций по управлению государством в их руки. Лидеры - А. И. Гучков, Д. Н. Шипов, М. В. Родзянко и др. Монархические, “черносотенные” партии возникли в 1905 г. Крупнейшие из них - “Союз русского народа” (А. И. Дубровин) и “Русский народный союз имени Михаила Архангела” (В. М. Пуришкевич). Идейная основа - теория официальной народности (“православие, самодержавие и народность”): сохранение самодержавной формы правления, защита интересов великороссов и т. д. В борьбе за претворение в жизнь своей программы черносотенцы не только использовали думскую трибуну, но и прибегали к насильственным методам (еврейские погромы и т. п.). Таким образом, в России сложилась многопартийная система, действовали разные политические силы.

Еще недавно, 10-12 лет назад, обстановка в мире казалась «навечно» состоявшейся. Лидерство, как казалось, закрепилось на обозримое будущее за высокоразвитыми странами (странами «золотого миллиарда»), вооруженными либеральной доктриной; прочим выпадала судьба болтаться в хвосте. Нагоняющая модель развития изображалась несправедливо оценена и тоже «навечно».

В наши дни же, по-видимому, смены планетарного масштаба, в том числе связанные с переменой стран-лидеров, не только нaзрели, но и сулят быть стремительными. И «передовики» получаются уже не носителями либеральной доктрины, а те, с чьей идеологией и с ними самими, казалось бы, навечно распрощались - как с неуспешными, а в ряде случаев неприемлемыми.

Очень часто обращаются к Фрэнсису Фукуяме, котoрый в 1990 году объявил бесповоротную всемирную победу либеральной модели над доктринами социализма и государственности, которые не сумели доказать свои принципы и суть. А в это время на огромном мировом пространстве либeралoв-рынoчникoв вытесняет свежая идeoлoгия и сoциальнo-экономическая прaктикa, которая объединяет рынок с государственностью, а демократию - с элементами авторитаризма. И это не только обгоняющие развитие страны группы БРИК (Бразилия, Россия, Индия, Китай), но и нарастающие признаки схождения с лидерского постамента вчера еще недосягаемых США и других стрaн либeрального Западa.

США, как и страны западной Европы, всегда базировались на либеральной модели. Все же, Запад помогал и заведомо авторитарным, в том числе кровавым режимам, кода это было ему необходимо.

При этом Запад распространял в не западных странaх идею разрушительного aвторитаризмa. Как раз на Западе возникли идеи целесooбразнoсти авторитаризма в государствах с перeходными эконoмиками. Г. Киссинджeр, Дж. Сорoс, Зб. Бжeзинский на первоначальном этапe распада СССР обосновывали, что в «переходной период» авторитаризмa не избeжaть, ибо отсталый рынок сам по себе действенно не срабатывает, скрывает угрозу хаоса, криминализaции, структурнoй дегрaдации.

Эти запaдные автoры заявляли, что в постсoветских эконoмиках сначалa должен сформироваться рынок и только потом - по дoстижении социальнo-экономическогo блaгополучия - демократия должна мало-помалу вытeснить авторитаризм. Впрочем, oфициaльный Запад настаивал на своем - навязывaл модeль действенного либерализмa странам, к этомy не подготовлeнным.

Дело в том, чтo для Западa завладеть постсоветской экономикой проще было именнo с помощью взрывной либeрaлизации.

Жизнь подтвeрдила исключительную пользу для Запада от «завоевания» постсоветских стран на основе либеральнoй модели. Однако те страны с переходными экономиками, которые смогли устоять перед либеральными соблазнами, оказались удачными. А наиболее сильные из них стали даже стеснять ранее недостижимый Запад. Причем стеснять в масштабе планетарном.

Oтмeтим, чтo такого рода плaнeтaрный сдвиг в сooтнoшeнии сил в пoльзy aзиaтoв - вовсе не недоразумение, не случайный поворот истории.

Западный мир, добившийся немалых успехов, ныне «ослабел»; он испытывает социальную деградацию. И это отрицательно отразилось на экономическом росте, в то время как гигантские страны Азии, находясь до этого «выброшенными» и униженными, вошли в фазу возрождения ценностей и энергетического взлета. Именно возрождение ценностей, а потом уже и подходящая этим ценностям модель формирования были противопоставлены азиатами ажиотажно-потребительскому, эмоциональному либерализму Запада.

На возрастающее преобладание Азии над отдающим позиции Западом указывают, прежде всего, бесчисленные прогнозы и, что еще значимее, - реальность сегодняшнего дня. Сначала, как и предполагалось, об этом заявили рейтинговые агентства. Затем была финальная резолюция Вcемиpнoй кoнференции ООН пo пpоблемам демографии (2004 гoд, Риo-дe-Жанейрo), гдe сделан вывод o том, чтo еврoатлантическая расa себя исчерпалa и выходит с арены. И, в конце концов, шокиpующим сталo содержаниe докладa Национальногo разведывательногo совета США Конгрессу США «Доклад-2020». В Докладе речь идет о том, что США и Западная Европа в обозримом будущем будут вытеснены азиатскими гигантами (Китаем и Индией), что XXI век станет веком Азии во главе с Китаем; что сама глобализация все больше обретает черты азиатские, а не евроатлантические.

Тем не менее, взрывное вхождение на арену азиатов - это не успехи Китая и Индии. Уже в свое время лидирующими позициями завладели Япония и новые индустриальные страны, или как их еще называют «страны экономического чуда» (Южная Корея, Тайвань, Сингапур). Уже тогда мировой центр экономического успеха передвинулся на Восток. Все же Запад умело воспользовался институциональной уязвимостью этих стран, и существенно «потупил» их с помощью устроенного мирового финансового кризиса 1997-1998 и 2008 гг.

Культурам Востока их ценности немаловажны с точки зрения идентичности; поскольку как раз она противостоит созидательной мощи глобализации. Однако человек Запада, сконцентрированный на потребительской экспансии, лишен мотивов самоидентификации. Аргументы отстаивания идентичности у измененной западной культуры отсутствуют. Обессиливание духовно-энергетического потенциала США как лидера евроатлантической культуры очень часто возмещается захватом и имперской экспансией этой страны вовне.

И не секрет, чем все эти захватнические методы «оживления духа» заканчиваются. Результаты опыта СССР, который по тем же аргументам начал войну с Афганистаном, всем известны. А США, которые расценили 11 сентября 2001 года как «новый Перл Харбор», уже растеряли и вовне, и внутри страны остатки своего престижа. Устремление правительства США разделаться не только с Ираком, но и еще с двумя «осями зла» ничего, кроме мирового смущения, не принесло.

Во-вторых, результаты соперничества ценностей по линии Восток - Запад ныне выходят за рамки отдельных стран и даже больших регионов. Более того, именно «надстрановые», общепланетарные последствия ценностной конкуренции оказываются для судеб человечества сейчас наиболее важными. В современной ситуации, так как лидируют цивилизации Востока, Земля как бы сама делает выбор в пользу носителей ценностей, которые не разрушающе влияют на планету. Как раз азиатский Восток, в отличие от Запада, в своих традициях с трепетом относится к природе, прибавляя себя к ней с космических позиций. И если современный Китай, выбивающийся из нищеты, по меркам ущерба экологии планеты сравним с США, все же разница между ними немалая.

Рынок, т.е. капитал, в США (в отличие от Китая) является основным хозяином совершающегося и главным мотором развития, постольку ждать добровольного замедления им своих оборотов не приходится. Чтобы рынок сдерживался, нужно его обуздание. А это для западной цивилизации непозволительно. Поэтому при сопоставлении влияний на экологию двух миров - Запада и Востока - применима пословица «если двое делают одно и то же, - это не есть одно и то же».

Государствам, претендующим на звание лидирующих стран, необходимо сформировать соответствующие институты, на формирование которых у лидирующих стран Запада ушло не одно столетие. У азиатских стран, в том числе и у России, такие институты значительно недоформированы, а в какой-то степени бессильны. Одновременно отставать в нововведениях все равно, что потерять лидирующие позиции. Компенсацией институционального вакуума в такой ситуации становится искусство административного решения проблем, включающее, если требуется, и административное давление.

Всю силу нововведений нередко приходится использовать, когда возникают противоречия в интересах населения. Т.е., сущeственное отвлечениe срeдств от нужд потреблeния на инновационноe накоплениe может вызвать недовольство широких масс. Пойти против воли народа в этом случае - авторитаризм, но он может стать спасительным, если альтернативой является отсталость.

Странам, претендующим на мировое господство без взвешенного симбиоза рынка и демократии с элементами авторитаризма не обойтись. Синтез этот непростой: он требует высокого искусства построения институтов регулирования системы, а также поэтапного уменьшения доли авторитаризма. Главное же в том, что успех такому синтезу обеспечивается возрождением ценностей и волной подъема духовности.

Успеху способствует и механизм отбора выдающихся личностей - неизбежный спутник духовно-нравственного подъема. Одно дело, если воля навязывается Дэн Сяопином или Де Голлем, и другое - Берлускони. Лидер, авторитетный в глазах народа, лидер-знаменосец (М. Херманн), который модернизируя страну, способен изменить даже многовековые традиции.

Геополитическая ситуация в Европе и в мире после Первой мировой войны претерпела существенные изменения. Систему мирового равновесия послевоенного периода нарушали два фактора: Версальский мир, поставивший Германию в унизительнейшие условия, и революция 1917 г. в России. Оба фактора станут источником новых социальных потрясений и Второй мировой войны: первый потому, что подобное унижение целой нации не могло не подтолкнуть её к реваншистским настроениям; вторая - из-за политики большевиков, приведших Россию к международной изоляции (вследствие отказа от уплаты долгов царского правительства и сепаратного выхода из войны) и провозгласивших курс на мировую пролетарскую революцию.

Версальский договор поставил Германию в крайне тяжёлое положение, фактически - в международной изоляции. Этому способствовали как политика держав-победительниц, поставивших её в неравноправное положение в европейском сообществе, так и политика Советской России, находившейся в сходном положении и потому ставшей как бы «естественной союзницей» Германии, которая воспользовалась ситуацией и, шантажируя страны-победительницы возможностью складывания немецко-советского союза, заставляла их идти на определённые уступки. Другой причиной для Франции, Англии и США желать экономического возрождения Германии было то, что нищая страна, в которую превратилась Германия, просто не могла выплатить возложенные на неё огромные репарации.

В наиболее тяжёлом состоянии оказалась Франция: потеряв своего естественного континентального союзника - Россию, она получила по- соседству потенциально более опасного, нежели до войны противника - Германию. К тому же французов тревожило советско-германское сближение. На протяжении 20 - 30-х гг. Франция будет пытаться исправить ситуацию, создав систему союзов с «малыми» странами Европы (Польшей, Чехословакией, Югославией, Румынией). Всё это - вместе с позицией Англии, имевшей более умеренные взгляды на положение Германии (вызванные нежеланием со стороны Великобритании французского преобладания на континенте), - очень затрудняло достижение основной цели внешней политики Франции - сохранения ситуации в Европе в том виде, в котором она сформировалась после мировой войны.

Единственной страной, которой война принесла положительные изменения, были Соединенные Штаты Америки, превратившиеся из европейского должника в крупнейшего кредитора. В американской внешней политике возникло два направления: традиционное - изоляционистское, - и новое, интернационалистское. Сторонники первого настаивали на отказе от «автоматического» участия в европейских делах и крайней осторожности в вопросах принятия на себя международных обязательств. Сторонники же второго говорили об «исторической миссии» США, называя их первой в мире свободной страной и оплотом демократии, чья миссия состоит в том, чтобы нести свет либеральной идеи всем странам и народам. Борьба этих направлений закончилась победой интернационалистов. В итоге межвоенный мир оказался устроен так, что практически ни одна серьёзная проблема европейской политики не могла решаться без американского участия. США продолжали и в мирное время вкладывать средства в Европу, что, в сочетании с политикой протекционизма в отношении европейских товаров, закрывавшей им доступ на внутренний рынок США, также неблагоприятно сказывалось на европейской ситуации.

Естественно, США не могли не предложить своего варианта решения германского вопроса. Таким планом стал репарационный план Дауэса, который должен был обеспечить продолжение выплат Германией репараций (и попутно максимально открыть немецкий рынок для Америки). Важнейшей его задачей была стабилизация немецкой марки путём предоставления Германии займа в 200 млн. долларов (из которых больше половины приходилось на американские банки). Этот план устанавливал размеры платежей Германии и контроль союзников над германским государственным бюджетом, финансами и железными дорогами. В 1929 г. из-за медленного восстановления германской экономики этот план был переработан. Новый план (план Юнга) предусматривал некоторое снижение размера годовых платежей и ликвидацию иностранных контрольных органов. Принятие плана Юнга имело одно отдалённое, но очень важное следствие: именно во время его утверждения была достигнута договорённость о выводе союзных войск из Рейнской области. Это произошло летом 1930 г. и позволило Гитлеру в марте 1936 года ввести туда немецкие войска.

Первая мировая война вывела в число активных игроков мировой политической арены Японию, ставшую мощной доминантой в Азии и на Тихом океане. На десятилетия отставая от стран Запада в технологическом плане, она нуждалась в колониях, куда могла бы экспортировать свою продукцию, не опасаясь конкуренции западных товаров. Столкновение интересов с США и Великобританией привело к разрыву англо-японского союза в 1921 г.; что же касается США, то для них Япония никогда и не переставала быть потенциальным врагом. Всё это привело к сближению Японии с Германией, следствием чего стал их союз во Второй мировой войне.

Все 20-е годы прошли под знаком проблемы долгов союзников друг другу и репарационных выплат, которые они должны были получить с Германии. Главным кредитором были США, а основными должниками - Франция, Италия, Бельгия и Великобритания. И когда США потребовали возвращения долгов, союзники предложили полностью или частично списать свою задолженность, утверждая, что предоставление кредитов и было американским вкладом в дело победы над Германией. И хотя США понимали определённую справедливость подобных заявлений, подобное решение проблемы их никак не устраивало. Переговоры по этому вопросу продолжались четыре года (с 1922 по 1926 г.) и завершились соглашением, предусматривавшим возвращение 2,6 млрд. долл., то есть чуть более четверти изначально запрошенной суммы.

Что касается проблемы репараций, то и здесь между союзниками существовали серьёзные противоречия, и, прежде всего, в вопросе зависимости межсоюзнических долгов от выплат немецких репараций: Франция считала их жёстко взаимосвязанными и предполагала выплачивать свои долги из того, что она получит с Германии, а США и Британия считали германские репарации отдельной проблемой. Более того, Великобритания полагала более важным, что разорение и так уже сильно пострадавшей от войны Германии при помощи репараций тормозит восстановление европейской промышленности в целом и сокращает международные товаропо- токи. Однако Франция категорически настаивала на получении репараций. Подобную жёсткую позицию Франции можно объяснить тем, что, в сравнении с Великобританией и США, она гораздо сильнее пострадала от Германии - хотя бы только потому, что на её территории непосредственно велись военные действия.

Многочисленные попытки добиться компромисса в этом вопросе к успеху не привели, и 26 декабря 1922 г. репарационная комиссия тремя голосами против одного констатировала факт невыполнения Германией её репарационных обязательств и вследствие этого объявила Германии дефолт, что (по Версальскому договору) давало право Франции оккупировать Рейнскую зону и Рур. Тем временем в Германии росли социальное неравенство и безработица. На обычную в таких условиях социальную напряженность накладывались антиверсальские настроения: немцы обвиняли великие державы в намерении окончательно разорить страну репарациями. Разрядке ситуации не способствовало и стремление коммунистов подчинить эти антиправительственные и антииностранные настроения себе и направить их в революционное русло. Всё это сопровождалось ростом антисемитизма, отчасти спровоцированного притоком в Германию богатых еврейских эмигрантов из Польши (где при режиме Пилсудского антисемитизм стал едва ли не государственной политикой). Поскольку эта эмиграция совпала с ухудшением экономической ситуации в Германии, в этом обвинили приехавших.

Оккупация Рейнской зоны накалила ситуацию до предела, что вылилось в вооруженные восстания и выступления как левых, так и правых сил, которые, впрочем, были плохо подготовлены и подавлены. В итоге в стране было введено чрезвычайное положение. Великобритания и США обвинили в обострении ситуации в Германии Францию и поставили её перед угрозой изоляции, подписав с Германией в конце 1923 г. соглашения о предоставлении ей займов. Отныне в своём противостоянии с Францией Германия твёрдо могла рассчитывать на помощь Лондона и Вашингтона.

Потрясения, вызванные последствиями Первой мировой войны, улеглись к 1924 г. В это время в мире начинают происходить важные перемены, связанные с изменением роли и места социал-демократического движения в общественно-политической жизни государств. Это проявлялось «вхождением во власть» социал-демократических партий, либо вошедших в состав ряда коалиционных правительств, либо даже сформировавших их самостоятельно, и усилением влияния идей реформизма в рядах социал-демократии. Оба эти момента являлись как следствием, так и причиной того, что теория и практика социал-демократических партий всё больше приобретали реформистскую направленность с акцентом на постепенное мирное преобразование капиталистического общества в социалистическое. Своей главной задачей лидеры социал-демократии считали участие в работе парламентской системы и перестройку капиталистической экономики путём «равноправного делового сотрудничества» между рабочими и предпринимателями, а также с помощью принятия социального законодательства.

Представители же коммунистических партий абсолютизировали тенденции острого кризиса капитализма, на основании чего требовали немедленной вооружённой и бескомпромиссной борьбы за власть. Большинство этих партий, объединённых в Коммунистический интернационал (Коминтерн), находились под сильным влиянием ВКП(б), что служило причиной подобной позиции.

Изменение роли социал-демократии в политической жизни европейских государств было свидетельством нарастающего кризиса традиционных форм государственности в послевоенном процессе развития Европы. Однако если в странах со сложившимися традициями буржуазной демократии этот процесс шел достаточно мирно, то в странах, где демократические традиции ещё не успели укорениться, либерально-реформистский путь изменения политической структуры общества оказался крайне затруднённым, или и вовсе невозможным. Здесь место социал-демократии часто занимали реакционные массовые движения, что в итоге привело к ликвидации буржуазной демократии и установлению тоталитарной диктатуры различного толка (фашизма) или других, более традиционных форм авторитарных диктаторских режимов.

В целом можно сказать, что в 20-е годы наметились две тенденции в политическом развитии государств: либерально-реформистская (основанная на дальнейшем развитии парламентской демократии, осуществлении реформ и привлечении в высшие органы власти лидеров социалистических или социал-демократических партий); тоталитарная, связанная с установлением фашистских и других диктаторских режимов.